стариков на экране телевизора.
– Хорошо, – вздохнула Ксения. – Пусть дедушка поживет несколько дней в ваших хоромах, а после съемок я его заберу. Ему на пользу пойдет смена обстановки. Дедуль, – наращивая громкость голоса, обратилась Ксения к Андрею Мироновичу. – Завтра переедешь на новую квартиру?
– А? – глаза старика блестели от только что выигранной у внука партии. – Куда?
– В президентский номер! – боясь, что дед откажется, подсоединился к уговорам Руст. – Для особо почетных гостей. Это рядом, в соседнем корпусе.
Дед, выиграв в очередной раз, легко согласился на перемены. Зато Никитка смазал эффектную концовку. После последнего проигрыша разметал все шашки по сторонам, сбросил доску на пол и разревелся. Руст понял, что пора уходить. Он сказал, что завтра же распорядится перевезти дедушку на новое место и пошлет к нему сиделку.
В прихожей, он поцеловал Ксении руку и как бы невзначай спросил:
– Я не нарушил ваш распорядок, Ксения Игоревна? Ваш приятель не обидится, что я помешал его планам?
– Не говорите мне о нем, прошу вас. Это даже удачно, в конце концов, что он застал вас у меня дома. Мне не о чем с ним разговаривать.
Александр Руст вышел в парк. Территория освещалась прожекторами. Всюду было установлено видеонаблюдение. Все в империи Руста было под его контролем, а значит – все было в полном порядке.
7
Стрельба по воронам – немудреная забава. Не надо вставать на заре, забираться в лесные дебри, заботиться о гончих собаках, часами выслеживать дичь или зверя. Кроукиллеры, охотники по воронам, развлекаются с комфортом: постреливают в безлюдных местах из окна автомобиля или гуляючи пуляют то по пивным банкам, то по живым мишеням.
Руст нередко расслаблялся таким образом в Москве, а здесь, на побережье Финского залива, условия для стрельбы были еще лучше: простор, свежий воздух, безлюдье и целые колонии ворон. Они теснили чаек, законных обитателей этих мест, в морские дали, завоевывали прибрежные камни и отмели. Здесь им было чем прокормиться: и кухонные отходы из прибрежных кафе, и выброшенные волнами дохлые рыбы и птицы.
После обеда компания стрелков с охранниками на двух машинах отправилась на охоту. Руст против обыкновения отказался стрелять из машины. Рядом с ним сидела Ксения, и негде было развернуться, чтобы перезарядить ружье. Родион же, – в его машине ехала Алина, и вовсе не был стрелком, следовательно, один, без Руста, был беспомощен. Руст решил стрелять ворон из засады.
Его водитель знал место, где питались птицы, между несанкционированной свалкой и побережьем залива. Машины проехали с десяток километров по шоссе, затем свернули на мрачноватого вида лесную дорогу. Она убегала в низину, что говорило о близости воды. Пару раз охранникам пришлось вылезать из машин и подкладывать под увязшие колеса сучья и еловые лапы. Наконец дорога вынырнула из леса – и перед компанией открылся дикий песчаный берег: камни, сухой тростник, хлам, принесенный волнами.
Руст вышел из машины, сказал, что надо пройти немного в ту сторону, откуда слышится гомон воронья. Предполагалось, что с ним пойдет и Родион, для которого он захватил еще одну винтовку. Женщины и охранники остались у машин и занялись разведением огня для шашлыка.
Удалившись на сотню метров от компании, Руст дал Родиону первый урок стрельбы. Объяснил действие пружинно-поршневой винтовки, показал, как ее заряжать, как пользоваться прицелом. Калибр пуль был невелик, досягаемость выстрела – не более тридцати метров, поэтому следовало подкрасться к колонии ворон как можно ближе. Руст махнул рукой в сторону прибрежных камней и валунов:
– Смотрите, Родион, где разыгрывается борьба видов. Вон чайки – их стихия море, а на берегу кучкуются вороны. А там – узкая полоска ничейной территории – мелководье, за нее и идет сражение. Чайки и вороны вперемежку на камушках, торчащих над водой. Вот этих агрессоров мы и снимем.
Родион прищурился, посмотрел на серую гладь залива. Действительно, под аккомпанемент набегающих на песок волн кричали чайки и вороны, каждые – на своем языке.
– Прямо-таки Израиль с Ливаном, – усмехнулся Родион, прилаживаясь щекой к прикладу винтовки и целясь в ворону, застывшую на ближайшем камне.
– Вот-вот, а мы – миротворцы, – хмыкнул Руст, – бери левее, Родион, поправку на ветер не забудь.
Родион выстрелил, почувствовал легкую отдачу винтовки в плечо. Ворона, издав вместо карканья какой-то всхлип, свалилась на мелководье и замахала крыльями, продолжая издавать стоны.
– Для первого раза неплохо. Подранка можно добить, а можно оставить для приманки. Увидишь, сейчас сородичи налетят – мишеней тебе будет навалом. Прилетят – пуляй. А я одиночек постреляю, так что давай пока разбежимся.
Руст быстрыми шагами ушел вперед и притаился за большим камнем, примеряясь к летающим воронам. Его класс стрельбы позволял ему поражать мишень на лету. Хлопок – и точное попадание в голову, подстреленная ворона замертво упала на песок.
Родион с завистью посмотрел в сторону Руста – ему самому больше не удавалось попасть в цель. Родион понимал, что во всяком деле нужна тренировка. Попасть с тридцати метров в такую мелкую цель было непросто. Родион поводил прицелом с одного камня на другой, но пока он целился, вороны улетели. Зато в своей засаде замер в неподвижности Руст. Родион на мгновение задержал его фигуру в прорези прицела: в такую крупную мишень он мог бы попасть без труда. Неожиданно вспомнилось, как по-хозяйски расположился Руст в доме у Ксении, его холеное самоуверенное лицо. Раздался выстрел. Откуда? Спустя секунду Родион понял, что его пальцы сами сжали курок. Хлопок от выстрела заглушил вскрик Руста. Родион с облегчением вздохнул – решил, что промазал. В следующий момент Руст, обхватив руками голову, ткнулся лбом в камень и застонал. Родион подбежал к нему. Увидел, что из-под ладоней Руста течет кровь. Раненый был в сознании: закрыв глаза, продолжал стонать и поскрипывать зубами.
– Александр, извините! Я случайно нажал на курок, я не хотел.
– Врача! – простонал Руст и неожиданно твердо приказал, – быстро дуй за Ксенией, дурак! Пусть захватит из машины аптечку.
– Да, да. Я сейчас.
Родион, загребая ногами песок, побежал назад к тому месту, где компания разбила лагерь.
Руст, пережив первый страх, приходил в себя. Полуграммовая пулька мелкого калибра не могла нанести ему вреда, тем более что прошлась по касательной, слегка задев ухо. Когда Родион удалился, Руст перестал стонать и скрежетать зубами. Но, поразмыслив понял, что благодаря этой случайности сможет привлечь внимание и сочувствие Ксении. Главное – получше разыграть страдания.
Ксения не медлила. Взяла необходимые медикаменты и понеслась к оставленному Русту, спотыкаясь о коряги и раздвигая лицом прибрежные кусты. Она не думала ни о себе, ни о Родионе, только о раненом, нуждающемся в ее помощи. Осмотрев Руста, убедилась, что рана не опасна, но Руст был очень бледен, стонал и держался рукой за сердце.
– Кажется, я теряю сознание, – пробормотал он и стал заваливаться на песок.
У Ксении не было времени на раздумья. Она сделала ему общеукрепляющий укол, потом обработала рану на ухе и закрыла ее пластырем.
– Лучше забинтуйте вокруг головы, – слабым голосом попросил Руст. – А то веткой зацеплю – и снова закровит.
Ксения не видела необходимости в основательной повязке, но раз больной беспокоился, пошла ему навстречу и соорудила на голове Руста шапочку из бинта. Ее больше беспокоило его сердце. Однако, выслушав пульс раненого, она нашла его удовлетворительным и не могла понять, отчего он так стонет.
