пожалуй, нет».
Таисия рассеянно думала о своем и машинально наблюдала за парнями: они никак не могли уехать. Редкие машины, тормозившие у магазина, рассмотрев потенциальных пассажиров, резко снимались с места, никто с ними связываться не хотел. Такси же пьяная троица по какой–то причине не вызывала.
– Гадость какая!
Таисия отвернулась, ее замутило: один из парней отошел на пару шагов в сторону от крыльца и мочился прямо на стену.
«Лучше бы он умер, – мелькнула мысль. – От такого только горе всем, ведь хуже животного…»
На секунду Таисии стало стыдно: как же – пожелать человеку смерти! Но она упрямо прикусила нижнюю губу – пусть.
Не в силах смотреть на мерзкую троицу, Таисия разглядывала хилую астру – рядом с липой оказалась разбита небольшая клумба. Повезло – она не наступила на цветы, когда пряталась. Запросто погубила бы их своими роликами.
Таисия прозевала Элькино появление. Встрепенулась лишь на противный и уже знакомый гогот. Она повернула голову и испуганно ахнула: Элька стояла в кольце парней, и один из них как раз вел пальцем по ее щеке, по–хозяйски так вел, бесцеремонно. Тут же все трое радостно захохотали.
Таисию затрясло. Широко распахнув глаза, она смотрела на страшную сцену и не знала, что делать.
Меж тем троица окончательно распоясалась. Парни поочередно выкрикивали Эльке в лицо какие–то оскорбления и с готовностью гоготали.
Несчастная Элька молчала. Она застыла в оцепенении, не пробуя убежать. Да у нее и не вышло бы: парни стояли слишком плотно.
Таисия отчетливо видела лицо подруги и едва не плакала от жалости – бедная Элька! И в то же время Таисия с невольной гордостью отметила, что выдержка у подруги железная. Она будто маску надела, ни одна черточка не дрогнула. Элька выжидающе смотрела на пьяных мерзавцев, глаза у нее были… странные.
Таисия торопливо начала подниматься, на этот раз плохо слушались не ролики, а ноги. В такой ответственный момент они дрожали в коленях и бессовестно подгибались. Пришлось обеими руками вцепиться в липу. Вот сейчас она…
Зажмурившись, Таисия посчитала до трех. Потом до четырех. Потом до десяти. Открыла глаза и разочарованно всхлипнула: ничего не изменилось. Таисия и сейчас видела неподвижно замершую Эльку среди пьяно дергающихся фигур.
Поняла, что придется вмешаться, – не может же она спокойно стоять в стороне, когда подругу вот– вот…
Таисия даже головой затрясла, не желая думать, что может случиться с Элькой, а заодно и с ней, – понятно, ничего хорошего. Тут она вдруг вспомнила о Федоре Федоровиче и дрожащей рукой извлекла сотовый из кармана.
Таисия порадовалась, что номер не нужно набирать. Пальцы тряслись, она едва не потеряла телефон в траве. Нажала на единицу и чуть не заплакала от облегчения, услышав знакомый голос, – показалось, что все неприятности кончились. Правда, тон у Бекасова…
«Ничего! Он ведь любит Эльку, вот пусть». Таисия поежилась, до того жестко и неприязненно говорил с ней Федор Федорович.
Он злился, злился сильно, она слишком хорошо его знала, чтобы ошибиться. Интонации Бекасова любого могли заморозить, у Таисии мурашки по коже побежали от его голоса.
«Ну и плевать, – ожесточенно подумала Таисия. – Сейчас не до него. Сейчас главное – Элька. И… чем еще я могу помочь? – Она горестно усмехнулась, собственная беспомощность удручала. Ну… отвлеку этих подонков, вряд ли надолго. Ну закричать могу. Громко. Могу камень бросить в чье–нибудь окно. Если повезет, хозяева выбегут разбираться… На этом, кажется, все. – Она вздохнула. – Жаль, милицию не вызвать – ничего же не случилось, что я скажу? Мол, приезжайте, я чувствую, у парней плохие намерения?..»
Таисия отвечала на вопросы как во сне, слыша и не слыша себя. Холодный голос Бекасова буквально парализовывал, девушка не помнила, чтобы он когда–нибудь ТАК с ней разговаривал.
– Мелкая?
– Да–да, я.
– Ну и почему не спишь? На часы когда в последний раз смотрела? Знаешь, сколько времени?
– Я… это…
– Что–то случилось? Поссорилась с Эмих? Или вы подрались и мне нужно разнимать? – Он зло фыркнул. – В таком случае ставлю на твою подругу!
– Нет. Я… мы… понимаешь…
– Не понимаю! Как сегодня выяснилось, я вообще ни черта не понимаю!
– Только не сердись, – взмолилась Таисия. – Я и без того… видишь ли…
– Да не мямли ты!
– Мы… это… не дома.
– Что?!
– Не дома мы.
– Так. Давай четко и быстро – где?
– У сквера. Ты знаешь. Я там всегда гуляю.
– Сквер большой. Где именно?
– У продовольственного магазина. У нового. Мы на прошлой неделе туда вместе заходили…
– Ясно. Сейчас буду, ждите. Что, кстати, случилось?
– Э–э…
– Повторяю – быстро и четко!
– Тут пьяные… и Элька. Они к ней… э–э…
– А ты где?
– Я… это…
– Где?!
Сгорая от стыда, Таисия виновато пролепетала:
– Я… под деревом. Я… прячусь. Я… сейчас… я…
– Вот и стой под своей березой, поняла?! – Голос у Бекасова сорвался. – И чтоб ни с места!!!
– Я под липой, – зачем–то уточнила Таисия.
– Прекрасно, – прорычал Бекасов. – Можешь привязать себя к ней. Я уже еду!
Таисия хотела отключиться, но Федор Федорович разъяренно проревел ей прямо в ухо:
– Не вздумай прервать связь, говори что–нибудь!
– Но я… Мне нужно…
– Ничего тебе не нужно! Сказал – говори!
– Но что?
– Мне плевать! Хоть стихи читай! Что ты там любишь – Лермонтова? Вот и пошла – «На Севере диком, в краю одиноком…».
Таисия услышала визг тормозов, тут же возмущенно засигналили, наверное, Бекасов кого–то подрезал…
Кстати, почему он на улице? Он же должен быть дома! Или сидел где–нибудь в ресторане после Элькиного отказа идти с ним?
Таисия отключила телефон, понимая, что иначе Федор Федорович тут же позвонит и это отвлечет ее.
А она давно должна стоять рядом с Элькой, просто обязана! Это из–за нее Элька оказалась здесь. Ее, Таисию, собиралась защищать от опасностей.
* * *
Элька стояла в кругу пьяных отморозков и холодно размышляла – сейчас их размазать по асфальту или погодить. Дать им еще над собой поглумиться, чтоб потом совесть не мучила?
