треск, поднял глаза: из окна второго этажа падало тело. Он отступил назад, тело ударилось о мостовую и разлетелось на несколько кусков. Толпа заулюлюкала. Манекен. Керамическая голова треснула, одно ухо откололось. Джо вовремя поднял взгляд: из того же окна уже летел другой. Этот приземлился на ноги и разломился пополам — ноги отдельно, верх отдельно. Кто-то открутил голову от первого манекена и запустил ею в толпу.
Джо решил: нет, пора назад. Он повернулся, и тут же дорогу ему заступил маленький сутулый человечек в очках, с мокрыми волосами и гнилыми зубами.
— Ты похож на спортивного парня, мой юный Джон. Ты ведь спортсмен?
— Я не Джон.
— Имя — сущая ерунда, не правда ли? Так я считаю. Ты спортсмен или как? — Человечек положил руку ему на плечо. — Мой юный Джон, там, в переулочке, заключаются чуть ли не самые лучшие спортивные пари в мире.
Джо дернул плечом, сбрасывая его руку.
— Собаки?
— Точно, собаки, — подтвердил человечек. — Собаки у нас дерутся с другими собаками. А петухи — с петухами. И еще у нас псы дерутся с крысами.
Джо шагнул влево, но человечек не отставал.
— Не любишь крыс? — Хихикнул. — Тогда тем более приятно будет поглядеть, как их прикончат одну за другой. — Он показал рукой: — Вот сюда, по переулочку. Совсем рядом.
Человечек наклонился, и Джо почувствовал, что от него разит вином.
— Пойдем, мой юный Джон. Нам туда.
Джо метнулся в сторону. Тип схватил его за плечо, но Джо вывернулся и снова быстро зашагал прочь. Человек шел за ним.
— Да ты, я гляжу, у нас просто денди, мой юный Джон! Видно, ты лорд Джон, а? Приношу величайшие извинения! Мы не подходим к вашему шибко культурному вкусу, ваша светлость?
Коротышка семенил перед ним.
— Ну же, мой юный Джон, давай подружимся.
Тип потянулся к нему, но Джо вильнул право и опять оказался впереди. Он все-таки замедлил шаг, чтобы жестом показать коротышке, что не хочет никаких осложнений, и быстро устремился вперед, надеясь, что тип устанет от этой игры и пойдет искать более легкую добычу.
— Славные у тебя волосы, мой юный Джон. Цвета кошачьей шерстки, точно-точно.
Джо услышал, как человечек за его спиной припустил бегом, и, согнувшись, проскользнул между юбками двух высоких женщин, куривших сигары; женщины шлепнули его и пронзительно захохотали. Он обернулся на них, но они уже переключили внимание на гнилозубого зазывалу, который все продолжал свою погоню.
— Оставь его в покое, кретин, — сказала одна.
— Не суйтесь не в свое дело, леди, а то покажу ножик.
Женщины рассмеялись.
— Видали мы твой ножик, Рори. Он у тебя совсем крошечный, даже глядеть стыдно.
Джо снова вышел на середину улицы.
Рори поспевал за ним.
— Может, почистить вам башмаки, мой юный лорд? Постелить постельку?
— Отстань от парня, сутенер несчастный! — крикнула ему вдогонку одна из женщин, но Джо по голосу понял, что дамочки потеряли к нему интерес.
Он шел, размахивая руками, притворяясь, будто не слышит под ухом мерзкого хрюканья Рори. Коротышка тоже начал размахивать руками. Джо упорно смотрел вперед, пытаясь выглядеть солидным человеком, который знает, куда идет. Толпа вокруг него густела.
Рори провел рукой по щеке Джо, и Джо двинул ему. Его кулак угодил Рори в висок. Тот зажмурился. Несколько мужчин на тротуаре засмеялись. Джо побежал, за ним несся смех.
— Могу я тебе чем-то помочь? — Рори трусцой бежал за ним. — Облегчить твои невзгоды, а? Похоже, они для тебя тяжеловаты.
Джо обогнул перевернутый фургон, пронесся мимо двух мужчин с дробовиками и юркнул в двери бара. Оглядел посетителей: многие — в рабочих рубахах и спецовках, большинство — с подкрученными усами и в черных котелках. Они тоже на него посмотрели. Где-то в глубине бара, за толпой и дымом, раздавались стоны и рыки, и Джо сообразил, что помешал какому-то представлению. Он открыл было рот, чтобы сказать им, что его преследуют, но в этот миг бармен указал на него и произнес:
— Выкиньте отсюда этого щенка.
Две руки схватили его, пронесли по воздуху и вышвырнули наружу. Он перелетел через тротуар и упал на мостовую. Больно проехался по ней коленками и правой ладонью. Кто-то перешагнул через него. Его затошнило. Он услышал голос Рори:
— Нет, ваша светлость, уж позвольте мне.
Рори схватил Джо за волосы. Джо вцепился ему в руки, и Рори усилил хватку.
Он оторвал Джо от земли, и мальчику словно обожгло голову. Рори улыбнулся, показав черные зубы. Он рыгнул, и от него снова запахло перегаром.
— У тебя хорошо подстрижены ноготки и одежка очень красивая, мой юный лорд Джон. Ты просто картинка.
Джо выдавил из себя:
— Мой отец…
Рори сжал ему челюсть рукой.
— Теперича твой отец — я. Так что, ваша светлость, поберегите силенки.
Джо лягнул его. Рука, сжимавшая волосы, ослабила хватку, и Джо вложил в следующий пинок все силы. Целился он в пах, но промазал. Хотя удар получился неплохой: Рори зашипел, сморщился и выпустил его.
Тогда-то и появился ножик. Вернее, бритва.
Джо упал на четвереньки и пролез у Рори между ног. Дальше он продолжал двигаться тем же манером, на руках и коленях, через плотную толчею, между парой темных брючин, и парой желтоватых штанин, и парой двухцветных гамаш, и парой коричневых рабочих сапог, измазанных грязью. Он полз, чувствуя себя каким-то крабом, сворачивая налево, направо, опять налево. Здесь, внизу, было тесно, и душно, а он все полз и полз, протискиваясь все глубже в толпу.
В четверть десятого Томасу позвонил генерал Коул, временно исполняющий обязанности комиссара полиции.
— Вы поддерживаете контакт с капитаном Мортоном из Шестого? — спросил генерал Коул.
— Постоянно, генерал.
— Сколько человек под его началом?
— Около ста, сэр. В основном добровольцы.
— А у вас, капитан?
— Примерно столько же.
— Мы направляем десятый полк Гвардии штата к Бродвейскому мосту, — сообщил генерал. — Вы с капитаном Мортоном должны туда же оттеснить толпу.
— Так точно, генерал.
— Мы зажмем их там. Начнем арестовывать и распихивать по грузовикам. Это вынудит большинство разойтись.
— Согласен.
— Встречаемся у моста в двадцать два ноль-ноль, капитан.
Коул повесил трубку, и Томас по внутренней связи позвонил сержанту Эйгену. Когда тот отозвался, Коглин произнес: «Немедленно собрать людей» — и тут же разъединился.
Потом он позвонил капитану Мортону:
— Ты готов, Винсент?
