улыбку, стараясь очаровать Руста, и певучим голоском пригласила его посмотреть кабинет:
– А вы проходите, Александр Евгеньевич, ознакомьтесь сами с этим чудом науки. И ты, Ксения, заходи. Я вам все подробно расскажу. Это не совсем то, что вы предполагаете. Это удивительная аппаратура, волшебный метод Фолля…
Открывая дверь кабинета и опережая Руста, Мария без умолку верещала о возможностях диагностики, о простоте тестирования, о связи психики и соматики…
– Вы имеете в виду связь между нервными нагрузками и болезнями? Кажется, в этом нет ничего нового, – заметил Руст.
– Мое открытие состоит в том, – торжественно произнесла Мария, – что прибор не только улавливает нарушение психической структуры, но и определяет будущую направленность событий жизни: радости, несчастья, нелепые случайности. Все в итоге оказывается закономерным.
– Могу подтвердить, Александр Евгеньевич, – подключилась к разговору Ксения. – Мне пришлось на собственном опыте убедиться, что прогнозы этого чуда-прибора сбываются. У нас с Родионом была намечена свадьба на начало осени, но осциллограмма показала, что свадьбы у меня в эти сроки не будет. Так и вышло. Появились нелепые обстоятельства. Мария никак ни могла о них знать. Но планы эти расстроились.
Руст самодовольно улыбнулся, отчего его плакатное лицо приобрело человеческие черточки. Он посчитал упомянутым Ксенией привходящим обстоятельством самого себя. Все правильно. С Родионом у Ксении свадьбы не должно быть. У нее будет свадьба с ним, с Рустом. Будет прикольно, если приборчик подтвердит это. Руст решительно подошел к аппарату и уселся в кресло испытуемого:
– Что ж, давайте, Мария Петровна, колдуйте.
Мария опутала Руста проводами, как некогда Ксению, и стала водить никелированным щупом по его сухой, жесткой ладони. Рука его имела землисто– зеленоватый оттенок, как будто пачки пересчитанных американских купюр оставили на ней свой след. Впрочем, и лицо не отличалось свежестью.
– У вас не очень здоровый цвет кожи, – заметила Мария. – Вы гемоглобин не проверяли?
– Оставим низкие истины лаборантам, – вздохнул Руст. – Вы мне лучше расскажите, в каком свете электроника видит мое будущее. Ваша вдохновенная лекция заинтересовала меня.
Прошло полчаса, пока Мария снимала электрические потенциалы Руста. Затем встроенный компьютер обсчитывал эти данные по специальному алгоритму. Наконец на экране компьютера появился итоговый график – и одновременно из-под пера самописца выползла бумажная лента с его копией.
– А это что? – Руст ткнул в перечеркнутый глаз, изображенный на ленте.
– Этот пиктограф показывает, что ваше слабое место – глаза, – пояснила Мария. – Вам следует оберегать их.
– Вы, наверно, много у компьютера сидите? – добавила Ксения.
– Не сказал бы. Только для получения оперативной информации, пару часов в день. Но в последнее время у меня и вправду ухудшилось зрение.
– После сорока почти каждый человек вынужден прибегать к очкам, – вставила Ксения.
– Очками я еще не обзавелся.
– Ксения не совсем верно объяснила ситуацию, – повысила голос Мария. – Тест говорит не о возрастных изменениях зрения, а о грозящей глазам опасности. Это разные вещи и в это трудно поверить. Прибор уловил, Александр Евгеньевич, изменение электрической напряженности в области ваших глазных яблок.
– Ладно, проехали, – прервал спор врачей Руст, ему не понравился этот прогноз. Он ткнул пальцем в маленькую звездочку над всплеском графика, – а это что за козявка?
Прежде в подобных случаях на графике вырисовывалась черная кошка, означающая порчу. Но по просьбе Марии Родион заменил этот знак в программе на нейтральную звездочку. Сейчас Мария хвалила себя за здравомыслие. Кошка могла произвести впечатление разве что на суеверных женщин, но не на делового человека.
– Это, – она подбирала слова, избегая скомпрометировавшего себя слова «порча», – это знак биоинформационного воздействия на ваше электромагнитное поле. Причина, так сказать, возможных аномалий.
– А поконкретнее нельзя уточнить? – усмехнулся Руст. – Что это за штука?
– Поищите кого-нибудь в своем окружении, кто желает вам зла.
– Ха! У меня сотни врагов, милейшая Мария Петровна. Полагаю, для вас это не секрет, – и, став серьезным, спросил. – Какую цену вы назначите за свой кабинет алхимии?
Мария назвала сумму, обсчитанную вместе с Жарковским.
– Круто! – присвистнул Руст. – Надо подумать, нужен ли мне этот балаган за такие деньги. Моим старичкам-отдыхающим от него никакого проку. Им будущее знать не интересно. Они прошлым живут. Разве что для моих приятелей – на досуге развлечение. Баня, сауна, теннисный корт – у каждого достойного человека имеется. А у меня еще и эта фигня будет. Пусть братишки развлекутся. Только за эту цену не пойдет. Так и передайте своему покровителю – или кем он там вам приходится.
– Жарковский – мой муж.
– Уже муж! Гм-м. И вот еще что, Мария Петровна. Если мы придем к консенсусу и я куплю у вас кабинет, у меня будут дополнительные требования.
– Какие же?
– Вы должны обучить мой персонал проводить тестирование и, главное, научить правильно расшифровывать результаты. Тут, насколько я понимаю, могут возникать расхождения. Передадите свои секреты, скажем, Ксении Игоревне. И, разумеется, необходимо техническое описание прибора.
– Ксении я все подробненько расскажу. Но техническое описание может сделать только разработчик алгоритма. Если привлечь Стрельцова Родиона Алексеевича – я видела его сегодня у вас в физиотерапевтическом отделении, он легко справится с этой задачей.
– И здесь без Стрельцова не обойтись! – поморщился Руст.
Он уже успел просмотреть записи камер наружного наблюдения. Видел, как Родион на ночь глядя влезал на балкон к Ксении, как она, открыв дверь, впустила его. Отметил, что Стрельцов вышел из квартиры Ксении только утром. После инцидента с выстрелом на охоте Руст хотел ограничиться высылкой инженера за пределы санатория, сразу после завершения им работы. Но кадры видеозаписи заставили его подумать. Руст решил физически устранить соперника, вывести его из игры. Разумеется, он не собирался устраивать разборки в санатории. Он обделает все аккуратно. Где-нибудь на шоссе Родион попадет в автомобильную аварию – несчастный случай. Приняв такое решение, Руст повел себя с удвоенной осторожностью. Пусть все думают, что он, Руст расположен к этому человеку, ценит его. Все произойдет по его сценарию, и в итоге Ксения станет его женой, потому что именно Руст больше всех будет сочувствовать ей после гибели Родиона.
Руст вызвал из физиотерапевтического кабинета Родиона и попросил его дополнительно написать инструкции к приборам Фолля, Родион не возражал. Он был приятно удивлен: сегодня в глазах Руста не было ни обиды, ни зла за вчерашний выстрел. Как бы между прочим Руст заметил, что Родион может оставаться в санатории сколько пожелает и может жить где захочет, в гостинице или у подруги. При этом Руст дружески подмигнул Родиону.
Пока Руст разговаривал с Родионом, Мария обсудила по телефону предложенную им цену с Жарковским и заручилась его согласием на продажу кабинета. Все четверо: Руст, Мария, Родион и Ксения – отметили предстоящую сделку, распили бутылку выдержанного французского вина, принесенного охранником Руста из его личного погреба.
Ксения и Родион были на вершине счастья. Вечерами они вместе возвращались домой, а днем работали. Половину времени тратили на физиотерапевтическое отделение. Ксении не приходилось таить свои чувства: Алина уже не мешала им своим присутствием – Руст поручил ей какие-то юридические дела, связанные с поездками в город. Другую часть дня Ксения перенимала опыт у Марии в ее кабинете. Здесь же Родион занимался написанием инструкции.
Постоянное дневное общение открывало Ксении и Родиону друг в друге достоинства, обычно скрытые
