Майор собрался было уже отходить от вертолетов, но в этот момент медики привели тех четверых симулянтов, которых он раньше отсеял. Эскулапы строго высказали майору, что ему место только в застенках гестапо, настолько он безжалостный. Возражения слушать они не стали, наоборот, попытались уложить на носилки его самого.
Майор схватился за пистолет. Рядом мгновенно образовалось пустое пространство.
Черный Джимми тоже отказался от эвакуации, как и капитан Снайпс. Харви никто не пустил, без переводчика вообще крышка.
Вскоре все было закончено. Стивенс пожелала майору удачи в выполнении задания, и два вертолета улетели.
Спецназовцы, оставшиеся в лагере, увидели, что из лаборатории выперлись примерно три сотни исламистов. Парни приготовились к самому худшему, с тоской глядя, как в небе исчезали два вертолета. Потом тосковать стало некогда. Опять начался натуральный беспредел.
Десантники не прошли и несколько километров, как их взглядам предстала еще одна заброшенная деревня. Такие же потрепанные хижины, разваленные изгороди, только вот в центре здесь имелось одинокое каменное строение, похожее на небольшую башню. В свете луны оно выглядело мертвенно- бледным, аж глаза резало, при нормальном же освещении, скорее всего, было просто белым. Тут, в принципе, предпочтения отдаются именно этому цвету. Таковы одежды местных жителей, исключая распространенный камуфляж, любые постройки, даже каменные изгороди. Встретить тут что-либо зеленое или красное практически невозможно. Все выцвело или закрашено белым.
– Заглянем? – Свешников грузно перепрыгнул низенький заборчик, не став делать крюк через ворота. – Если чисто внутри, можно и перекурить малость. Достал уже этот проклятый зной, даже ночью прохлады не дождешься.
– Да здесь небось все так же, как и у нас дома, в любой деревне. – Кузнецов перепрыгнул следом. – Если что пустует, то обязательно нагадят, бутылок пустых накидают, да еще наркоманы шприцы использованные швыряют.
– Не должно бы. Тут совсем другая страна. – Никифоров пошел через ворота, с приборами особо не попрыгаешь. – Подобные постройки считаются здесь некими священными местами. Да и деревня-то явно заброшена, гадить некому.
– Вот и поглядим.
Батяня приблизился к зданию, сделав остальным знак не подходить. Он хотел было посветить фонарем в окно, но в этот момент какой-то посторонний звук, донесшийся из постройки, автоматически бросил его тело на землю, заставил перекатиться под стену и выставить автомат.
– Ложись!
Десантники дружно попадали, наставили оружие на темнеющие провалы окон и входа. Они замерли, готовые положить любого, кто высунется.
Батяня привлек внимание Андроновой, которая находилась ближе всех:
– Наталья, шугани тех, кто там сидит. Допросим.
Она сняла с пояса гранату, хмыкнула и забросила ее в окно. Чеку при этом выдергивать не стала.
Результат не замедлил сказаться. Внутри здания испуганно завопили разные голоса, послышался топот ног, и на свет луны выскочили несколько туземцев с автоматами в руках. Естественно, они испугались гранаты и ломанули оттуда как можно быстрее.
– Вяжем всех!
Выскочившие мужики не оказали никакого сопротивления, попадали под ударами десантников как подстреленные. Они что-то лепетали, но отбиваться и не думали. Наоборот, побросали автоматы, будто они им руки жгли, говорили и говорили, не останавливаясь, с жалобными интонациями.
Кузнецов встряхнул своего клиента за шиворот, подтолкнул к остальным и восхитился:
– Ты глянь, сколько языков! Оптом!
Андронова зашла в здание, подобрала гранату, выбралась обратно, вешая ее на пояс, и заметила:
– Наверняка говорливые. А то, понимаешь, усатый никак нормального пленного не возьмет. Ему то дикарь попадается, то тип, наглый как танк.
– Чем богаты, Наталья Максимовна, тем и рады. – Свешников развел руками, потом собрал трофейные автоматы в кучу. – Кто же знал, что тут по-русски никто не разговаривает?
– Ладно, прощаю.
Батяня осветил шестерых пленников. Грязные, отощавшие, перепуганные, сбившиеся в тесную кучку. Вместо одежды какие-то лохмотья, натуральные местные бомжи. Однако у каждого автомат имеется. Если бы такие бомжи в России водились, то неизвестно, что из этого получилось бы.
Майор строго спросил:
– Русский язык знаете?
Те переглядывались секунды две, потом опять дружно заголосили. Хором. Но не на русском.
– Гадство!.. – Лавров закурил, убрал фонарик и позвал Никифорова: – Сергей, без тебя никак. Давай, упражняйся в овладении местными диалектами. Все условия тебе предоставлены.
Младший лейтенант приблизился, оставив свои приборы в покое.
– Да я, собственно, не так уж и много знаю, – заявил он.
– Хоть что-то, в отличие от нас.
Никифоров малость подумал, потом начал задавать вопросы. Он говорил с запинками и весьма неуклюже, но местные его поняли. Это общение затянулось на добрые полчаса. Болтовня шла без умолку.
Наконец младшему лейтенанту стало ясно, что это за личности.
– Они из тюрьмы убежали, и теперь их повсюду ищут. – Никифоров сократил длинные речи до минимума. – Мужики просят не выдавать их местным властям.
Батяня иначе глянул на пленных и поинтересовался:
– А за что сидели-то?
– Говорят, что по политическим статьям. Дескать, им государственную измену шили. За две маленькие статьи в местной газете, обвиняющие президента в растрате бюджетных средств. Вот и пострадали.
– Понятно. И здесь такой же бардак. – Батяня поднял свой рюкзак, взвалил его на плечи. – Ладно, пусть живут. Уходим. Не тащить же их с собой!
Свешников с сомнением посмотрел на уже разряженные автоматы, подумал, вытащил из карманов снятые магазины, бросил их рядом, встал и сказал:
– Да, политических грех обижать. Пусть и дальше за свое дело воюют.
Шестеро местных еще долго смотрели вслед незнакомцам, вооруженным до зубов. Они все не могли понять, почему их не стали выдавать властям и даже оружие не отобрали. Потом бедолаги опомнились, похватали автоматы и принялись искать себе новое убежище.
До утра больше никаких происшествий не случилось. Края как вымерли, ни одного костерка в ночи, полнейшая тишина, за исключением далеких автоматных очередей и вспышек у самого горизонта. Группа десантников мерно двигалась вперед, приближаясь к своей цели. Настроение у всех было деловым. Предстоящая стычка со штатовцами и исламистами офицеров не пугала. Они сталкивались и не с такими сложностями, поэтому, наоборот, испытывали некий азарт, предвкушение, что ли.
Природа разнообразием по-прежнему не блистала: трава, кусты, местами солончаки и следы деятельности человека, в основном военной. О том, чтобы пахать и сеять, никто здесь и не думал. Люди стремились все разрушить и сжечь. Десантникам встретилась еще пара заброшенных селений. Было очень заметно, что в последнем из них еще совсем недавно жили люди. Но что-то заставило их покинуть родные места, уйти отсюда навсегда.
На обитаемую деревню офицеры наткнулись всего один раз, но обошли ее по широкой дуге. Вода у них уже кончалась, однако местным жителям совсем ни к чему было видеть вооруженных и незнакомых людей. Туземцы могли и стрельбу открыть. Тут ведь у каждого ствол имелся.
Наконец лучи встающего солнца окрасили край неба и редкие облака розовым и белым. Десантники устроились на день в довольно внушительных зарослях местного кустарника, пыльного и колючего. Ничего не поделаешь, тут не до выбора. Им пришлось, кстати, спугнуть какую-то антилопу. Судя по всему, хищников поблизости не наблюдалось, иначе в этих кустах никто не ночевал бы.
