поморщилась и заговорила гнусавым голосом, — тот противный запах, который исходил из твоей квартиры, — она перестала кривляться и убрала от носа руку. — Я тогда сильно напугалась! Подумала, тебя там кто-то убил!
— Что? — удивился Рамсес. — С тобой просто не возможно не смеяться.
— Тебе весело. Но, тогда я убежала и лишь на первом этаже остановилась. Стою я и прикидываю, если тебя и убили, то такой запах возможен только на второй или третий день, но никак не в первые часы убийства!
— Алика, ты меня удивляешь! — изумился Рамсес и пояснил: — Нет, ты, конечно, открываешься для меня с другой стороны — я-то от тебя подобных рассуждений никогда не слышал! Ну-ну, продолжай. Мне это весьма интересно, потому что потом я расскажу, что на самом деле происходило со мной за дверью.
— Вот я и засомневалась.
— В смысле? — уточнялся он, шутливо изображая серьезный вид, — что меня убили, а подобный запах не может принадлежать ново-свежему трупу?
— Да. И я начала звонить тебе по телефону. Но ты, почему-то, долго не брал трубку…
— И все это время ты стояла внизу в подъезде и не выходила на улицу?
— Ну, конечно!
Рамсес виновато улыбнулся.
— Потом я начала думать, что ты у себя не один, а с какой-нибудь «крысой»! Услышав, что я открываю дверь, — сказав об этом, она серьезно спросила: — я надеюсь ключи от квартиры только у меня?
— Только у тебя, — подтвердил Рамсес, невинной улыбкой продолжая просить великодушия. Помимо этого, он испытывал необычайный интерес дослушать любимую до конца.
— Значит, ты стал эту кикимору прятать от меня и поэтому я слышала в квартире этот идиотский грохот. А я, как дура, продолжаю звонить, но ты никак не хочешь брать трубку. Тогда я и решила тебе не названивать. Просто вышла из подъезда. По дороге к машине набрала сообщение и, сев в салон, отправила текст тебе. Злясь, отключила телефон и поехала к подруге.
— Любопытно.
— Позже и мне стало любопытно. Еду к подруге и думаю, нафантазировала черт знает что и решила снова тебе позвонить. Вдруг, все не так, как я подумала. Только включила телефон, а тут ты мне звонишь и я с радостью нажимаю на «ответить».
— А я кричу слово «сука»!
В ответ, соглашаясь, она покачала головой и, изображая обиду, поджала губы.
— Алика, ты же догадываешься, что это я не о тебе и вовсе!.. О, Господи! — Рамсес, безумствуя от той иронии, что, так получалось, постоянно присутствовала параллельно и независимо с покушением в лесу на него, устало провел рукой по лицу. — О-о-о! Тогда там — и днем, и ночью в квартире со мной происходил какой-то кошмар!
— Любопытно. Так это ты, тогда назвал сукой ту проститутку, которая у тебя…
— Постой-постой, Алика, — Рамсес стал серьезен и быстро подошел к дивану. Перед ним, встав на колени, облокотившись на руки, он поцеловал ее в губы. — Мы снова можем поссориться, так ни в чем не разобравшись. Как я тебе уже говорил, все началось с этого Дауна…
Рамсес осекся — он теперь прекрасно знал Дэвиса и продолжать говорить о нем в подобном тоне ему не хотелось.
— Рамсес, — строго сказала Алика, сменив веселое выражение лица на серьезное, воспринимая секундное замешательство любимого, как обдумывание того, чтобы вновь выкрутиться, — тебе не надо опять из меня делать дурочку, — она отодвинулась от него и спиной прислонилась к стене. — И потом, снова эта история о Дауне?.. Я же просила тебя. Придумал бы что-то другое, а то снова, — Алика вовсе разозлилась и добавила со злобой: — этот Даун!
— Но, Алика, ты же его не знаешь, — растерянно произнес Рамсес. Реакция на парня с синдромом Дауна изумительным образом была похожа на ту, после которой они чуть ли не перечеркнули отношения.
— Ах, так ты его уже знаешь?! — удивленно, с подковыркой произнесла она. — Дорогой, ты бы заканчивал с ним общаться в своих фантазиях, а то, еще чего, накликаешь беду!
— Какую? — поразился Рамсес, окончательно путаясь в понимании столь резко сменившегося настроения у любимой.
— Ты — идиот что ли? — она смотрела в упор. — Будет прокол! Из-за общения с ним, у тебя родится Даун!
— Ты серьезно или, это, такого рода, шутка?
Алика язвительно ухмыльнулась и не ответила.
— Ну, знаешь… — сказал он в полном недоумении.
Алика находилась напротив, а было ощущение, что она смотрит сквозь него. Ее взгляд ничего не выражал и состояние было похоже на прострацию.
Рамсес снова вспомнил о Дэвисе. Мысль о том, что он, не дождавшись и не смотря на просьбу, все же решит вернуться к новостройке, прочно засела в голове и вынуждала волноваться. Помимо того, что у строившегося дома Дэвис узнает о трагедии, он мог подумать невесть что и предположить, кто убийца! Испытав потрясение, он расскажет — тем же собравшимся вокруг тела мастера — о своих подозрениях! Последнее, конечно, Рамсеса тоже волновало, но в эту минуту, при всех обстоятельствах, в большей мере он думал о состоянии Дэвиса и том обещании, которое дал отцу Велорету — огородить парня от угроз со стороны кого-либо.
Алика, как и прежде, отрешенно смотрела на него, но из-за продолжительной паузы, она начала пугаться его состояния. Когда-то страстное выражение лица, стремительно затем поменявшееся на — высокомерное, теперь особенно преобразилось. Побледнев, в ее взгляде появился ужас. Она готовилась, чтобы далее непременно высказать нечто злобное, тяжелое и страшное, изобразив в высшей степени окаменелое недоумение.
— Извини, — спохватился Рамсес, — Алика, давай хоть на этот раз ты не домысливай, — попросил он.
И тут в голове Рамсеса созрело решение обеих проблем: как по отношению к подруге, так и к Дэвису. Он поднялся на ноги и начал быстро одеваться.
— Рамсес, — тихо обратилась Алика, — ты меня пугаешь.
Он подскочил к ней: чмокнув в губы, поцеловал, а потом продолжил натягивать футболку.
— Мы поступим следующим образом. Ты подожди меня тут. А вскоре тебе станет все понятно.
— Ты…куда собрался-то?
— Если скажу, то «противостояние» продолжится и мы вновь крупно поссоримся. Я же этого не хо- чу, — твердо заявил Рамсес. Будучи полностью одетым, он, шутя, погрозил указательным пальцем и Алике «дал наказ»: — жди меня здесь. Я скоро познакомлю тебя с ним.
— Рамсес! — возмутилась она.
Он снова подскочил к ней, так же поцеловал, но тут же убежал в коридор обуваться.
— Рамсес, подожди! — непонимающе потребовала Алика.
Зная, чем все закончится, он не стал задерживаться, чтобы не терять время. Выслушивать повторно, а затем снова убеждать ее в обратном — в этом Рамсес уже не видел резона. Относительно же всей истории с ним — не иначе, как познакомить Алику с Дэвисом, который, в общем-то, ему понравился и с кем он хотел продолжать общаться — эта идея казалась Рамсесу спасительной. К тому же, после знакомства можно будет, наконец-то, решить вопрос о «Дауне», а в дальнейшем, спокойно рассказывать подруге о встречах с Дэвисом. Не зная парня, реакция Алики на слово «Даун», почему-то действовала на нее, как раздражающая алая тряпка на быка. На ходу влетев стопами в обувь, он выбежал из квартиры и устремился по ступенькам вниз, потому как услышал, что лифт снова кем-то занят и перемещается между этажами.
Приближаясь к дому, в котором он провел одну из последних двух ночей, поначалу Рамсес не поверил глазам, думая, что, возможно, ошибся адресом. Но спутать этот старый из деревянного сруба и прошлого
