Борзов родился в украинском городе Самборе неподалеку от Львова. В 1961 году, когда Валерию исполнилось двенадцать, он стал подопечным прекрасного тренера Бориса Войтаса, занимавшегося с легкоатлетами в Детско-юношеской спортивной школе Новой Каховки. Тот первым угадал в подростке грядущие великие победы. Однажды подарил Валерию свою фотографию с надписью: «Будущему олимпийскому чемпиону Валерию Борзову». До того момента, когда пророчество сбудется, оставалось тогда чуть больше десяти лет…
А когда Борзов переехал в Киев, чтобы учиться в институте физкультуры, то больше всего хотел работать с Валентином Васильевичем Петровским, о котором уже много слышал. По тем временам этот тренер, кстати говоря, кандидат биологических наук, слыл новатором. Научные методы подготовки спортсменов тогда были еще в диковинку, но Петровский стал применять их одним из первых.
С помощью математических методов он анализировал, например, технику лучших бегунов мира. Для этого предварительно изучались кинокадры, снятые во время больших соревнований. Работая с Борзовым, Петровский стал создавать для него наиболее оптимальную модель бега.
В этой работе участвовал большой коллектив людей — сотрудников одной из научных лабораторий Киевского института физкультуры. Под руководством Петровского они вели расчеты угла отталкивания при беге, наклона туловища при стартовом разгоне и многих других параметров, позволяющих, что называется, максимально «оптимизировать» бег Борзова.
В конце концов, модель была математически обоснована, оставалось лишь «подвести» к ней самого спринтера. И сделать это можно было, конечно, лишь единственным способом — изнурительной тренировочной работой на беговой дорожке.
Борзову было 19 лет, когда на чемпионате Европы для юниоров он завоевал три золотые медали. Спустя год, на первенстве СССР в Киеве, он пробежал стометровку, несмотря на ливень, ровно за 10 секунд, победив лучшего советского спринтера того времени Вячеслава Сапею. Тогда Борзов впервые стал чемпионом страны для взрослых.
В том же 1969 году Борзов в составе сборной легкоатлетов СССР поехал на чемпионат Европы в Афины. В чемпионы его никто не прочил, но он одержал победу в финальном забеге на стометровке. Правда, победа была присуждена только после тщательного изучения материалов фотофиниша, так как ленточку одновременно пересекли два спортсмена, показав одинаковое время. И все же первым, пусть на микроскопическую толику секунды, был Валерий Борзов.
Однако о том, что Борзов — спринтер европейского уровня, впервые заговорили только весной 1970 года, после чемпионата Европы для закрытых помещений. В венском «Штадтхалле» киевский спринтер безоговорочно был первым на 60-метровой дистанции, пробежав ее за 6,6 секунды. А ведь тогда в Вене соревновались лучшие бегуны Европы. Теперь Борзов стал лучшим из лучших.
Летом того же 1970 года Валерий Борзов участвовал в легкоатлетическом матче СССР — США. Короткие дистанции тогда безоговорочно считались «американскими». В легкоатлетической команде США были великие спринтеры Ирвинг Вашингтон, Джон Мериуэзер, Джим Грин. Но в Ленинграде, где происходил матч, впервые победил советский бегун Валерий Борзов. Потом это стало уже традицией — матчи двух спортивных «гигантов» США и СССР происходили ежегодно, и лидером в спринте был Борзов.
Его победу ожидали и на Мюнхенской Олимпиаде, но все же американские спринтеры постарались дать Борзову бой. Однако преимущество киевлянина на стометровке было таково, что он даже позволил себя за два метра до финиша ликующе поднять вверх руки — эти кадры облетели потом весь мир.
После победы на стометровке он стал в Мюнхене одним из самых популярных спортсменов. А финальный забег на 200 метров — одним из центральных событий XX Олимпиады. Всех интересовало — сумеет ли Борзов сделать «золотой дубль», как прежде его делали великий Джесси Оуэнс и еще четверка спринтеров?…
Борзов сумел. Вместе с ним бежали три американских спринтера и один итальянский. И стадион увидел, как поначалу вся пятерка держалась почти рядом, а потом Борзов, словно переключив скорость, стал на глазах опережать всех остальных.
После блестящей победы на Мюнхенской Олимпиаде Борзов с 1975 по 1977 год трижды подряд выигрывал звание чемпиона Европы на короткой дистанции 60 метров в закрытых помещениях. А вот на следующей Олимпиаде 1976 года в Монреале его звездный час уже не повторился: на этот раз Борзов выиграл лишь две бронзовые медали — на дистанции 100 метров и в эстафете 4?100 метров.
Что ж, и до Борзова никому из «золотых дублеров» спринта не удавалось повторить свою победу на следующих Олимпийских играх. Никакой трагедии в этом не было. Как и в том, что, в конце концов, одно поколение чемпионов уступает дорогу другому…
После ухода из большого спорта Валерий Борзов занялся общественно-политической жизнью. В его «послужном списке» такие посты, как министр по делам молодежи и спорта Украины, президент Национального олимпийского комитета Украины, руководитель Федерации легкой атлетики Украины. Валерий Борзов — член Международного олимпийского комитета.
Остается только добавить, что у него спортивная семья: жена Борзова — четырехкратная олимпийская чемпиона по гимнастике Людмила Турищева. И начинается история этого счастливого семейного союза с XXI Олимпиады в Монреале.
Пловец Божьей милостью
Великий триумф американского пловца Марка Спитца пришелся на 1972 год. На той же XX Олимпиаде в Мюнхене, что оказалась золотой для Валерия Борзова на беговой дорожке, Спитц завоевал 7 золотых медалей в бассейне. До этого стать на одних Олимпийских играх 7-кратным чемпионом еще никому не удавалось. Неудивительно, что лучшим спортсменом 1972 года единогласно был назван 22-летний Марк Спитц.
А еще Спитца называли пловцом Божьей милостью: он научился держаться на воде, когда ему было два года. Как раз тогда его отца, менеджера сталелитейной компании, направили в продолжительную служебную командировку на Гавайские острова. Семья поселилась в Гонолулу. Здесь-то, в теплых водах Тихого океана, отец преподал малышу первые уроки плавания. И это так понравилось двухлетнему Марку, что он тянул своих родителей на пляж каждый день.
Позже мать олимпийского чемпиона Ленор Спитц рассказывала об этом периоде его жизни так: «Представьте себе мои ощущения: маленький Марк с неудержимостью поезда устремляется в океанские воды». Как бы то ни было, когда четыре года спустя семья вернулась в Америку, Марк был уже настоящим человеком-амфибией.
В 9 лет отец отвел его в один из плавательных клубов Сакраменто. А уже через год Марк Спитц был удостоен титула «Лучший пловец мира в возрастной категории до 10 лет». Тогда в нем уже все видели будущую звезду. Особенно ярко дарование юного пловца проявлялось в сложнейшем стиле плавания — баттерфляе. Однако он был настоящим и редким уникумом: ему прекрасно давались все стили и все дистанции.
В 16-летнем возрасте Спитц выиграл стометровку баттерфляем на чемпионате Соединенных Штатов Америки. Это была только его первая из многих последующих побед на национальных первенствах. В следующем 1967 году Спитц завоевал 5 золотых медалей на Панамериканских играх.
От выдающегося пловца очень многого ожидали на XIX Олимпиаде 1968 года в Мехико, куда он приехал, уже установив нескольких мировых рекордов. Однако Марк Спитц сумел завоевать «всего лишь» две золотые медали — в командных эстафетах 4?100 и 4?200 метров вольным стилем. Кроме того, он оказался вторым на своей коронной дистанции 100 метров баттерфляем и третьим на дистанции 100 метров вольным стилем. Для любого другого пловца это было бы прекрасным результатом, но сам Спитц
