Царство медное

ним рядом, склонив русую голову ему на плечо. Ее пальцы мягко поглаживали шрамы на его груди, и у основания ее шеи тоже свежей влагой блестели порезы — свидетельство его извращенной, садистской любви.

От ведьмы пахло свежими травами. Она казалась хрупкой, словно льдинка. И он думал, что с легкостью мог бы одним сжатием пальцев искрошить ее кости, или вогнать нож еще глубже, вскрывая мышцы и сухожилия, как он обычно поступал с прочими своими любовницами. Но почему-то не делал ничего.

Они были подобны друг другу — две отверженных, искалеченных души. Одинокие в этом мире снега и мрака.

— Не возвращайся туда…

— Я должен, — ответил он.

И он вспомнил и рассказал ей, как офицер Рихт бросил его в заведомо проигрышную атаку. Он и раньше считал Рихта неважным тактиком. Но именно этой операцией тот расписался в полной своей некомпетентности.

— Я куда умнее его, — сказал он. — Я отомщу. Я займу его место. А потом убью.

Тогда Нанна вздохнула и сказала слова, которые до сих пор звучали в его ушах.

— Ты бы мог изменить все, оска, — произнесла она. — Ты бы мог изменить всю свою жизнь.

Это было нелепым и даже смешным. Эти слова ошеломили его. Перевернули сознание. Но он сразу поверил ей — она была ведьмой. Будучи незрячей, она видела незримое.

— Это невозможно, — сказал тогда он. — Уничтожается весь род неофита. Харт один из лучших. Он не мог ошибиться.

— Но он ошибся, — возразила ведьма. — Есть еще… женщина…

И тогда первые воспоминания нагнали его и раскрылись во всей своей красочной полноте. И это сначала испугало его.

Но только сначала…

— Я решился на этот шаг, — сказал Ян. — Я был хорошим воином. Я дослужился до преторианской гвардии. Так я смог получить доступ к Королеве.

— А на что похожа ваша Королева? — спросил Виктор.

Воображение услужливо подсунуло ему картинку склизкого чудища с жвалами и клешнями, и он помахал ладонью перед лицом, отгоняя наваждение.

— Королева это Королева, — строго ответил Ян. — Ты не поймешь, пока не увидишь.

Сейчас электрический свет придавал его лицу нездоровый желтушный оттенок. Комната плыла, или это у Виктора от хмеля расплывалось в глазах.

Он спросил:

— Кто тебе эта женщина? Сестра?

— Я не знаю, — снова выдал свой излюбленный ответ Ян. — Нанна не сказала. А я не могу вспомнить. Я даже не знаю, насколько близко наше родство. Я знаю, что у нас одна кровь. И этого достаточно.

— И сколько ей лет ты не знаешь тоже? — с усмешкой догадался Виктор.

Ян отрицательно покачал головой.

— Вот эта задача мне нравится! — расхохотался Виктор. — Пойди туда — не знаю, куда. Найди то — не знаю, что.

Ян недовольно сощурился.

— Я узнаю, — сухо ответил он. — А ты поможешь мне.

— Поднять архивы двадцати-тридцатилетней давности? — съязвил Виктор. — Отыскать упоминания о боях, происходивших предположительно где-то на севере? А потом найти упоминания о мальчике то ли десяти, то ли четырнадцати лет и его родственниках, тоже неопределенного возраста? Без имен? Без фамилий? — он фыркнул с нарочитым презрением. — Тю! Нет ничего проще! Я-то уж думал…Дело-то совсем плевое!

Он разлил остатки наливки по бокалам и вскинул руку в тосте.

— За удачу! — сказал он. — Она тебе понадобится.

И опрокинул наливку в горло.

Ян молчал и медлил. Дождавшись, пока Виктор стукнет пустым стаканом о стол, он вдруг больно схватил его за руку и склонился над столом.

— Ты мне должен помочь, — прошипел он таким тоном, что все веселье разом покинуло Виктора. — Если не найду ее в течение месяца, я умру. Я принял эссенцию Королевы. Назад дороги нет.

Он еще некоторое время подержал Виктора за запястье, потом отпустил и откинулся на спинку кресла.

— Мне будет достаточно образца крови, — снова ровным тоном произнес Ян. — Это все. Ритуал должен быть завершен.

Виктор потер запястье. И хотя спорить с васпой уже не хотелось, он все же не мог не отметить:

— Но ты так мне и не сказал. Что это за ритуал такой?

— Метаморфозы, — ответил Ян. — Яд Королевы перерождает человека в васпу. Но он же действует в обратном направлении.

— То есть?

— Я хочу снова стать человеком.

Виктор недоверчиво сощурился.

— Человеком? — с издевкой протянул он. — Уж не ослышался ли я? А кто из нас двоих полчаса назад говорил, что люди — это сырье, а васпы — высшая форма?

— Я говорил, — отозвался Ян.

— Так какого, прости, лешего ты мне тут вешаешь лапшу на уши? Что б ты, право имеющий, да снизошел до нас, тварей дрожащих? Зачем это тебе?

— Надо.

— А все-таки? — не сдавался Виктор.

— Ты не поймешь.

— Это еще почему?

— Ты — не васпа.

— А если я не поверю?

— Несущественно, — Ян начал подниматься из-за стола. — Заключен договор.

— А если я откажусь? — Виктор тоже приподнялся.

— Тогда, — сказал Ян, — ты будешь бесполезен.

Его шатнуло в сторону, и чтоб удержаться, он ухватился за спинку кресла.

— А если… — заикнулся Виктор.

— А если не заткнешься, — с раздражением перебил Ян, — ляжешь спать без языка.

Более он ничего слушать не стал, и нетвердой походкой начал подниматься по лестнице. Когда он уже скрылся из глаз, Виктор услышал гулкое «бах!». Ученый злорадно усмехнулся.

Наверху возились в полном молчании, затем нетвердые шаги послышались снова. И только когда, наконец, хлопнула дверь спальни, Виктор выключил диктофон и тоже побрел спать.

18. Зерна и плевелы

— Не спешила бы ты с отчетом, Каранка, — сказал Петер, когда инспектор следственного отдела