Родион стоял поодаль, наблюдал за манипуляциями. И больше Ксении был обеспокоен состоянием Руста:
– Как он? Ранение не очень опасно?
– Пожалуйста, Родион, не мешай, я должна осмотреть больного.
– Да, идите в лагерь, Родион, займитесь шашлыками. Вы и так чуть не убили меня. Мне неприятно вас видеть, а также не хочется, чтобы другие видели меня в таком беспомощном состоянии. Избавьте меня от своего присутствия и от любопытства остальных.
Родион повернулся и уныло поплелся к лесу. В лагерь ему возвращаться не хотелось, а здесь оставаться не разрешали.
После того, как Родион удалился, Руст, поддерживаемый Ксенией, попытался встать. Опираясь на ее руку, прошел несколько метров. Затем, будто в бессилии, остановился.
– Нет, не могу идти, давайте немного посидим.
Они присели на выпирающие из-под земли корни сосны, обточенные ветром, как рога гигантского оленя. Ксению беспокоил один вопрос, но только сейчас она осмелилась задать его Русту:
– Не могу поверить, что Родион стрелял в вас. Вы же не думаете, что он нарочно? Может быть, случайно попал?
– Пусть он вам скажет, случайно или нет. Но то, что я чудом остался жив – это действительно счастливая случайность.
– А перед охотой вы говорили, что эти пули не опасны.
– Никак не думал, что буду так жестоко наказан за мою любовь к вам, Ксения Игоревна.
– Любовь? Вы никогда не говорили мне о своих чувствах, Александр Евгеньевич.
– А Родион о своих говорил?
– Это долгая история.
– Мне не трудно изыскать возможности наказать вашего приятеля за покушение на мою жизнь, – прошептал Руст, его забинтованная голова склонилась к уху Ксении. – Полагаю, вы не сомневаетесь в этом?
– Так вы настаиваете на том, что это не случайный выстрел?
Ксения старалась сохранить дистанцию и слегка отодвинуться от Руста, но его рука крепко удерживала ее за талию, не оставляя пространства для маневра.
– Да, он пытался убить меня, – отчужденным голосом отчеканил Руст, – а я таких вещей не прощаю.
Страх Ксении, как две половинки грецкого ореха, покачивался на внутренних весах. Запоздалое беспокойство за жизнь этого почти постороннего, но приятного ей мужчины. И опасение за судьбу Родиона, вставшего поперек такому могущественному человеку, как Руст. Ксения растерянно смотрела на Александра, пыталась понять, не шутит ли он, и действительно ли Родиону угрожает опасность понести наказание за свой выстрел? В сумеречном свете короткого октябрьского дня бинты на голове Руста казались еще белее, а маленькое пятнышко крови, выступившее на марле над ухом, казалось самой пулей, застрявшей в ране. Руст уловил растерянность Ксении, обнял ее и задышал ей в лицо:
– Только одна вещь может остановить возмездие. Если вы, дорогая Ксения, подарите мне свой поцелуй. Всего один прощальный поцелуй!
Руст просил о малом, но надеялся на большее. Если Ксения сама, добровольно, подставит свои губы, он сумеет разбудить ее чувственность. Он знал, как довести женщину до экстаза. Нужно поймать миг, когда она расслабится, когда ее сознание померкнет, а плоть взыграет.
– Вы правда не тронете его? – Ксения попыталась отодвинуться, чтобы выиграть время на раздумье.
Режущим шепотом, цедя слова сквозь зубы, Руст проговорил:
– Возможно вы не знаете, какое прозвище дали мне мои недруги? «Каленое железо»!
Ксения в ужасе отодвинулась. Неужели он подвергает своих противников пыткам?
– Нет, я почти ни с кем не общаюсь вне работы.
Руст, насладился ее страхом, широко улыбнулся и вновь превратился в милейшего человека. Затем снисходительно пояснил:
– Злые языки иногда называют меня так, но, разумеется, без всякой связи с орудием пытки. Просто моя фамилия – Руст, в приблизительном переводе с английского – жаренный, хрустящий.
– Почти однофамилец Жарковскому, – ахнула Ксения.
– Да, забавное совпадение, вы первая подметили. Так вот, а остальная часть прозвища – намек на мой железный характер. Думаю, в этом плане Жарковскому до меня далеко.
Руст сделался серьезным и долго, пристально посмотрел Ксении в глаза. Ей стало неуютно от этого беспощадного взгляда. Впервые она поняла, что он способен переступить черту закона, и нравственного, и гражданского. Страх за Родиона охватил Ксению, отодвинул другие мысли на задний план. Руст просит поцелуя? Стоит ли отказывать ему в такой малости?
Ксения прикрыла глаза и покорно подставила Русту свои губы.
Когда Родион прибежал за Ксенией, чтобы сообщить, что Русту нужна ее помощь, Алины у костра не было. Она ушла прогуляться в лесок. Алина возвращалась из леса, когда ей повстречался понурый Родион и рассказал о случившемся. Он не стал скрывать происшедшего. Сказал, что опасности для жизни Руста нет и с ним осталась Ксения. Заодно передал просьбу Руста не беспокоить его. Но для Алины запрет Руста ничего не значил – тем более, что с ним осталась Ксения. Алина считала себя просто обязанной быть возле раненого, и теперь, когда ему уже была оказана медицинская помощь, морально поддержать его. Она побежала к Русту.
Этого Алина увидеть не ожидала. Пара, привалившаяся к стволу сосны и соединившаяся в бесконечном поцелуе, не вписывалась в светлые прогнозы. Да, голова Руста была забинтована, но сам он не казался ни слабым, ни беспомощным. Его спина ритмично сжималась в такт неслышной музыки любви, а колени Ксении были безвольно раскинуты в стороны. Казалось, еще чуть – и Руст войдет в открытые ворота. Алина не стала дожидаться финала и повернула назад.
Она проклинала себя за сомнительный дар всегда попадать на острие не предназначенных для ее глаз событий. Это было недоброе наследство бабы Прони, и Алина совсем не радовалась ему. Разве она пряталась за камнем, когда однажды оказалась свидетельницей любовной ссоры Родиона и Ксении. Нет, она просто загорала на пляже. А вчера дома просто подошла к окну, чтобы посмотреть на заоконном градуснике погоду. И надо же! Увидела Руста под ручку с Ксенией. Но смотреть на то, что сейчас открылось ее глазам, Алине было невмоготу. Если бы она знала, что отношения этой пары зашли так далеко, она не спешила бы к Русту. Ей казалось, что все еще под вопросом, что Руст еще не сделал окончательного выбора между ею и Ксенией. Но получалось, что сделал. Она, Алина, третий лишний. Алина торопливо удалялась от злополучной сосны, стараясь ступать тише. Хотя понимала, что даже автоматная очередь не прервет этого ужасного поцелуя.
Ярость и убийственное горе наполняли Алину. Волна ненависти против Ксении закипала в крови. Теперь у Алины были для этого все основания. Но Алина удержала в себе черный невидимый шар психической энергии – ею она разбрасывалась прежде – и то не всерьез, а как бы играючи. Нет, на сей раз к черту магию! Она будет действовать как материалистка – Ксения не должна жить на белом свете! Алина пришла к парадоксальному выводу: высшие силы отпустили им с Ксенией одно счастье на двоих и предоставили самим разбираться, как его поделить. Но вся несправедливость, по мнению Алины, состояла в том, что Ксения целиком завладела отпущенным им на двоих счастьем. Не станет Ксении, и она, Алина, наконец-то сможет распоряжаться счастьем единолично.
Вначале ревность и зависть совершенно помутили разум Алины. Она хотела забрать валяющееся у костра ружье Родиона и застрелить Ксению. Но потом здравый смысл возобладал. Столько свидетелей вокруг! Да и стрелять она толком не умеет. В итоге – небо в клеточку ей обеспечено, а злодейка так и будет наслаждаться жизнью.
Целующиеся не заметили ни появления, ни исчезновения Алины. Глаза обоих были закрыты. Но когда Руст попытался сдернуть колготки Ксении, она пришла в себя, лягнула его в живот, и вырвалась на
