вред здоровью, между ним и наступлением смерти имеется прямая причинная связь.
Непосредственная причина смерти гр. Агафонова И.А., 19 лет — отёк-набухание голов-ного мозга, образовавшийся в результате закрытой черепно-мозговой травмы.
Ответ на вопрос № 3. «Мог ли удар в область лица Агафонова И.А., нанесенный Мирзаевым P.P., являться причиной первоначально приданного потерпевшему ускорения для его последующего падения из положения стоя?»
Исключить возможность того, что удар в область лица Агафонова И.А. явился первоначальным приданным ускорением, нельзя.
Ответ на вопрос № 4. «Имеется ли у потерпевшего перелом правой височной кости, если имеется, то каков механизм образования данного повреждения и могло ли оно образоваться в результате удара, нанесенного Мирзаевым P.P. в область лица Агафонова И.А.?»
Перелома правой височной кости, выявленного при КТ (№ 40682 от 15.08.11 г.) головного мозга в ходе проведения судебно-медицинской экспертизы трупа Агафонова И.А. (№ 1246 от 07.09.2011) не выявлено.
Ответ на вопрос № 5. «Возможно ли определить силу удара, нанесённого обвиняемым Мирзаевым P.P. потерпевшему Агафонову И.А. и если возможно, то какова силаудара?»
Проведённое моделирование травмы позволило определить силу удара, необходимую для того, чтобы вывести Агафонова И.А. из состояния равновесия (при вертикальном его расположении). Поскольку вес Агафонова И.А. экспертной комиссии не известен, он определялся исходя из описания упитанности трупа Агафонова И.А. и его длины тела (по данным заключения № 1246 от 07.09.2011 г.).
Для того чтобы вывести гр. Агафонова И.А. из равновесия необходимо было приложить силу от 9,02 до 11,2 кг (или 88,4-110 Н).
Проведённые расчёты не противоречат данным литературы (за основу взята точка приложения травмирующей силы — область правой щеки, на которой у Агафонова И.А. в медицинском учреждении зарегистрирован отёк, а затем зеленоватое прокрашивание — по данным заключения № 1246 от 07.09.2011 г.).
В случае, если вес Агафонова И.А. значительно разнится с расчётными данными, определить силу, необходимую для того, чтобы вывести Агафонова И.А. из состояния равновесия возможно (как при допросе эксперта, так и при дополнительной экспертизе).
Ответ на вопрос № 6. «Удар в область лица Агафонова И.А. нанесен Мирзаевым P.P. с применением специальных навыков в области единоборств, либо без применения таких навыков?»
Сила удара, необходимая для выведения Агафонова И.А. из состояния равновесия расценивается как небольшая силаудара (согласно классификации, предложенной Капустиным А.В.). Для развития такой силы не требуется специальная подготовка человека в области единоборств.
Ответ на вопрос № 7. «Состоят ли действия Мирзаева P.P., выразившиеся в нанесении удара Агафонову И.А., в прямой причинной связи с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, повлекшего его смерть?»
Экспертная комиссия акцентирует внимание на следующий факт: имеется прямая причинноследственная связь между ударом затылочной областью головы при падении на плоскость из положения стоя и смертью Агафонова И.А. Между ударом в область лица и смертью Агафонова И.А. прямая причинно-следственная связь не усматривается (отсутствует).
Ответ на вопрос № 8. «Могли ли телесные повреждения, повлекшие смерть Агафонова И.А., образоваться у него в результате нанесения Мирзаевым P.P. однократного удара в правую височную область, при обстоятельствах, указанных на допросе в качестве обвиняемого и конкретизированных при проведении следственного эксперимента?»
Повреждений в височной области справау Агафонова И.А. при судебно-медицинской экспертизе трупа № 1246 от 07.09.2011 г. не выявлено. Таким образом, решить вопрос о возможности удара в височную область и последующего падения на плоскость из вертикального положения не представляется возможным.
Это то, что попало в раздел «Выводы» экспертов, который они традиционно выстраивали в виде ответов на вопросы суда, но мало кому известно, что многое осталось за кадром. Например, результаты судебно-гистологического исследования, проведённого великолепным специалистом своего дела кандидатом медицинских наук Е.А. Киреевой (лучшей, на мой взгляд, ученицей известного профессора В.А. Клевно). Эти результаты стоит рассмотреть, хотя бы в части касающейся такого важного с точки зрения значения для жизни органа как сердца.
Что же нашла эксперт Е.А. Киреева при исследовании препаратов под микроскопом?: «СЕРДЦЕ: Выраженный отёк интерстициальной ткани. Преимущественно вокруг крупных сосудов и местами между мышечными волокнами определяется некоторое разрастание рыхлой волокнистой соединительной ткани. В миокарде обнаружена диффузная полиморфная воспалительная инфильтрация, состоящая из лимфоцитов, гистиоцитов, плазмоцитов, нейтрофильных и эозинофильных гранулоцитов, распространяющаяся в виде цепочек преимущественно по прослойкам интерстициальной ткани. В отдельных полях зрения определяются очаговые мелкие скопления воспалительных элементов, инфильтрирующих мышечные волокна. В этих участках выражены деструктивные изменения: поперечная исчерченность мышечных волокон слабо различима или не определяется, контуры ядер размыты, видны очаги мелкоглыбчатого распада миофибрилл и очажки миоцитолизиса, в отдельных мышечных волокнах ядра не определяются.
Паренхиматозно-интерстициальный миокардит. Очажки острого «повреждения» миокарда в виде мелкоглыбчатого распада, миоцитолизиса (увеличение 400х, 200х).
Каков же диагноз при такой морфологиче-ской картине в отношении сердца И.А. Агафонова? Он достаточно банален: «. Инфекционный миокардит с участками острого «повреждения» миокарда в виде мелкоглыбчатого распада и миоцитолизиса, очагов волнообразной извитости и фрагментации. Интерстициальный отёк миокарда. Слабовыраженный сетчатый кардиосклероз.» Иными словами, в свои юные годы И.А. Агафонов страдал серьёзным заболеванием сердца, которое само по себе могло явиться причиной смерти. Почему этого никто «не заметил», кроме гистолога Е.А. Киреевой? Неужели все экспертные комиссии разом позабыли про существование такой патологии? Вряд ли. Тут дело в чём-то другом. Достаточно взглянуть на выполненный автором этих строк анализ качества оказания медицинской помощи И.А. Агафонову (позволил себе провести подобное исследование на правах экс-главного судебно- медицинского эксперта Российской Федерации).
Итак, еще раз попытаемся проследить цепь «медицинских» событий (вся фактическая сторона дела взята из представленных на экспертизу медицинских документов). Пострадавший И.А. Агафонов поступил на стационарное лечение 15.08.2011 г. в 04 часа 41 минуту и сразу же был осмотрен дежурным нейрохирургом, который установил предварительный диагноз «закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга; ушибы мягких тканей головы; алкогольное опьянение». С целью уточнения диагноза Агафонову И.А. в 5 часов 00 минут была выполнена компьютерная томография черепа, при которой обнаружено субарахноидальное кровоизлияние: «. по межполушарной щели, по намету мозжечка, в бороздах — гиперденсивное содержимое.», очаг ушиба с геморрагическим пропитыванием в левой гемисфере мозжечка объемом 4 см3 и перелом основания черепа в задней черепной ямке. Таким образом, уже через 20 минут от момента обращения в стационар диагноз тяжёлой закрытой черепно-мозговой травмы Агафонову И.А. должен был быть установлен. По факту установленного диагноза необходимо было решить вопрос об экстренной госпитализации Агафонова И.А. и не «абы куда», а только в отделение реанимации и интенсивной терапии. Однако такой вопрос не только не был решён, но даже не обсуждался (в медицинской карте № 24129/011 каких-либо записей по этому поводу не имеется). Иными словами — врачам этого учреждения либо не удалось правильно оценить тяжесть состояния пациента, либо они проявили очень опасную профессиональную самонадеянность. А как иначе можно расценить ситуацию, когда в отношении пострадавшего с чётко диагностированной тяжёлой черепно-мозговой травмой (после проведённой компьютерной томографии) в виде очага ушиба-размозжения в задней черепной ямке и переломом основания черепа решение о госпитализации (да итов травматологическое отделение!) принимается практически только через 1 час (в медицинской карте имеется запись: «.05.50. Больной госпитализирован в 28 травматологическое отделение, в виду отсутствия места в 27 нейрохирургическом
