Дни

отваживается подойти и спросить. И даже самому рассеянному покупателю, заблудившемуся в лабиринтах магазина, достаточно бросить всего один взгляд на эту четверку, чтобы обратиться с расспросами к кому- нибудь другому.

Заслышав, что лифт с Фиолетового этажа наконец начал спускаться, все четверо, как один, опускают руки и расстегивают кобуру на поясном ремне. Они готовы ко всему.

Над дверьми частного лифта братьев нет индикатора этажей, поэтому охранники видят, что мастер Крис спустился, только когда кабина останавливается и двери раскрываются.

Йоргенсон, которому было поручено отобрать для охраны мастера Криса трех коллег и который в силу этого чувствует себя самым ответственным, поворачивается на каблуках, выпячивает грудь и резко отдает честь своему работодателю.

Крис, после короткого колебания, неверным движением салютует в ответ.

– Доброе утро, сэр, – говорит Йоргенсон. В его невозмутимых глазах не проскальзывает ни намека на удивление.

– Доброе утро, – отвечает Крис, улыбнувшись, как ребенок. Он снова прикладывает пальцы ко лбу, а потом – видимо, ему полюбился этот приветственный жест – поворачивается и повторяет его еще трижды: для Кофи, Горинга и Уоллеса по отдельности. Он всем им желает доброго утра. И они отвечают тем же.

На Крисе – костюм цвета черной смородины, который он вначале отверг, тот самый, с вышитыми золотой нитью логотипами «Дней» на плечах, обшлагах и карманах. Еще раз взглянув на него после большого количества выпитой коричной водки, он пришел к мнению, что цвет костюма, а также логотипы скорее говорят в пользу этого наряда, чем против него. Веселая расцветка и псевдовоенный стиль украшений создают желанное сочетание доступности и властности. Под костюм он надел шафранную рубашку с сиреневым галстуком, а ноги стали мясной начинкой для светло-коричневых мокасин с перекрестной строчкой, похожих на пирожки. Ансамбль довершает его раскрасневшееся, покрытое испариной лицо.

– Ну что, пойдем? – спрашивает он, и охранники быстро занимают нужную позицию: Йоргенсон и Кофи – впереди, Горинг и Уоллес – позади, образуя четыре угла квадрата, срединной точкой которого является Крис.

Охранники с непроницаемыми лицами выступают по направлению к «Книгам» и «Компьютерам».

22

Семилетняя война: война, в которой Англия и Пруссия одержали победу над Австрией, Россией, Швецией, Саксонии и Францией (1756–1763)

11.46

По одну сторону прохода между «Книгами» и «Компьютерами» ждет мисс Дэллоуэй, а с ней трое Книжных Червей – Оскар, Салман и Курт. Напротив – по другую сторону идеологической пропасти, ширина которой всего пара метров, – стоят мистер Армитедж и трое Техноидов. Вначале мистер Армитедж пришел в сопровождении гораздо большего числа сотрудников, но, увидев, что мисс Дэллоуэй ограничилась всего тремя, отослал остальных. Эта любезность осталась незамеченной – напротив, ее старательно проигнорировали.

Изредка между двумя фракциями (четыре на четыре) пробегают искорки враждебных взглядов. Все хранят молчание.

11.48

Все на него смотрят. Разумеется. Кто же не остановится и не посмотрит на человека, которого сопровождают четверо ребят из охраны? Кое-кто из покупателей узнает его, но большинство – нет. Недавние фотографии братьев Дней раздобыть не так-то просто, но фамильные черты легко угадываются всеми. Нос, восточная смуглота: ошибиться невозможно.

Однако эти взгляды лишены тяжести. Вот что важнее всего для Криса в минуты, когда охранники ведут его против часовой стрелки по кольцу Желтого этажа, направляясь к входу в «Компьютеры». Никто не глазеет на него с эдаким понимающим выражением – знаем, мол, все твои секреты. Никто не сверлит его этим взглядом, который, кажется, посягает на его душу, – как будто публика обладает своего рода правами собственности на публичных персонажей. Возможно, они неспособны по-настоящему разглядеть Криса из- за окутывающей его дымки опьянения, то есть потому, что он не способен по- настоящему разглядеть их. Так ли обстоит дело, или иначе – совершенно неважно. Результат-то один. Он защищен. И пускай глазеют сколько влезет.

11.49

Возле противоположного входа в «Компьютеры» вспыхивает тревога. По отделу, как электрический ток, пробегает шепот. Идет. Мастер Крис идет.

А мисс Дэллоуэй думает: Как характерно – он выбрал путь через «Компьютеры». Она понимает, что «Компьютеры» – один из наиболее прибыльных отделов, выходящих на кольцо, – находятся прямо между ее отделом и частным лифтом братьев; было бы нелепо ожидать, что мастер Крис появится с какой-то другой стороны, и все же… Как характерно.

Между высокими рядами компьютерных комплектующих и аксессуаров, ковриков для мыши и пользовательских учебников, чехлов от пыли и дисководов царят шум и суета. Мастера Криса еще не видно, но свистящий слух о том, что он приближается, летит впереди него, будто волна, взрывающаяся впереди корабля. У мистера Армитеджа улыбка наготове. Итак, первое, что увидит мастер Крис, дойдя до прохода между отделами, – это заученную улыбку мистера Армитеджа. Мисс Дэллоуэй стискивает челюсти и прогоняет неприятную мысль. Все это ничего не значит: важно только изложить существо дела. Важна истина. Справедливость.

А вот и он. Не такой высокий, как она представляла, – впрочем, рядом с четверкой таких великанов любой показался бы карликом. Не такой уверенный с виду, как отец. Лицо припухлое. Со временем, если не переменить жизненных привычек, оно обретет жирный двойной подбородок. Но как он вырядился – это же настоящее шутовство! Мисс Дэллоуэй содрогается от одной только мысли, что мастер Крис всерьез мог бы счесть подобный наряд подходящим для делового человека. Может, для модели на подиуме, на каком- нибудь эксцентричном показе мод такое облачение еще сгодилось бы, но для одного из совладельцев первого и (некогда) крупнейшего гигамаркета в мире? Нет. Никогда.

Вот и он – и мистер Армитедж делает шаг вперед, вытянув вперед руку: берет инициативу на себя. – Сэр, большая честь для нас. Роланд Армитедж, «Компьютеры». В самом деле, большая честь. Очень благодарны вам за то, что нашли возможность спуститься к нам. Наконец-то мы раз и навсегда уладим это недоразумение.

Охранники, возглавлявшие шествие, расступаются в стороны, и Крис в смущении глядит на вытянутую руку мистера Армитеджа. Затем, словно внезапно вспомнив, что обычно делают в подобных случаях, он сжимает эту руку своей.

После нескольких «рисовых решительных пожатий мистер Армитедж высвобождается, поворачивается и начинает представлять ему своих Техноидов, называя каждого по имени. Техноиды, приветствуя хозяина, раболепно извиваются.

Что до мисс Дэллоуэй, то ее так взбесило замечание мистера Армитеджа о «недоразумении», что она почти лишилась способности рассуждать. Он что – просто пытается досадить ей или же искренне полагает, что ее отчаянное, затянувшееся на восемнадцать месяцев сопротивление попыткам аннексии – результат всего-навсего недоразумения? Впрочем, она быстро соображает, что, стоя как истукан и кипя гневом, она ровным счетом ничего не добьется, и потому, решительно хмыкнув и тряхнув головой, тоже направляется в проход.

Теоретически мисс Дэллоуэй может ходить где угодно, торговое пространство открыто для всех, и для нее тоже, но с той поры, как начался спор, она вычеркнула отдел «Компьютеров» со своей личной карты магазина, отказавшись признавать его существование, хотя из-за этого ей приходилось тратить много времени на его обход. И теперь, переступая порог этого отдела, она ощущает себя солдатом, шагнувшим за вражеские рубежи.

Позади нее трое Книжных Червей охвачены сомнениями. Мисс Дэллоуэй запретила им вступать на территорию «Компьютеров». Должны ли они по-прежнему соблюдать этот приказ – или, может быть, сейчас важнее выразить поддержку начальнице отдела и оказаться с ней рядом? Они решают последовать