С другой стороны, все когда–нибудь случается впервые. Начальника отдела могло не оказаться на месте, и шеф лично… почему нет?
Вариант второй – тоже к шефу. Только не по работе, а… влюбленная! Наивная простушка, решившая наконец объясниться. Теперь она набирается за дверью смелости – вот сейчас, сейчас…
Тяжелая входная дверь в очередной раз захлопнулась, Элька раздраженно сдвинула брови: сколько можно?! Ведь никакого терпения не хватит, так и хочется втащить трусишку в приемную – пусть за шиворот! – и потребовать объяснений.
Она тяжело вздохнула и продолжила изыскания: допустим, эта робкая особь – дамочка или мужичок с ноготок – лично к ней. Допустим, по работе…
Глупости! Если по работе, давно бы зашли, она, Элька, не монстр, у нее со всеми в фирме прекрасные отношения. Она еще никому не отказывала в помощи. Даже подсказывала, как правильно написать заявление на внеочередной отпуск по семейным обстоятельствам или на ссуду.
Если по личным…
Ерунда получается! Какие личные отношения могут связывать Эльку с неизвестным за дверью?!
Выходит, к шефу.
Ну и прекрасно.
Сейчас она выяснит, кто это так изобретательно мотает ей нервы с утра пораньше, никакая работа в голову не лезет.
Элька осторожно заглянула в кабинет к шефу и удовлетворенно хмыкнула: Вячеслав Юрьевич ее небольшим разборкам в приемной не помешает. Сидит за компьютером и, насколько Элька поняла, прилежно отвечает на запрос своего партнера из Финляндии, это надолго.
Тяжелые створки – кстати, прекрасная звукоизоляция! – надежно отрезали Эльку от шефа.
Надо сказать, Эльвира Эмих решения всегда принимала быстро и следовала им незамедлительно, не в ее привычках комплексовать или мучительно размышлять – а стоит ли…
Она стояла у входа как кошка, поджидающая у норы мышь, терпеливо и неподвижно. Едва полотно двери дрогнуло, Элька распахнула ее настежь и втянула в приемную ошеломленного посетителя. Вернее, посетительницу.
Потом мгновенно закрыла дверь на ключ. Привычно нажала на кнопку пульта, включая табло «не беспокоить». И возмущенно прошипела:
– Н–ну–с, слушаю вас!
Элька только сейчас рассмотрела, кого так бесцеремонно заволокла в приемную, и фыркнула от досады: вот не повезло, ничего интересного. Всего–навсего сопливая девчонка, только–только из университета. Кажется, она сидит среди экономистов. Не видно ее, не слышно, вечно глаза прячет, а уж шляпы на этой чудачке…
Наверняка вариант номер два – несчастная любовь. Сто процентов – несчастная, ведь шеф на такое чучелко никакого внимания не обратит, тут к гадалке ходить незачем. Он и на нее–то, на Эльку, посматривал с сочувственной усмешкой, а уж как она старалась понравиться, узнав, что Вячеслав Юрьевич не женат…
Уже не женат.
Он развелся года два назад, застал любимую жену в постели со своим шофером, ситуация прямо из дурного анекдота. Элька раньше думала – подобное лишь в фильмах случается, ведь только круглая идиотка могла загулять от ТАКОГО мужа.
Выходит, не только в фильмах.
Неужели эта кнопка всерьез надеется захомутать шефа?!
Это смешно!
Или грустно?
Элька легонько встряхнула пленницу и ядовито поинтересовалась:
– Несчастная любовь, детка?
Девчонка перестала дрожать. Подняла голову Элька удивленно отметила акварельную прозрачность треугольного личика, огромные глаза показались ей слишком светлыми, необычными, какими–то искристо–льдистыми – и изумленно шепнула:
– У кого?
– Не у меня же!
Девчонка моргнула – белесые ресницы, жесткие и совершенно прямые, ничуть не женственные.
– А у кого тогда?
– Я думала – у тебя.
– Вот уж нет!
– Шляпу сними, – неожиданно грубо приказала Элька, странная посетительница чем–то раздражала.
– И не подумаю! – Девчонка строптиво мотнула головой. – Я не мужчина – снимать головной убор в помещениях!
Элька невольно рассмеялась. Посетительница вызывающе задрала острый подбородок, тонкая шейка в широком вороте мужской серой рубашки смотрелась жалко.
– Значит, ты не влюблена, – холодно резюмировала Элька.
– Точно.
– Чего тогда под дверью столько толклась?
– Н–ну… – Девчонка смущенно зарделась и опустила голову, теперь Элька видела только поля льняной шляпы.
– По делу, что ли, к шефу?
– Не–а…
– Как – нет?! – Элька едва не задохнулась от возмущения: а она–то напридумывала…
– Я… не к шефу, – еле слышно выдохнула девчонка и по–детски шаркнула ножкой.
– А к кому?
– К тебе. К вам то есть.
– Ко мне?!
– Да.
Элька постояла с открытым ртом, пытаясь прикинуть, что у нее может оказаться общего с посетительницей. В голову ничего не приходило, дикие идеи бежали прочь, опережая разумные объяснения.
Элька стиснула зубы и приглашающе указала рукой на глубокое кожаное кресло. Подтолкнула к нему застывшую гостью и сипло выдохнула:
– Ну и какое у тебя ко мне дело?
– Да так, мелочи, – пробормотала странная девчонка, опуская голову еще ниже. – Нужно, чтобы ты срочненько влюбилась в одного типа, а еще лучше – чтобы он в тебя влюбился… – Она бросила быстрый взгляд на остолбеневшую Эльку и торопливо добавила: – Мой Федор Федорович – очень, ну просто очень классный тип!
* * *
В конце рабочего дня Таисия вдруг вспомнила, что давно не была в парке. Месяца два, кажется, а то и три. Совершенно вылетело из головы, когда ездила туда в последний раз – то ли в конце зимы, то ли в середине весны. А сейчас июнь на исходе.
Таисия любила ездить в старый парк. Почему–то именно там ей казалось, что смерти вовсе нет. Заветная нянюшкина поляна – баба Поля иногда называла ее «местом силы» – словно сохранила в себе что–то от частых няниных наездов. Таисия особенно остро ощущала там ее присутствие. Стоило закрыть глаза и… вот она, баба Поля, только руку протяни.
Нет, конечно, Таисия прекрасно понимала, что няня умерла и никак не могла быть рядом по– настоящему. Она же не сумасшедшая, что бы там ни говорил в сердцах Федор Федорович!
Просто они с бабой Полей так часто бывали вместе в этом парке, так много там говорили, так весело смеялись над школьными историями и так сильно горевали после смерти родителей…
И помнила об этом не только Таисия, парк тоже помнил, девушка ничуть не сомневалась.
