имея при себе два автомата. Один из них медик закрепил в дереве. Ствол автомата был направлен на противника. Русский нажал на курок, выпустив длинную очередь. Затем он отбежал в сторону и принялся стрелять одиночными. Через несколько секунд вернулся к автомату, закрепленному в дереве. Снова открыл огонь. В темноте со стороны противника это выглядело так, будто бой ведет не один, а два человека. Бандиты были уверены, что дожимают русских. Они сконцентрировались на том, чтобы подавить эти две огневые позиции. Вылазка Батяни на этом фоне слегка выпала из их поля зрения. Однако часть громил все равно оставалась в районе уцелевшего джипа. Фары машин были включены. Их свет частично освещал дорогу. Но этого света хватало для того, чтобы фигуры Амаранты и догоняющего ее Батяни оказались вполне различимы в полумраке. Майор бежал очень быстро, понимая, что в любую секунду бандиты могут открыть по ним огонь. Он даже удивился, почему те еще этого не сделали. Догнав девушку, Андрей повалил ее на землю. В ту саму секунду бандиты стали стрелять и в их сторону. «Наверное, хотели ближе подпустить. Но вот не получилось, и решили обстрелять так, как есть», – подумал русский, увлекая колумбийку под откос дороги.
– Я понимаю, что ты напугана, но постарайся держать себя в руках. Ты побежала, но сама не поняла, куда. Прямо в зубы к этим головорезам помчалась. Не надо так делать. В другой раз я могу не успеть тебя спасти, – выговаривал Лавров девушке, направляя автомат на противника.
– Ой, а что? Я не туда бежала разве? – словно очнувшаяся спящая принцесса, удивленно переспросила она.
– Да. Хватит с этим. Держись позади меня. Не высовывайся. Я в который раз тебя прошу об этом, – снова предупредил комбат и нажал на курок, чтобы ответить на огонь противника. Нескольких очередей хватило, чтобы уничтожить вражеские огневые позиции у уцелевшего джипа. Батяня очень осторожно приблизился к бандитскому джипу. Амаранта передвигалась по обочине. Десантник убедился, что все преступники в районе джипа были уничтожены. Он открыл дверцы, сбегал за девушкой, усадил ее в салон, сам сел за руль. Мотор взревел. Машина стремительно сорвалась с места.
Лавров ловко объехал их перевернутый джип. И хоть ситуация была сложной и следовало дорожить буквально каждой секундой, командир не мог не остановиться. «Сиди и не делай глупостей», – бросил он девушке, а сам выбежал наружу. Он поднял тело погибшего Доронина и перенес его к джипу, чтобы положить в багажник. Лишь после того, как это было сделано, он вернулся за руль. В стороне продолжался бой. Середа все еще водил бандитов за нос, уничтожая их одного за одним. Майор несколько раз посигналил и помигал фарами, прежде чем остановиться параллельно месту боя. Антон, отстреливаясь на ходу, помчался к джипу. Батяня специально для него открыл дверь. Амаранта сидела, как мышка. Медик буквально влетел в прыжке в салон и откинулся на сиденье.
– Их там еще человек пять-шесть осталось, – тяжело дыша, сообщил он и добавил: – Как бы они нашим перевернутым джипом не воспользовались. Он может быть исправным…
– Не воспользуются, – хладнокровно заметил Лавров, сорвал чеку с гранаты, швырнул ее через окно в сторону перевернутой машины и нажал на газ. Машина снова стремительно сорвалась с места и успела отъехать метров на десять, прежде чем прозвучал взрыв. Машина, находившаяся в зоне взрыва, отлетела в сторону. После этого раздался второй взрыв – взорвался бак с топливом. Огненная вспышка была хорошо заметна из салона уезжавшей машины. Огонь на некоторое время осветил окрестности. Этот свет тут же выхватил из тьмы фигуры бандитов. Некоторые из них сами оказались объяты пламенем. Кричали, прыгали, катались по земле. Подельники же напрасно пытались сбить с них огонь. О том, чтобы преследовать джип, на котором умчались русские, не могло быть и речи. Почти все преследователи были перебиты либо тяжело ранены. Ну, а те несколько уцелевших счастливцев попросту не имели возможности продолжать преследование. На своих двоих за джипом даже по лесной дороге особо не разгонишься. Это была еще одна победа русских десантников над мафией.
21
Татьяна Петровская срочно выехала в больницу, где находились Алина Слепцова с дочерью. Журналистка без лишних предисловий поведала молодой женщине о том, что случилось накануне. О незнакомце в байке и о его требовании. Алина, внимательно выслушавшая гостью, была повергнута в шок. К и без того проблемной ситуации добавлялись новые нюансы. Да еще какие! Жену и мать ставили перед очень сложным, невыносимым выбором. Она должна была вот так взять и решить, чья жизнь для нее важнее – мужа Виктора или дочки Ани.
– Господи, боже мой, – причитала она, проливая слезы. – За что мне все эти испытания? Ну, как я могу решить это? Как? Это ведь как будто принимать решение, кого убить – Аню или Витю… Как же они надоели со всем этим. То похищение, то шантаж… Что мне делать?
– Вот, если честно, я даже не знаю, что тебе посоветовать в этом случае. Непростая дилемма, – заметила журналистка. – Прости, что я принесла дурную весть…
– Да ты же здесь совсем ни при чем. Не перехватил бы этот незнакомец тебя, нашел бы другой способ связаться со мной. Может, и в больницу приперся бы. Это какой-то злой рок довлеет над нашей семьей. Сначала болезнь Ани, потом Витино исчезновение в Венесуэле, теперь этот чертов шантажист объявился…
Едва Слепцова выдала эту тираду, как у журналистки завибрировал телефон. Она посмотрела на экран. Номер не определился. Зачастую в подобных случаях Татьяна не спешила принимать вызов. Однако в новых условиях можно было пропустить звонок того самого чертова шантажиста. Извинившись, Петровская все-таки подняла трубку. Оттуда сразу донесся знакомый уже голос шантажиста, говорившего с акцентом. Шантажист не поздоровался, не переспросил ничего, а сразу начал говорить о том, что для него являлось главным. А главным для него были деньги. Он с ходу назвал время и место, где должна состояться передача денег. О том, решилась ли Алина на это или нет, он даже и не спрашивал. Озвучивал информацию как данность, которой невозможно противостоять.
«Деньги должны быть сложены в обычный пакет. Такой, чтобы не бросался в глаза, – говорил шантажист. – С ним нужно будет прийти на платформу остановки электричек. Станцию я уже назвал. Смотрите, чтобы без лишних фокусов. Я предупреждал об этом».
Алина все слышала и через Татьяну спросила незнакомца о гарантиях освобождения Виктора. В ответ было заявлено, что гарантии будут предоставлены на месте передачи денег. Шантажист немного замешкался и затем добавил: «Если никто на место встречи не придет или придет без денег, это будет значить, что сделка сорвана. И Виктор будет убит. Так что не шутите». Прежде чем женщины успели как-то отреагировать на это, неизвестный бросил трубку. Их просто поставили перед фактом, не дав ни единой возможности поразмышлять. Точнее, размышлять можно было лишь до завтрашнего дня. Да и то до некоего предела. Ведь если положительное решение по поводу требований шантажиста принять на следующий день ближе к обеду, то можно просто опоздать обналичить все деньги с благотворительного счета. С другой стороны, можно было попросить помощи у спецслужб. Тем более, что визитка службиста, навещавшего Алину, никуда не исчезла. Нужно было только собраться с духом, позвонить и рассказать о сложившейся ситуации. Однако мысль о том, что шантажист или люди, которые им руководили, могут вести прослушку, приводила женщину в ступор.
– Да мне кажется, что вряд ли у них есть такая техника, – усомнилась Петровская. – Условие не обращаться в полицию или спецслужбы является стандартным для большинства шантажистов. При этом далеко не все из них в состоянии проконтролировать, действительно ли шантажируемые это условие выполняют. Может, все-таки рискнем и обратимся, куда следует? Сдается мне, что в этом деле слишком много блефа. Правда, фотки твоего мужа на мобильнике у этого урода похожи на настоящие. А с другой стороны, это ведь мог быть и результат обработки в «фотошопе». Он ведь мне телефон перед носом поставил, фотки прокрутил, и все. Что я там могла толком увидеть, да еще и в состоянии шока? Хотя снимки мне показались достоверными…
– Ой, Татьяна, я не знаю, что делать, – без слез, но все еще всхлипывая, говорила Алина. – Может, этот гад и блефует, но мне так страшно. Я так боюсь своими действиями навредить мужу, что просто трясусь от безысходности.
– Я так понимаю, что ты склоняешься к тому, чтобы отдать злодею деньги. Правильно? – уточнила Петровская.
– Я не знаю, – в отчаянии молвила Слепцова. – Ну, посуди ты сама. Если я не отдам деньги, они Витю убьют. И я буду всю жизнь корить себя за то, что даже не попыталась его спасти… Дочку пришлось бы все
