— И ты не часть сферы?
«теперь да»
— Тогда откуда ты взялся?
«зачем ты спрашиваешь, раз уже знаешь ответ?»
Слегка покачивая, пена перенесла его на новое место.
— Ты все еще здесь?
«мне некуда уходить»
— Боюсь, я не слишком глубоко разбираюсь в религии. Я психолог и имею дело с человеческой психикой.
«понимаю»
— У психологии и религии мало общего.
«разумеется»
— Ты согласен?
«конечно»
— Слава Богу!
«не понимаю. почему?»
— Кто я?
«в самом деле, кто?»
Он плавал в пене, чувствуя миролюбие беседы, несмотря на сложность взаимопонимания.
— Я боюсь.
«излей свою душу»
— Мне не по себе, потому что ты похож на Джерри.
«этого следовало ожидать»
— Но Джерри в действительности был Гарри?
«да»
— Ты тоже Гарри?
«нет. конечно же нет»
— А кто?
«я не кто»
— Тогда почему твоя речь похожа на речь Джерри или Гарри?
«потому что мы вышли из одного источника»
— Не понимаю.
«когда ты смотришь в зеркало, кого ты видишь?»
— Себя… Или это не так?
«ты видишь свое отражение»
— Это общеизвестный психологический трюизм, клише.
«понимаю»
— Ты Чужой разум?
«ты чужой разум?»
— С тобой трудно общаться. Ты дашь мне Силу?
«какую силу?»
— Ту самую, которой ты наделил Гарри и Бет… Дашь ее мне?
«нет»
— Почему?
«ты уже обладаешь ей»
— Я этого не чувствую.
«я знаю»
— Когда я ее обрел?
«как ты сюда зашел?»
— Я представил, что двери открыты.
«да»
Он плавал в пене, ожидая дальнейшей реакции. Но осталось лишь мягкое покачивание, безвременность и полусон.
— Время идет. Объясни мне, что происходит?
«На вашей планете водятся животные именуемые медведь. Это большие умные звери. Их мозг не меньше вашего, но они не обладают тем, что вы называете воображением. Они не могут создавать мысленные образы, не различают прошлое и будущее.
Эта способность делает вас непохожими на других, и ничто более. не ваша обезьянья природа, не труд, не язык, не насилие, не воспитание детей, не социальные группы… всем этим обладают и другие. Ваше величие в воображении.
Воображение основная часть того что вы называете разумом вы думаете что это лишь ступень к познанию или творению, но заблуждаетесь. воображение есть само творение.
Ваша способность представляет опасность, поскольку вы не умеете контролировать свое богатое и, вместе с тем, ужасное воображение. ты говорил что видишь в себе добро и зло, но в действительности там только одно… воображение.
Надеюсь, тебе понравилась лекция, которую я подготовил к мартовской конференции американской социологической и психологической ассоциации в Хьюстоне… По-моему, получилось неплохо».
Норман был в замешательстве.
«Ты думал что говорил с богом?»
— А с кем?
«С самим собой, разумеется».
— Но ты что-то отличное от меня!
«Я это ты. Ты вообразил меня».
— Расскажи еще.
«Мне больше нечего сказать».
Его щека касалась холодного металла палубы. Норман перевернулся на спину и взглянул на узоры возвышающейся над ним сферы. Они приобрели новые очертания.
Он бодро поднялся на ноги, чувствуя умиротворение и свежесть сил, как после доброго сна. Он помнил все, с абсолютной ясностью. Прошел к рубке управления корабля, затем — по коридору с ультрафиолетовыми лампами вышел в комнату анабиоза… В каждой капсуле спал космонавт.
Норман вспомнил что, пробуя Силу, Бет проявила единственную космонавтку — отважную амазонку. Теперь в Силе был Норман, и он собрал полный экипаж.
Прямо на глазах, пустели капсулы, пока не опустела самая последняя.
— Вернитесь!
Они материализовались вновь.
— Все мужчины!
Женщины обратились в мужчин.
— Все женщины!
Все стали женщинами.
Он обладал Силой!
Глава 57
ОСТАЛОСЬ 2 ЧАСА 00 МИНУТ
— Норман!!! — усиленный голос Бет летел по пустынным коридорам. — Я знаю, ты где-то здесь! Я чувствую тебя, Норман!
Он прошел камбуз — мимо пустых банок коки на стойке — за шел в рубку управления где на всех мониторах виднелось лицо Бет. Похоже, и она видела его.
— Норман, я знаю, ты был в сфере! — он попытался выключить экраны, но безрезультатно.
— Норман, отзовись! — он прошел рубку, направился к шлюзу.
— У тебя ничего не выйдет! Ты слышишь меня, Норман? Я тоже обладаю Силой!
Он зашел в шлюз и надел шлем. Воздух внутри шлема был сухой и прохладный.
— Норман! — голос Бет настиг его и тут. — Почему ты молчишь? Боишься?
