Миссис Жидро слегка хлопнула его по руке, в первый раз, но уж наверняка не в последний. Он подавил в себе желание обнять ее, крепко прижать к себе, как некогда мать и сестру; ему даже нравилось, что они всегда сопротивляются и ему вечно достается тычок под ребра или в ляжку.
— Дайте-ка я угадаю, — проговорил он. — Джордж Вашингтон тут сроду не ночевал, но вот его лакей…
Она осклабилась, уперев маленькие кулачки в тощие бока:
— Вы сможете это отремонтировать?
Лютер засмеялся и услышал, как эхо скачет по пустому строению.
— Не-а.
Она подняла на него взгляд: лицо каменное, а глаза веселые.
— Похоже, вы не способны принести хоть какую-нибудь пользу, Лютер?
— Да никто не сможет его починить. Я еще удивляюсь, что городские власти его не определили под снос.
— Они пытались.
Лютер посмотрел на нее и глубоко вздохнул:
— Вы хоть знаете, сколько денег уйдет на это?
— Не беспокойтесь о деньгах. Сможете вы его починить?
— Честно, не знаю. — Он снова присвистнул: месяцы работы, если не годы. — Видать, мне тут вряд ли кто особо поможет?
— Мы будем время от времени направлять сюда добровольцев, а если вам что-нибудь понадобится, просто составляйте список. Не могу вам обещать, что вы получите все, что требуется, и что прибудет оно в срок, но мы попытаемся.
Лютер кивнул, посмотрел в ее доброе лицо:
— Вы ведь понимаете, мэм, что это прямо-таки титанический труд?
Она снова похлопала его по руке:
— Тогда лучше приступайте прямо сейчас.
Лютер вздохнул:
— Хорошо, мэм.
Капитан Томас Коглин открыл дверь в кабинет и одарил Лютера широкой радушной улыбкой:
— Видимо, вы мистер Лоуренс.
— Да, сэр, капитан Коглин.
— Нора, на этом пока все.
— Хорошо, сэр, — ответила девушка-ирландка, с которой Лютер только что познакомился. — Очень приятно, мистер Лоуренс.
— Взаимно, мисс О’Ши.
Она поклонилась и вышла.
— Входите, входите.
Капитан Коглин распахнул дверь, и Лютер шагнул в кабинет, где пахло хорошим табаком и недавно погасшим огнем камина. Капитан Коглин усадил его в кожаное кресло, обошел большой стол из красного дерева и уселся у окна.
— Вы к нам из Колумбуса, верно?
— Да, сэр.
— И чем вы там занимались?
— Работал на Оружейную корпорацию Андерсона, сэр.
— А до этого?
— Плотничал, сэр, и делал кое-какую строительную работу, и по части водопровода, и все такое прочее.
Капитан Коглин откинулся в кресле и положил ноги на стол. Он зажег сигару и смотрел сквозь пламя и дым на Лютера, пока кончик сигары не набух красным.
— Однако вы никогда не работали в домашнем хозяйстве.
— Нет, сэр, никогда.
Капитан Коглин откинул голову и стал пускать колечки в потолок.
— Но я быстро схватываю, сэр. И я все умею чинить. И у меня очень нарядный вид в бабочке и белых перчатках.
Капитан Коглин усмехнулся:
— Остроумно. Браво, юноша. В самом деле. — Он провел рукой по затылку. — Работа предлагается на неполный день. И жилья я не предоставляю.
— Понятно, сэр.
— Вы будете трудиться примерно сорок часов в неделю, главным образом возить миссис Коглин в церковь, убирать, заниматься обслуживанием дома, подавать еду. Вы готовите?
— Могу, сэр.
— Не волнуйтесь. В основном это будет делать Нора. — Еще один взмах сигары. — Та девочка, которую вы только что видели. Она живет с нами. Все эти домашние обязанности может выполнять и она, но ее почти весь день не бывает, она работает на фабрике. С миссис Коглин вы скоро познакомитесь. — Глаза у него снова блеснули. — В этом доме я, может быть, и глава семьи, но Господь позабыл ей об этом сообщить. Понимаете меня? Если она о чем-то попросит, тут же кидайтесь исполнять.
— Да, сэр.
— И еще — старайтесь держаться восточной стороны района.
— Сэр?..
Капитан Коглин снял ноги со стола:
— Восточной части, мистер Лоуренс. Западная печально известна нетерпимостью к цветным.
— Ясно, сэр.
— Хотя, конечно, все скоро проведают, что вы работаете у меня, и это предостережет большинство хулиганов, даже из числа западных, но излишняя осторожность никогда не повредит.
— Спасибо за совет, сэр.
Капитан снова посмотрел на него сквозь дым. Взгляд его словно растворялся в дыму, обволакивал Лютера, проникая ему в зрачки, в сердце, в душу. Лютер знал за копами эту способность, не зря же говорят «глаза как у легавого», но такого пронизывающего взора он никогда раньше не встречал. И надеялся больше не встретить.
— Кто вас учил читать, Лютер? — Голос тихий, вкрадчивый.
— Миссис Мартри, сэр. В школе Гамильтон, под Колумбусом.
— Чему еще она вас научила?
— Сэр?..
— Чему еще, Лютер? — Капитан Коглин снова затянулся.
— Не понимаю, сэр.
— Чему еще? — произнес капитан в третий раз.
— Никак не пойму, о чем вы, сэр.
— Вы, очевидно, выросли в бедности? — Капитан слегка наклонился к нему, и Лютер подавил желание отпрянуть вместе с креслом назад.
Лютер кивнул:
— Да, сэр.
— Были издольщиком??[56]
— Сам-то я, в общем, нет, сэр. А вот мать с отцом — да.
Капитан Коглин кивнул, сокрушенно поджав губы:
— Я тоже родился в полной нищете. Хижина в две комнатенки, соломенная крыша, мухи, крысы. Ребенку там делать нечего. А уж умному ребенку — тем более. Знаете, чему учится в таких условиях умный ребенок, мистер Лоуренс?
— Нет, сэр.
