— Брось ствол, сволочь!.. — Рамазан явно превосходил полковника и по силе, и по умению действовать в такой ситуации. Чувствуя, что задыхается, Ждан обхватил противника вокруг туловища и дотянулся до автомата, который по-прежнему оставался за спиной милиционера. Уже слабеющей рукой он отстегнул диск и изо всех сил ударил им инспектора в висок. Рамазан сразу обмяк и стал сползать с капота на землю.
Он уже давно был мертв, но Ждан бил и бил его по голове тяжелым автоматным диском, превращая лицо милиционера в кровавое месиво. Из диска, громко щелкая, вылетали патроны, а Ждан никак не мог остановиться…
Задыхающийся полковник некоторое время приходил в себя, растирая свое освобожденное от стальной хватки горло. Откашлявшись, он, шатаясь, подошел к старшему, схватил его под мышки и поволок в постовую будку. Оставив его там на полу, он вернулся и перетащил сержанта. Поперек дороги остались блестеть черные полосы густой крови…
Уже выйдя и закрыв дверь будки, Ждан подумал и, достав из кармана «парабеллум», вернулся. Направив оружие в голову сержанта, произвел контрольный выстрел и, успокоившись, вернулся к машине. В руке он сжимал служебное удостоверение старшего сержанта. Из тех двоих он был больше похож на него, Ждана.
Нужно было торопиться. Подняв на ходу смятые в пылу борьбы купюры, полковник зло сплюнул:
— Суки!.. Деньги им давал…
— Сколько это еще будет продолжаться? — спросил вслух, не обращаясь ни к кому конкретно, Баскаков.
Все бойцы группы стояли над телами убитых милиционеров и не верили в происходящее. Они преследовали Ждана, но на своем пути встречали только трупы. Полковник, обезумевший от крови и безысходности, оставлял им лишь растерзанные тела. Не было ни свидетелей, ни кого-либо, кто мог бы пояснить, зачем и куда едет Ждан. Догадываться о последнем можно было, лишь встречая новые жертвы.
— Это будет продолжаться до тех пор, пока на свободе находится убийца. Убийцу зовут Жданом.
Саша вышел из будки и подозвал Айдарова:
— Что можешь сказать?
— Есть следы на обочине. Протектор, по-моему, тот же, что и на повороте к озеру. Во всяком случае — узор совпадает.
— Не путаешь?
— Я когда-то путал?
Стольников покосился на кровавые полосы и почесал подбородок. С отросшими бородами разведчики были похожи на геологов. Из будки вышел Жулин с блокнотом, перепачканным кровью:
— Саша! Вот, посмотри — блокнот из кармана убитого сержанта. Записан номер и помечено — «М, серый».
— «Москвич» серого цвета? — быстро расшифровал Стольников.
— Точно. Значит, Ждан ехал либо в этой машине, либо в какой-то из последующих.
— Убежден, что не в этой! — воскликнул майор. — Он же не идиот — «светиться» на одном «Москвиче», чтобы пересаживаться в другой! Да и номер парень не успел бы записать… Сколько постов до Грозного?
— Ты меня спрашиваешь?
— Интересно, а сколько еще населенных пунктов на отрезке этих постов?
— Еще не лучше! — усмехнулся прапорщик. — Я-то откуда знаю? У ментов в планшете карта есть.
— Карта? Ты чего молчишь, сыч?
— Да не успел я сказать, ты вопросами закидал!..
Мамаев вынес из будки карту уже развернутой. Расстелив ее на капоте «ЗИСа», он стал водить по ней пальцем.
— Мы сейчас находимся здесь. Ближайший населенный пункт — Матвеевка, это перед следующим постом.
— А это что за поселок? — Стольников наклонился и показал на едва заметное на общем масштабе карты обозначение.
— Это… — Мамаев посмотрел внизу карты на пояснения и условные знаки. — Это не поселок, это база отдыха. До нее по трассе — семь-восемь километров.
Стольников посмотрел на дорогу. Пора было убирать машину с дороги. Белый «ЗИС» на обочине — приметная цель для милиции, особенно если это угнанный «ЗИС».
— Мамаев, забери из будки милицейскую радиостанцию!
— Есть! Только менты сменят канал, когда поймут, что рация исчезла.
— А ты у меня штатный связист или дояр на приработках? Найдешь тот, на который перейдут!
— Понял, понял, командир.
Через минуту радист выбежал из будки с дикими глазами.
— Ты чего, мышку увидел? — рассердился Стольников.
— Командир, ты охренел?..
— Не понял, ты в лоб хочешь, что ли? — Майор опустил голову и направился к связисту.
Шагая от него, Мамаев махал руками и кивал в сторону будки:
— Командир, там «семьдесят первая»!..
— Да мне хоть сто семьдесят первая! Бери станцию, — и к машине!
— Да не вынесу я один ее!
— Ослаб, что ли?! Ключ, помоги Мамаеву!
Ключников иронично улыбнулся, посмотрев на связиста, и скрылся в будке. Через мгновение вышел:
— Ни хера себе, командир…
— Да вы мне что, мозг пробиваете?! — разозлился Стольников и вошел в будку сам. Перед ним стоял агрегат размером с телевизор.
— Вот это да.
— А я что говорю? — выглянул из-за его плеча Мамаев. — Я ж говорю — «семьдесят первая». Ее на танки-«тридцатьчетверки» ставили! А ты — «в лоб»…
— Берите эту маму и несите в «ЗИС».
Матерясь и отплевываясь, Мамаев и Ключников вынесли радиостанцию на улицу. Их встретил дружный хохот, который прервался сразу, едва майор поднял голову.
— Грузите эту херню в багажник! — приказал он.
Пока Мамаев скручивал с крыши штыревую антенну, группа снова собралась у «ЗИСа».
— Хотел бы я знать, есть ли на трассе указатель, что это — база отдыха? — спросил Стольников, склоняясь над картой.
— Конечно! — фыркнул Мамаев. — В смысле — должен быть. Это ж база отдыха!
— Давайте поставим себя на место Ждана. Видя, как сжимается вокруг него кольцо, понимая, что в третий раз трюк с постом ГАИ теперь уже наверняка не получится, что он сделает? Он делает такой вывод: впереди меня ждет кордон из злых милиционеров. Сзади — разведгруппа, мечтающая снять с меня шкуру. К Грозному на сегодня мне путь заказан, обратно — тем более. И тут на глаза полковнику попадается указатель… Чего стоим, по местам! Я хочу убедиться, что указатель яркий и заманчивый!
— И что с того, что он яркий? — уже в машине спросил Жулин.
— Ждан понимает, что, если он свернет в какой-нибудь поселок, его, незнакомца, в свете последних событий тут же сдадут участковому. Но если он свернет на базу отдыха, это будет то, что нужно. Отсутствие постоянного контингента, всем на всех наплевать. Там и пожить можно некоторое время, пока пена уляжется, нервы, расшатанные убийствами, подлечить. Да и сняться с места можно всегда незаметно. На чьей-нибудь машине.
— Я тоже думаю, что полковник еще раз вряд ли решится идти на прорыв, — согласился
