протекторатом России, она стала самым крупным и мощным в военном отношении государством в мире. Ставший вице-канцлером императрицы Безбородко, принимая на службу молодых дворян не раз говаривал, - 'не знаю, батенька, как будет при вас, а у нас ни одна пушка в Европе без спросу не стреляла'.
Усилившись политически, Россия нуждалась и в дальнейшем экономическом росте. Тем более, что после многовекового османского господства, освобожденные балканские территории находились в весьма плачевном состоянии.
Вернувшись из Константинополя, Морев с командой 'Левиафана', под патронажем светлейшего, снова принялся за внедрение всяческих новшеств. Их стараниями, на Неве была возведена первая гидроэлектростанция, спроектированы паровоз и железная дорога, а также телефонная проводная связь между губернскими городами. Корабельный врач Алубин, изрядно поднаторевший во многих областях медицины, проявил недюженные организаторские способности и, благодаря его стараниям, русская медицина поднялась на новую ступень развития.
При всем этом, Морева и значительную часть его офицеров, которые оставались продуктом своего времени, не устраивало наличие в России крепостного права. Блеск и величие незначительного большинства, которое пользовалось всеми материальными и прочими благами, резко диссонировали со всем другим населением империи, подавляющее большинство которого оставалось бесправным. По этому поводу, Морев с Сокуровым несколько раз вступали в полемику со светлейшим, который не был ярым крепостником. Тем не менее, он считал, что отмена крепостного права в России вредна и преждевременна. Как-то, в узком кругу, такой разговор состоялся и с императрицей.
- Сие для России будет губительно, - жестко заявила она, выслушав мнение офицеров о необходимости демократических преобразований в империи. - Возьмем хотя бы опыт того мира, в котором вы жили, - сказала Екатерина. - С приходом к власти черни, там начались хаос и анархия. И чем это закончилось господа? Молчите? - остро взглянула она на собеседников. Те не нашли, что сказать.
А спустя некоторое время от Березина, который значительную часть времени проводил у Шешковского и на качественно новый уровень поставил организацию сыскного дела в стране, Морев узнал, что командой 'Левиафана' установлен негласный надзор.
- И это неудивительно Александр Иванович, - сказал особист. - Все монархи во все времена опасались переворота. И императрица здесь не исключение. Мы люди пришлые, да к тому же военные. Чем черт не шутит, возьмем, да и захватим власть? Вот и приглядывает за нами Особая канцелярия. Кстати, я не удивлюсь, если вскоре 'Лефиафана' отправят куда - нибудь к 'черту на кулички'.
- Это еще зачем? - нахмурился Морев.
- А так часто бывало. Вспомните, например Язона, - рассмеялся контрразведчик. И он оказался прав.
Расширив южные границы, и создав буферное государство на Балканах, Екатерина со светлейшим решили укрепиться на Дальнем Востоке. К тому имелась и другая, не менее веская причина - их интересовала Аляска. Однажды, рассказывая царственной чете об обустройстве мира в XXI веке, Морев с Сокуров вскользь упомянули об этой сказочно богатой золотом территории, за бесценок проданной в свое время Америке.
Теперь рачительная императрица решила исправить ошибку своих царственных потомков и вплотную заняться ее освоением. А для этого, как нельзя лучше подходил 'Левиафан'.
Известие о предстоящем походе Морев воспринял двояко. С одной стороны оно выглядело заманчивым, поскольку плавание обещало быть интересным. С другой - настораживало, не отправляют ли их в почетную ссылку? Возникшими сомнениями он поделился с Сокуровым и Кругловым и те тоже не на шутку встревожились. Перспектива продолжить службу у черта на куличках, никого не прельщала. Пришлось встретиться с Потемкиным и поговорить начистоту.
Выслушав офицеров, светлейший вынужден был признать, что у императрицы имеются некоторые опасения по поводу экипажа крейсера.
- В последнее время, господа, - сказал он, - у вашей команды стал проявляться дух вольнодумства. Она желает перемен, что очень тревожит матушку. И этот поход для вас, как нельзя кстати. Будет время подумать и остепениться. Иного выхода я, право, не вижу - пожал плечами фаворит.
- Значит, все-таки ссылка? - пытливо взглянул на него Морев.
- Отнюдь, Александр Иванович, - мягко возразил Потемкин. - Через год-другой мы рады будем видеть вас снова.
- А если мы управимся раньше? - поинтересовался Сокуров.
- Вряд ли, - ответил светлейший. - Дел там непочатый край. И рассказал план кампании.
В соответствии с ней, 'Левиафану' надлежало пройти вдоль всего северного побережья России и, достигнув Тихого океана, зайти в Охотск. Оттуда, при участии генерал-губернатора Иркутского наместничества, организовать экспедицию на Аляску, доставив туда все необходимое для обустройства уже проживающих на полуострове русских поселенцев и проведения работ по отысканию и разработке золота.
- А потом вы доставите его первую партию в Петербург, - завершил свой рассказ светлейший.
- М-да, - озадачено произнес Круглов. - На это точно уйдет не меньше года.
- Что делать, такова воля государыни-матушки, - отводя глаза, сказал князь.
Как и следовало ожидать, очередное длительное плавание и поставленные перед экипажем задачи, вызвали недовольство среди офицеров и мичманов крейсера.
- Неужели мы мало сделали для этой страны? - высказал общее мнение на собрании экипажа Пыльников - Мне кажется, с нами сейчас обходятся по принципу 'мавр сделал свое дело - мавр может уходить'.
- Да! - бурно поддержали его присутствующие. - Это несправедливо! Пускай посылают других!
Несколько минут Морев пережидал выплеснувшиеся эмоции, а затем вопросительно взглянул на старпома.
- Молчать! - бледнея лицом, рявкнул тот. - Отставить бедлам!
- Да, несправедливо, - сказал в наступившей тишине командир. - Но не забывайте, что мы на службе и у нас нет иного выхода.
- Так давайте похерим ее! - крикнула какая-то горячая голова.
- И что дальше? - невозмутимо поинтересовался Сокуров. - Пойдем коровам хвосты крутить? Давайте, кто первый?
Ответом было молчание.
- Вот и договорились - встал со своего места Морев и хмуро обвел взглядом подчиненных - Кто не желает служить - рапорта на стол. А остальным готовиться к походу. Все свободны.
Вечером, в одном из дорогих трактиров на Невском, сидела группа офицеров 'Левиафана' и тупо пила водку. Половые то и дело меняли опорожненные графины, но настроение не поднималось.
- А командир все-таки прав, - сказал, механик штурману, опрокидывая в рот очередной стакан и закусывая семгой. - Кто кого ужинает, тот того и танцует.
- Да, - грустно согласился тот. - С этим не поспоришь.
- А я протестую, долой самодержавие! - заорал начхим и упал головой в тарелку.
Служба продолжалась...
В середине октября, получив от светлейшего необходимые инструкции и погрузив в свободные ракетные шахты оружие, боеприпасы и продовольствие для гарнизона Охотска, 'Левиафан' снялся с якоря. Ему предстояло пройти более семи тысяч миль нелегкого морского пути. Оставив позади Балтику, ракетоносец двинулся вдоль скандинавского побережья на север. Как всегда бывает в плаваниях, через несколько дней похода все оставленное на берегу стало казаться нереальным и команда стала жить по извечным морским законам.
Заступали и менялись вахты, погружения чередовались со всплытиями, счетчики лага отсчитывали мили пути. Баренцево море встретило одиноко идущий корабль призрачными сполохами северного сияния и первыми дрейфующими льдами. При его прохождении многие моряки поднимались в рубку, до одурения дымили табаком и молча вглядывались вдаль. С этими местами было связано очень многое.
Когда приблизились к полюсу, на пути корабля все чаще стали встречаться ледяные поля, и Морев
