системам, поступающим на вооружение американской армии. Их характеристики, инструкции по эксплуатации и схемы ремонта задавали необходимые параметры для производителей советской военной техники с тем, чтобы они были на шаг впереди американцев. Особое внимание экспертов привлекала бронетанковая техника и средства ее поражения. По документам было видно, что американцы делают быстрый прогресс в своем танкостроении. Их высокая технология начинает подминать под себя традиционные преимущества советских танков – броню и способность дизельных моторов работать в жестких условиях. Если рост качества американских боевых машин не остановится, или советские танкостроители не сделают очередной рывок, бронетанковый рынок «третьего мира» начнет уплывать в руки США. Мало того, что это огромные убытки, политические последствия окажутся также весьма негативными. Вслед за долларом идет флаг. Это истина, не требующая подтверждения. Утрата позиций, в первую очередь в Юго-Восточной Азии, принесет новые проблемы не только ВПК, но и всей внешней политике страны.
Работа со «Столбовым» была на подъеме, когда произошло непредвиденное событие, поставившее под вопрос дальнейшее сотрудничество.
В очередной раз ожидая подхода «Столбова» к точке встречи в Бад Кальбе, Данила с Корнеевым осуществляли контрнаблюдение на случай выявления за ним возможного «хвоста». На сей раз Данила поручил контроль ближней зоны Кренделю, а сам занял позицию в маленьком открытом кафе с видом на улочку, ведущую к единственной в центре города большой парковке. По договоренности, «Столбов» запаркует свой джип там и затем проследует к месту встречи на набережной именно по этой улочке.
В определенное время «Столбов» действительно появился в зоне наблюдения. Он шел, по привычке загребая ногами, прикрыв ушастую голову теплой, не по сезону, кепкой, и нес на плечевом ремне довольно увесистую сумку. Светило мягкое полуденное солнце, городок дремал в воскресной ленивой тишине, лишь за столиками кафе переговаривалось несколько посетителей.
Неожиданно Даниле показалось, что рядом кто-то негромко произнес фразу по-английски. Он слегка повернул голову и боковым зрением увидел пожилого лысого мужчину и молоденькую девушку, скорее всего, его дочь. До этого они сидели молча, не спеша попивая кока-колу.
Девушка поднялась и последовала вслед за «Столбовым», который уже скрывался в узком переулке, а мужчина остался сидеть, пристально наблюдая за происходящим.
Данила почувствовал, как участился его пульс. Ситуация явно напоминала захлопывающуюся ловушку. Он прикинул, что «Столбову» идти до точки встречи еще четыре минуты. Значит, имеется время прояснить происходящее. Подозвав официанта, Булай расплатился с ним и неспешной походкой покинул кафе. Перейдя улицу и углубившись во дворы, он пошел быстрым шагом, почти побежал и встал в нише при выходе из двора на улочку, по которой шел агент. Почти сразу Булай увидел в проеме узкого выхода промелькнувшую фигуру «Столбова» и, досчитав до десяти, вышел позади него, повернув в обратную сторону. Девушка двигалась не спеша, явно приспосабливаясь к темпу движения американца. Данила широко улыбнулся ей и на разговорном немецком языке, которого не может понять иностранец, даже если он изучал немецкий в университете, спросил ее, как найти бюро туристического агентства «Рейнские пароходные поездки». Та беспомощно улыбнулась и на очень плохом немецком, с тяжелым американским акцентом забормотала что-то невразумительное. Для того чтобы окончательно поставить точку, Булай спросил, немка ли она, и ей пришлось признаться, что она совсем не немка, а турист из Америки. Извинившись, Данила сделал круг по дворам и вернулся к кафе, чтобы поближе рассмотреть второго участника американской группы. Но тот уже исчез.
На встречу он не вышел и в своих выводах написал, что, скорее всего, имел место факт наблюдения за «Столбовым» со стороны американских спецслужб. Если бы готовился захват, то его участники знали бы Данилу в лицо и опознали бы его еще в кафе. Очевидно, они хотели выявить, с кем встречается агент. А исходя из того, что эти двое занимали стационарную позицию, они были лишь частью бригады, маневрировавшей вокруг «Столбова».
Обнаружение наружки противника за агентом является чрезвычайным, из ряда вон выходящим событием. Работа с ним была приостановлена, и начался повсеместный анализ причин попадания «Столбова» в поле зрения американских спецслужб. Однако анализ дела никаких зацепок не давал. Булай вел работу с агентом грамотно и чисто, отрабатывал все необходимые меры конспирации. Утечка произошла где-то в другом месте. Но где? Ответа не было, и надо было думать о том, как поступать дальше со «Столбовым». Ему выдали сигнал опасности, но запасную схему встречи в Восточном Берлине пока не вводили. Это могло оказаться для него слишком опасным. Однако разработать более-менее разумный вариант действий не успели, так как события стали развиваться с опережающей скоростью.
Неожиданно для всех агент сам явился в посольство. Для маскировки он надел очки и парик, приобретя вид, впечатливший даже видавших виды дежурных комендантов. «Столбов» находился в состоянии сильного беспокойства в связи с тем, что рассчитывал получить за переданную информацию пятьдесят тысяч долларов, и невыходы Данилы дали ему повод для подозрений, что денежек не видать. Агенту выдали приготовленные деньги, опросили обо всех обстоятельствах последних месяцев, которые могли бы дать указание на его перевербовку американцами. Рико вел себя естественно и никаких беспокоящих признаков не проявлял. Однако тот факт, что спецслужбы, якобы, до сих пор не вышли на него, вызывал подозрения. Это не было похоже на американцев. Поэтому очередную встречу «Столбову» назначили в Восточном Берлине, где неожиданно для него должна была осуществиться проверка на полиграфе.
Под прикрытием темноты «Столбова» на заднем сиденье оперативной автомашины привезли в пригород Бонна и высадили неподалеку от станции электрички. Слежки при этом не обнаружили.
После этого Данила пришел к резиденту и заявил, что, по его мнению, ЦРУ уже вышло на агента, и последний визит он делал уже по его заданию. За два года работы Булай настолько глубоко вбил в сознание «Столбова» нормы соблюдения личной безопасности, что он ни в коем случае не пошел бы в советское посольство по своей инициативе. Его туда затолкали те, кому очень не терпелось перехватить инициативу.
Булай ждал «Столбова» в Восточном Берлине, неподалеку от КПП «Чекпойнт Чарли». На этот раз агент выходил без материалов, и главной задачей встречи была его проверка на полиграфе, известном в обиходе как «детектор лжи».
Проводить операцию в ГДР было решено для того, чтобы гарантированно локализовать возможные последствия выявления подставы. Ведь на территории Западной Германии противник мог обставить встречу так, что если, будучи подставой ЦРУ, «Столбов» не пройдет проверку и даст об этом сигнал, то Данилу с оператором могут прихватить прямо после встречи. В ГДР же можно было действовать так, как представляется необходимым.
Булаю уже приходилось работать с полиграфом, и он знал, что это серьезная машина. Она не всегда давала стопроцентные ответы на подозрения, но с ее помощью многое становилось ясным. А главное – ее результаты являлись исходным материалом для анализа всех имеющихся сомнений и неясных моментов, какие бывают в работе почти с каждым источником. Немалое искусство состоит в том, чтобы на месте, не отпуская агента, разобраться в этой куче данных, осмыслить ее и задать ему уточняющие вопросы.
«Столбов» знал, что его будут проверять на полиграфе. Хотя на последней встрече ему было сказано, что с ним намерен встретиться представитель Центра, которому закрыт въезд в ФРГ, это была лишь формальная легенда.
Данила тоже был почти уверен, что агент знает, на что идет. Это был уже второй приезд «Столбова» в Восточный Берлин. Три месяца назад на вилле в Карлсхорсте Рико категорически отказался сесть за полиграф. Он вдруг начал утверждать, что у него в обрез времени и он очень спешит. Однако в следующий раз он обязательно пройдет проверку. Если совместить это поведение с тем фактом, что «Столбов» отказался пить на встрече какие-либо напитки, становилось понятно, что он имеет инструкцию не соглашаться на проверку. Будь он «чистым», такого поведения просто не могло бы быть. Однако догадки догадками, а для того, чтобы прояснить все окончательно, требовались «медицинские факты». Слишком высоки были ставки в этой игре.
На этот раз «Столбов» ехал на виллу, чтобы принять участие в решающей схватке. У него не было другого выхода. Его перевербовали полгода назад по наводке Воронника.
Восстановив из обрезков секретный документ, контрразведка вычислила узкий круг лиц, имевших к нему отношение. Затем были взяты под контроль увольнительные этих военнослужащих за пределы
