– Чего тебе, Маруся? – неприветливо поинтересовался Андрей, платя сестрице той же монетой.
Девица Громова терпеть не могла простонародные варианты своего имени.
– Денег, чего же еще! – чистосердечно призналась Марина. – Братской любви и заботы не прошу, возьму наличными.
– Сколько? – торопясь откупиться, любящий брат потянулся за портмоне.
Марина озвучила сумму.
– Сколько?! – удивился в меру любящий брат. – Это на пропитание? У тебя новая диета – полкило белужьей икры трижды в день?
Суммы, запрошенной жадной сестрицей, хватило бы, чтобы на месяц избавить от голода население небольшой африканской страны.
– Мне очень нужно, – сообщила Марина и самым непристойным образом оседлала стул, демонстрируя готовность навеки поселиться в офисе приличной фирмы.
– Кто бы сомневался, – проворчал Андрей. – Ты – просто воплощение большой нужды! Не дам я тебе таких денег, даже не надейся.
– А сколько дашь? – быстро спросила Марина, сообразив, что начался торг.
– Четверть.
– Три четверти!
– Четверть!
– Половину – и я до конца года не появлюсь в твоем офисе!
– До конца года осталось всего две недели, – напомнил Андрей, которому очень хотелось убрать сестрицу с глаз долой.
В приемной уже собирались участники важного совещания – сплошь приличные деловые люди. Девица Громова в их компанию не вписывалась категорически.
Девица Громова отлично вписалась бы в банду Махно – картинно стоя на декорированной пулеметом телеге и с гиканьем нахлестывая взмыленных лошадей.
– Ладно, я дам тебе треть, но только вечером, – пообещал Андрей. – А испаришься ты прямо сейчас.
– Договорились! – Кавалер-девица Громова лихо перебросила ногу через спинку стула и без промедления двинулась на выход пешим ходом. – Вечером – в шесть, идет?
– Нет, как раз в шесть не пойдет, – помотал головой Андрей. – В шесть у меня свидание с девушкой.
– С Куксей? – кисло скривилась Марина.
– Мою подругу зовут Ксюша, а не Кукся, – холодно напомнил ей Андрей.
– Кукся – это не имя, это ее суть, – ухмыльнулась его сестрица. – Твоя подруга – маменькина дочка, трусиха, плакса и рохля. Если ты женишься на ней, она испортит нам породу!
– Не твое дело.
– Как это – не мое дело?! Я не хочу племянников, бесхарактерных и вялых, как примороженные анемоны!
– А денег ты хочешь? – с намеком поинтересовался Андрей. – Крепких, как огурцы, зеленых долларов?
– Ухожу, ухожу, ухожу!
– То-то, – победитель ухмыльнулся. – Дверь за сестрицей уже закрывалась, когда он зачем-то добавил: – Кстати, свидание у меня вовсе не с Ксю.
Должно быть, Марина этого шокирующего признания не услышала, потому что дверь за ней закрылась.
– Андрей Павлович, все собрались! – в кабинет заглянула секретарша.
– Приглашайте, – разрешил он, пряча бумажник.
Что-что, а расписание школьных звонков Ксения Ивановна выучила как «Отче наш».
Если у тебя никотинозависимость, которую нужно скрывать от окружающих, а до ближайшего местечка, где можно укрыться с сигареткой, две минуты ходу по сильно пересеченной местности хозяйственного двора, расписание и регламент потенциальных перекуров запоминаются крепко-накрепко!
Ничего удивительного, что она позвонила ровно через минуту после завершения пятого урока первой смены. Этой минуты Люсинде как раз хватило, чтобы дойти до учительской. Оля подошла немногим позже и тоже успела на переговоры.
– Стоп, Ксю, Олька подошла! – увидев ее, обрадовалась Люся. – Включаю громкую связь!
– Ксюша, привет! – устало произнесла Оля, подойдя поближе. – Ты как там?
– Нормально, а ты?
– Она тоже нормально, – заверила Люсинда, не желая выпускать из рук бразды правления ситуацией. – Жива и здорова, хотя вчера вечером попала под велосипед.
– И что?
– И ничего. «Лошадь отделалась легким испугом», – процитировала Оля незабываемое из Ильфа и Петрова. – Но сегодня утром рядом со мной неожиданно упало старое дерево. Признаюсь, меня это взволновало. А у тебя что?
– Да, Ксю, что там у тебя? – повторила Люсинда.
– А меня появилась информация о вчерашнем ДТП, – невесело похвасталась Ксюша. – Папа в полиции был, узнал, что «шестерку» ударил грузовик, водителя которого не нашли.
– А грузовик нашли? – догадалась Оля.
– Сразу за мостом – брошенным, – подтвердила Ксюша. – Его владелец даже не заметил, что машину угнали, он свой транспорт каждый вечер на улице возле дома парковал, идиот! Говорит, думал так – кому эта развалюха понадобится? А кому-то понадобилась!
– Интересно, кому? – вслух задумалась Люсинда.
– Боюсь, этого мы не узнаем, – вздохнула Ксюша. – Папа сказал, полиция не будет землю рыть копытом. Типа, это была трагическая случайность.
– Кто бы сомневался, – пробормотала Оля.
– А твое ДТП с велосипедистом – случайность или как? – спросила Ксюша.
– Случайность, – уверенно ответила Оля. – Если честно, я сама виновата: стояла столбом посреди темной аллеи, вот он на меня и налетел.
– Налетчик, – фыркнула Люсинда, которой – по лицу видно было – очень хотелось понагнетать атмосферу, да как-то не с чего было.
– Да нет же, он вполне приличный человек, – возразила Оля с горячностью, которой и сама удивилась.
– Так-так! Все, Ксю, пока, позванивай! – Люсинда оживилась, как поросенок, почуявший трюфель. – А ты колись, Ольга Павловна: с чего взяла, что он – приличный человек?
Ольга вздохнула.
Она совершила ошибку, а Люсинда повела себя вполне предсказуемо и понятно: поспешила закончить сеанс громкой связи и перейти к интересной беседе тет-а-тет.
Определенно, если бы заслуженный мастер допроса Галина Викторовна Романчикова вела в пединституте практикум по развязыванию языков, Люсинда была бы у нее любимой ученицей.
– Я встретила его сегодня в магазине «Юный техник», – честно призналась Оля, экономя время и силы. – Я там покупала колготки, а он – папиросную бумагу.
– Он много курит? – остро прищурилась Люсинда.
– Не знаю.
– Или он курит вовсе не сигареты? – с суженными глазами Люсинда стала похожа на Чингисхана.
– Не знаю! – с досадой повторила Оля. – Но на наркомана не похож, если ты на это намекаешь, да и табаком от него вовсе не пахло.
– И тебе он понравился! – резюмировала Люсинда. – Я угадала? А ты не подумала…
– Я думаю, что мне пора бежать, сейчас звонок будет, – вывернулась Оля.
– Беги, беги, – проворчала Люсинда, провожая отступавшую подружку цепким взором с монголо- татарским прищуром.
