Цыпочки в Лондоне

Вместе с тем название несколько вводит в заблуждение, поскольку в течение двух недель наши будущие молодые родители вовсе не подвергаются гипнозу и не вводятся в состояние транса, а попросту осваивают основы релаксации и совместной подготовки к родам. Основная идея состоит в том, чтобы при первых схватках как можно дольше оставаться дома, а будущий папа должен взять все в свои руки, чтобы избавить будущую маму от любых тревог. И вот он превращается в начальника вокзала с секундомером в руке, чтобы замерять длительность и частоту схваток, и в знатока множества анекдотов, которые помогут ему поддерживать мамочку в состоянии легкой эйфории.

По сути, гипнороды заключаются в том, чтобы убедить мать полностью довериться своему партнеру, а отца — взять на себя руководство процессом. Это следовало бы назвать «поддержкой отца при родах».

— Первые схватки у Элеоноры начались в семь часов утра. Мне удалось развлекать ее до восемнадцати часов. Я отвел ее пообедать, потом мы пошли в кино на старый фильм братьев Маркс[229], с моим секундомером на правом большом пальце. В шесть часов вечера мы направились в больницу, где я ей тут же надел наушники с приятной музыкой, чтобы она не слышала пронзительных криков других женщин. В родовой палате я продолжал ее смешить, массируя нижнюю часть спины, как меня научили на курсах. Элеоноре даже не понадобилась анестезия. Я так ее смешил, что у нее самой вырабатывались эндорфины! Когда пришло время тужиться, это заняло полчаса, и Гая появилась на свет. В итоге Элеоноре удалось оставаться спокойной и расслабленной. Она смогла сконцентрироваться на главном, не растратив силы по пустякам, и в ключевой момент родить по- королевски, — рассказывает Бен, невероятно гордый собой.

Так отец становится спортивным тренером, а мать — олимпийской чемпионкой.

Жизнь после родов

Мы видели, до какой степени наша Mummy стоически переносит трудности. Теперь ей следует стать философом. На ее месте француженка давно бы выбросилась в окно. Первые четыре года жизни ребенка — самые трудные для его матери.

— Если хочешь вернуться на работу, есть четыре варианта присмотра за ребенком: ясли, где свободных мест почти не бывает и стоят они 60 евро в день; няня, рекомендованная муниципалитетом, стоимостью от 45 до 75 евро в день, в зависимости от квартала; частная няня, работающая за 12 евро в час; и наконец, девушка-иностранка, которую нужно поселить у себя, кормить и платить 120 евро в неделю. Последняя — лучший вариант, самый дешевый, но для этого нужно иметь свободную комнату, — объясняет Ноэми, мама двухлетнего Зака, которая оставила карьеру, чтобы заняться сыном. Деньги в семье зарабатывает папа.

Будучи проездом во Франции, Ноэми пришла в восторг от дошкольной системы в одном городке Пиренеев:

— Я оставила Зака в детском саду, и мне это обошлось вдвое дешевле, чем в Лондоне, к тому же система более гибкая: платишь только за дни посещения, тогда как в Лондоне мне приходится оплачивать ясли, даже когда Зак болеет или когда мы уезжаем в отпуск.

На самом деле многие лондонские мамочки, не зарабатывающие в Сити больших денег, предпочитают бросить работу и заниматься своими детьми до их поступления в школу в возрасте четырех лет. Начиная с трех лет ребенок может посещать ясли на полдня, но в этом случае вы не можете выбирать, и ваш малыш отправится в ближайшее учреждение на углу улицы, это не обсуждается. Но в этом грубом мире все же есть хорошие стороны:

— Английское воспитание настаивает на независимости и индивидуальности детей, в них очень рано развивается чувство ответственности, — считает Ноэми. — Оно также развивает уважение к различным культурам. Каждый крупный религиозный праздник — Рамадан, Иомкипур[230], Рождество, китайский Новый год — отмечается всем классом. Иногда мне кажется, что это даже перебор, что-то вроде United Colours of Benetton[231], но в конце концов лучше уж так, чем наоборот.

Тем не менее наша Mummy отнюдь не становится свободнее, когда ее ребенок достигает долгожданного четырехлетнего возраста.

— Они находятся в школе лишь с девяти утра до трех дня. Порой некоторые школы предлагают занятия до половины пятого, но при этом следует раскошелиться на 20 евро в день на ребенка. Это тяжело, — говорит Ноэми.

В богатых кварталах большинство детей имеют личных гувернеров, которые помогают им делать домашние задания до возвращения родителей. Это называется равенством шансов по-английски…

Начальная школа

Поступление в начальную школу может обернуться кошмаром, поскольку родители не всегда получают школу, которую они выбрали в своем квартале. Так как хорошие государственные школы переполнены, им нередко приходится обращаться в частные католические или англиканские школы или же в так называемые public schools (очень частные школы), если у них есть средства. Либо придумать себе религиозную веру, которой у них нет. Некоторые семейные пары принимаются вести себя как практикующие христиане, чтобы их дети поступили в хорошую школу квартала, прикрепленную к церкви. И прощайте, поздние воскресные завтраки! Им приходится каждое воскресенье отправляться в церковь. Если их разоблачат, детей тут же исключат из школы.

«Если вы решили поселиться в Лондоне с маленькими детьми, прежде чем начать искать жилье, следует навести справки о качестве местных начальных школ и их принадлежности к той или иной религии», — советует Ноэми.

Boarding schools[232]

Итон — это семейная династия. Очень часто бывает так, что сын, отец, дед и прадед протирали там свои штаны, оттачивали таланты и ранили себе душу. Public schools (очень частные школы) — не только семейные, но и классовые учреждения. Это Итон, Хэрроу, Гордонстоун или Вестминстер. Они были основаны несколько веков назад. Великолепные здания за толстыми крепостными стенами, где принято носить форму. Список бывших учеников напоминает Who’s Who страны: Итон — это многие премьер-министры, оставившие след в британской истории, Уинстон Черчилль учился в Хэрроу и там же — Сесил Битон[233], принц Чарльз — в Гордонстоуне, сэр Питер Устинов[234]— в Вестминстере…

В то время как жители континента предпочитают видеть, как растут их дети, на Британских островах считается высшим шиком отправить отпрысков на обучение куда-нибудь подальше от папы и мамы.

Public school прививает ценности, которых, пожалуй, больше нигде не найдешь. В этой школе преподают литературу, латинский и греческий языки, самые благородные дисциплины в Великобритании (здесь ценится эквивалент литературного бакалавра), регби и крикет. Школа закаляет характер, учит маленьких мальчиков становиться мужчинами, быть твердыми, не плакать. Будьте уверены, ледяные души, порка преподавателем латинского языка, любителя юношеских задниц, или же удары указкой по пальцам быстро превратят мальчика в мужчину, лишенного сердца. Майкл Мид, подданный Ее Величества и бывший ученик boarding school (другое название public school) подтверждает:

— Я вырос в атмосфере, где не было почти ни одной женщины. Телесные наказания сыпались как из рога изобилия. Это научило меня быть черствым. И ничего не понимать в женщинах. Например, долгое время я считал совершенно неуместным держать на публике за руку свою подругу.