Раньше она была толще, это точно. Бока, щеки…
Ну щеки не видно. Но бока точно были больше. И приседания она почти не могла делать. А сейчас уже по пятьдесят — почти без одышки. Суставы поскрипывают… эх, а ведь Лилиан Иртон всего двадцать два года. Хотя по местным меркам — перестарок. Здесь выходят замуж в 14–16.
Август выдал ее в восемнадцать, ближе к девятнадцати. Это она узнала от нянюшки. И три года у них с мужем детей не было.
Еще бы.
Воспоминания о муже вызвали раздражение. Уже привычное.
Сплавил в глушь и наезжал раз в квартал, как мило! Еще бы у них дети были! Чай, не насморк, сквозняком не переносится!
Свинья!
Хотя… вот справедливости ради — и она не подарок.
Что же заставило графа жениться на страхозавре с плохим характером? Приданное?
Это сколько ж пообещать надо было?
И не причитается ли что-нибудь ей?
А почему нет? Что она — лысая? Судя по толщине косы — нет.
Определенно, надо перекопать все бумаги, разобраться и написать отцу. Кажется, она любимый ребенок. И это — главное.
А все странности спишем на потерю ребенка и падение с лестницы.
Или скажем, что ее святым чудом подлечило. Ага… от мерзкого характера…
Но разобраться необходимо.
Рано или поздно дорогой супруг доберется до Иртона. Хоть бы и наследника сделать приедет. И как тогда?
Плохо…
Это дело не пойдет.
С этими мыслями Лиля и заснула.
Все готово. Все спят. И сообщница светит свечой в окно, показывая, что путь свободен. Вот так. Теперь перемахнуть через ограду — и вперед. Собака?
Кусок мяса собаке, чтобы не брехала. С тем же сонным зельем…
А потом уже через ограду.
Ну, жри же, скотина! Не тяни!
И проснулась посреди ночи.
Простите, захотелось в туалет.
А в туалет Лиля ходила только на двор. Последнее время — под конвоем вирман, которые сопровождали ее до уютного домика с отверстием.
Идти на горшок и всю ночь нюхать миазмы — или вообще выливать его в окно Лиле было противно до омерзения. До тошноты и рвоты.
Так что — во двор.
Лиля плотно увернулась в плащ.
Вот так. Подняла щеколду, толкнула дверь — и офигела. Другого слова не было.
Вирмане — спали посреди коридора.
Это что такое?!
Лиля как-то уже привыкла, что ее охраняют в любое время дня и ночи. А тут вдруг?
Она потыкала одного носком туфли. Второго.
Ага, наркоз абсолютный…. И кувшин знакомый!
У нее такой же стоит на столе.
Кому понадобилось усыплять ее охрану?
Лиля чертыхнулась. Явно ее тоже пытались усыпить. Это плохо…
Зачем?
Черт его знает. Надо бы пойти к Али — и попросить у него охрану. Или вообще переночевать в его комнате. Там еще две жены, так что ее не скомпрометируют.
Да и на компромат плевать!
Лучше быть опозоренной, чем мертвой. Живая — она всяко отбрешется.
Лиля прошла по коридору — и выругалась второй раз.
Охрана Али дрыхла еще более безнадежно.
Лиля выругалась — и бросилась в комнату к пациенту. Вот уж на что ей было наплевать — так это на безопасность.
А если опоили?! Отравили?
У него же организм ослаблен!
Али спал. И даже похрапывал. Рядом с кроватью на подушках дремали его жены.
Ставни были приоткрыты, и на подоконнике горела свеча.
Лиля сдвинула брови.
Убрать. Пожар устроит, если упадет…
Черт!!!
Показался ей какой-то шорох за окном?
Или мишенью была не она, а Али?
Лиля раздумывала не больше секунды. Она схватила ночной горшок, кажется, с содержимым — и метнулась к окну. Встала сбоку.
Кто бы ни полез — держитесь! Наши врачи пациентов без боя не отдадут!
Вот и все. Сожрал, тварь!
Спи теперь!
А я — через забор! И вперед! Перелезть — дело минуты. И к таверне. К окну, в котором горит призывная свеча.
Вперед.
Вогнать кинжал в стену, подтянуться, поставить ногу… это несложно.
И ставня распахивается без скрипа.
Мужчина оглядывает комнату. Все спят.
Дядюшка шевелит чревом под дорогим шелковым одеялом. Жены прикорнули рядом на полу…
Вперед….
И в следующий миг голова взрывается дикой болью…
Чика, обсыпанный глиной, летит вниз. Ночной горшок — вещь многофункциональная. Главное — вдохновение.
Лиля почествовала незваного гостя горшком, но наружу не высунулась. Не успела.
Потому что сзади на нее налетело что-то визжащее и царапающееся.
Спасибо школе армейского рукопашного боя. Дяде Паше, Саше, Сереже, Вите…
Если ты легче — это твое преимущество.
Если ты тяжелее — тем более.
Эффективно драться Лиля не могла. Но сто кило — они тоже оружие. Если упасть со всей дури прямо на нападающего.
Лиля и упала. Да так, что внизу только пискнуло. А вот не фиг графинь за косы драть! Мы и сдачи дадим — не поморщимся! Наши предки воевали…
М-да. Ладно. Мои личные, не графские.
Лиля как следует двинула локтями в то, что под ней трепыхалось. И даже поерзала для верности. Судя по всхлипу — нормально. Можно вставать и разбираться, кому тут графья не понравились.
На полу скорчилась Нилей. М-да.
