— Что даешь?
Марк вытаращил на него глаза и ответил:
— Ничего.
Марк коротко и просто рассказал, кто он и что с ним случилось.
Подросток свистнул и сказал:
— Пропала девочка. К хозяйке попадет.
— К какой «хозяйке»?..
Подросток рассмеялся:
— Эге! А говоришь, что питерский... Мы тоже, ведь, про «Порт-Артур» слыхали. Все ты, парень, врешь. И мешок твой ни к чему. А ты мне мешком и показался: думаю, парень не здешний, надо взять в работу... Да, ужо накладет тебе папаша.
— Мне девчонку-то жалко... Я не вернусь, пока ее не увижу...
— Вот это дело. Год проищешь. А мы бы нашли. Она что тебе?
Тут франтоватый парень произнес какие-то непонятные Марку, но тревожные слова, и Марк ответил угрюмо:
— Не знаю.
Подросток рассмеялся, взял Марка за локоть и сказал:
— Эх, простота! Брось отца, иди к нам. Мы из тебя человека сделаем...
— К кому это «мы»?
— Мы-то? Мы — малюшинцы[15]. Нас вся Москва знает.
— А вы?
— И мы всю Москву знаем с лица и с изнанки... Ну, прощай...
— Погоди, ты мне скажи, как быть.
— Хороша девчонка?
— Хорошая.
— Брюнетка?
— Кудрявая...
— Пропадет!
— Слушай, как тебя звать, малюшинец ты что ли, ты мне скажи, как найти... — И Марк даже уцепился за его рукав.
Малюшинец рассмеялся, приподнял левую руку, взглянул на часы на запястьи и сказал:
— Идем.
— Куда?
— Да должен ты дать знать о том, что девочка пропала?..
— В милицию?
— Нужна милиции твоя девчонка. Идем искать маршрут. Она тебе говорила, какой их институт?
— Говорила.
— Идем...
Малюшинец уверенно повернул во двор Николаевского вокзала, на ходу достал бумажник, перерыл в нем десяток печатных на машинке бумажек с кудреватыми подписями и оттисками разных печатей, выбрал одну из них, а остальные спрятал. У ворот Марка с малюшинцем остановил сторож в брезентовом балахоне с винтовкой на погоне:
— Пропуск?
Малюшинец небрежно сунул ему бумажку, сторож взглянул на печать и сказал:
— Проходи.
Марк боялся, что сторож его не пропустит, но на него тот будто и не взглянул. Тогда Марк прибодрился и, проникаясь уважением к «малюшинцам», пошел рядом со своим новым знакомым, заглядывая ему в лицо. Теперь Марк видел, что это не мальчик — видно было, что щеки, подбородок и губы малюшинца уже знакомы с бритвой — гладкие, чистые и свежие, припудренные слегка. Малюшинец шел легким, свободным шагом; по его походке опытный глаз сразу бы узнал спортсмена, одинаково ловкого и на коньках, и в борьбе, а может быть, и в боксе. Опустив руку в правый карман брюк, малюшинец чем-то там пощелкивал в задумчивости и как будто забыл о Марке.
Они минули депо с его квадратной башней, электрическую станцию с космами выбегающих из нее проводов. Малюшинец сухо, деловито и немножко даже строго, начальственно спрашивал встречных рабочих и служащих, не знают ли они и не видали ли санитарного маршрута только что из Петербурга.
— Да вот, пройдете еще с версту мимо баков, там на запасе какой-то поезд красного креста стоит, — сказал встречный смазчик вагонов.
И точно, там, где указал он, Марк и малюшинец увидали цепь серых, запыленных и замызганных вагонов с красными крестами, на стенках которых можно было еще прочесть плохо закрашенные слова: «Государыни императрицы»... Около поезда видны были унылые фигуры истомленных дорогой и голодом девочек и девушек-подростков. Обняв одну из них за плечи, навстречу Марку и «малюшинцу» шла высокая седая женщина; другой рукой старуха опиралась на трость и медленно передвигала, видимо, больные ноги.
Поровнявшись с нею, малюшинец приложил руку к козырьку и заговорил что-то на непонятном Марку языке. Старуха быстро взглянула малюшинцу в лицо темными молодыми глазами и что-то ответила.
Они перекинулись несколькими словами. Старуха взволнованно обернулась и крикнула назад:
— Маруся! Аня нашлась, иди сюда!
Из группы девочек выбежала одна и с криком:
— Где она? — кинулась к старухе...
— О, нет, сударыня, найти ее будет трудно...
Старуха обняла Марусю и сказала ей:
— Вот этот мальчик спас Аню, вел ее к нам и потерял ее на площади. Ведь это недалеко отсюда, и вы, молодой человек, поможете нам ее найти? — обратилась она к малюшинцу.
— Мы попытаемся это сделать, мадам, — ответил «малюшинец» и поклонился... Старуха пригласила Марка и малюшинца в вагон, и там они договорились, что пока мурманский маршрут в Москве, малюшинец и Марк будут искать Аню и каждый вечер сообщать старухе о том, что дали поиски.
На прощанье старуха поцеловала Марка и сказала:
— Вы маленький герой. Это ничего, что оплошали. Я знаю, вы нам ее вернете...
XII. Вилли.
Аня, потеряв в толпе Марка, долго беспорядочно металась из стороны в сторону, натыкаясь на ряды уставленных на земле мешков, ящиков и корзин, пока, наконец, не выбралась из толпы. Она отошла к подъезду Ярославского вокзала и решила, что тут на видном месте Марк ее скорей заметит, когда управится с вором и отнимет у него узелок.
Прошел час. Марка не было. Проходя мимо Ани, сторож с метлой сказал:
— Чего стоишь тут, беженка, ступай, а то в орточеку отправлю.
Аня не знала, куда обещает ее отправить сторож, но в голосе была угроза. Девочка перешла к Николаевскому вокзалу и ждала и высматривала Марка, а в то время тот с «малюшинцем» прошел уже ворота вокзала и разыскивал на путях краснокрестный маршрут.
У подъезда вокзала стояли, дожидаясь работы, «советские извозчики» — с двухколесными тележками, на которых они развозили с вокзала грузы, впрягаясь сами наподобие японских дженерикш: лошадей и подвод в Москве было, видно, мало.
Аня слышала, как «советские извозчики», отдыхая около своих тележек, разговаривали между собой:
— Кого это тут били давеча, крик был?
— Жулика какого-то били... Мешок стянул с мукой что ли...
