— Все, запугала, — покорился Виктор. — Больше ни к кому не пристаю и ни с кем не заигрываю. Кроме тебя, разумеется.
— Другое дело, любимый. А тут у нас такое творится…
— Что? — Виктор напрягся. Еще не хватало, чтобы с его девушкой случились какие-нибудь неприятности, пока он занимается вытаскиванием голых девиц из речек.
— Про расследование помнишь? Ну так вот, менты снова приходили к Тиме в номер. Теперь уже замок с дверей сняли.
— А как же аппаратура? Он же над ней трясется, как над младенцем.
— Ты тоже бы трясся, если бы знал, сколько она стоит. Никак. Новый тут же врезали.
— А зачем им замок? Ты же говорила, что через окно залезли.
— Ну да. Через окно, — подтвердила девушка. — Может, они еще что нашли, не знаю. Говорят, что на экспертизу замок увезли.
— А-а.
— И снова ходят, спрашивают всякую ерунду.
— Тебя хоть не трогают?
— Зачем им мелочь такая? Они вон ассистента третий раз вызывали на допрос.
— Вилина? А что хотели?
— Я откуда знаю. Он никому особенно не рассказывает.
Виктор помолчал мгновение, в его мозгу вертелась какая-то догадка, но пока никак не могла воплотиться в понятную для него мысль. Если замок сняли на экспертизу, значит, хотят проверить его на следы взлома — не открывали ли его не родным ключом. Ведь если бы отмычкой — следователи об этом догадались бы сразу и давно уже сделали такую проверку. А так получается, что кто-то влез к Артсману при помощи копии? Тогда, если копия хорошая — вряд ли найдут какие-нибудь следы. А если со слепка ключ сделали — вполне вероятно, что в «личинке» останутся следы. Только вот кто это мог быть?
— А с фильмом как? — спросил Громов, перестав на некоторое время ломать мозги. Для него было более значимым, когда завершатся съемки, поскольку от этого напрямую зависело время его вынужденной разлуки с Аленой.
— О! Тут отдельная история! Зымарин злой, как черт! На всех кидается! Орет, как потерпевший!
— Так он и есть потерпевший!
— Не цепляйся к словам, Громов!
— Ладно, не буду.
— По секрету тебе расскажу, — девушка перешла на шепот. — Мы с продюсером его даже в больницу отвозили.
— Что, сердце? — предположил Громов. — Или крыша съехала?
— Скорее второе. Он слегка того… к «зеленому змию» пристрастился.
— Ничего себе. А ты там при чем оказалась?
— А никто больше водить мотоцикл не умел, а другого транспорта под рукой не нашлось.
— Чудеса какие. Ну и как режиссер?
— Говорят, нормально.
— Да нет, я не про то. Как он поездку перенес? Я же знаю, как ты гоняешь!
— Громов, — строго сказала она. — Хватит прикалываться надо мной, а то обижусь. Ничего я не гнала. А режиссер, кстати, лучше всех дорогу перенес. В отличие от продюсера.
Виктор уже откровенно захохотал:
— Укачало беднягу?
— Слегка, — скромно заметила Алена.
— Понятно. И тебя наградили орденом «За спасение выпивающих»?
— Ага. Даже спасибо не сказали. Только долго-долго стращали, чтобы я молчала об этом всю свою оставшуюся жизнь.
— Поэтому ты мне об этом и промолчала?
— Ты же не «кто попало». А мне только этой категории не разрешали болтать.
— Ты — прелесть, Аленушка!
— Я знаю.
Виктор мельком взглянул на часы.
— Слушай, мы уже разорили твой телефон!
— Вот именно. Мог бы и перезвонить.
— Прости, не догадался.
— Я пошутила. Ладно, закругляемся. Спокойной ночи!
— Спокойной ночи! Я тебя люблю!
— Я тебя тоже!
В трубке послышались частые гудки. Громов задумчиво взирал на высвечивающееся на экране сообщение о длительности входящего вызова. Из головы не шел этот дурацкий замок из дверей Артсмана. Неужели сам Тимур все это провернул? Нет, бредовая идея. Если бы Тима сам у себя спер накопитель, а потом инсценировал ограбление через окно, то на кой черт ему изготавливать копию с ключа, да еще такую грубую? Да и алиби у него железное, он съемочную группу весь вечер развлекал. Отпадает.
Ярким прострелом в мозгу промелькнула сцена в гостинице. Громов чуть не подпрыгнул на месте: когда только прибыли в город и заселялись в гостиницу, ключи получал, а потом раздавал все остальным один-единственный человек. Вилин. Что ему мешало сделать копию? Или хотя бы слепок? Практически ничего.
Виктор задумчиво потер подбородок. Руслан? А ведь если отбросить все эмоции и мыслить логически, у него для этого было все. И даже больше. Ведь ему удалось каким-то образом подружиться даже с нелюдимым Петровичем. А уж у того возможностей и умения для изготовления ключей — миллион! Да уж… Дела…
Громов еще раз глянул на погасшее уже табло мобильника, включил блокировку клавиатуры и спрятал его в карман.
Глава 35
Молодая докторша после ночного дежурства выглядела несколько усталой. Ей пришлось носиться одной на два этажа. И прилечь почти не получилось — две бабульки со стенокардией и мужик с отравлением выжали все соки. Но, несмотря на это, она вела себя вполне дружелюбно со спозаранку припершимся посетителем. Громов это отметил с большим удовлетворением.
— Я могу ее видеть? — осторожно попросил он разрешения пройти в палату, куда поместили Волынскую. Врач с сомнением оглядела его с головы до ног. Пока своя одежда сушилась, Виктору пришлось нацепить на себя что попало. Вернее, то, что нашлось. Получилось нечто среднее между Гаврошем и сильно потрепанным жизнью пионером, но деваться было некуда. Хорошо, что она узнала в нем того вымокшего парня, который вчера принес на руках в приемное отделение свою девушку, завернутую в пляжное полотенце, заодно оставив на полу и стульях кучи песка и свежевыдранных водорослей.
— Можете, конечно… Ей бы одежды не помешало принести, она выписаться уже хочет.
Виктор с интересом приподнял бровь:
— А можно?
— Что именно?
— Ей что, уже можно выписываться?
Дежурный врач пожала плечами:
— Это ее право. Мы никого не держим, каждый сам распоряжается своим здоровьем.
Громова такой вариант не устроил. Надо было расставить все точки над «i» сразу же. Мало ли, чего хочет Эльвира. А если ей в дороге снова плохо будет? Что ему тогда с ней делать? Так и возить от больницы
