сфере недропользования. Инициатива формально принадлежала Игорю Сечину, который желал упразднить многочисленные комиссии и надзоры, отладив свою собственную систему.
Сомнительный пункт о вступлении в ВТО в составе Таможенного союза будет использован, со временем, против Путина, так как авантюрность данного проекта — очевидна. В перспективе можно уже говорить о накапливании критической массы противоречий между премьером и Президентом, однако до эскалации отношений еще далеко, так как очевидно и то, что, в значительной мере, ситуация имеет формат своеобразной игры для тандема (у кого первого сдадут нервы).
В этот период проявилась еще одна тема: новой встрече Барака Обамы и Медведева, как уже упоминалось, и в России, и в США придавали серьезное значение.
Основная проблема, поставленная перед российской стороной ее руководством была: создать механизм личного взаимодействия между российским и американским президентами. Руководство же США всерьез озабочено выявлением т. н. «точек соприкосновения» для того, чтобы иметь возможность оперативно решать некоторые свои военные и транспортные проблемы в преддверии нового витка конфликтов в Афганистане, с Ираном (переизбрание Махмуда Ахмадинежада и его стремительное сближение с ШОС), в Северной Корее (которая под покровительством КНР стемится войти в клуб ядерных держав).
В этой связи, стоящие перед США задачи были такими же насущными, как и проблемы, стоящие перед Россией, столкнувшейся с падением цен на энергоносители, снижением объемов потребления энергоносителей со стороны ЕС и т. п. Поэтому обе стороны искренне надеялись на «прорыв».
При этом Медведев воспользовался европейской площадкой (в это раз — в Амстердаме), чтобы выставить условия Бараку Обаме — в обмен на взаимное сокращение СНВ Президент РФ предложил: отказаться от планов развертывания глобальной ПРО (только в национальных границах государств); не оснащать стратегические ракетоносители неядерными боеголовками (они, кстати, не попадают под сокращение), то есть избавиться и от носителей также; а также — сохранить положение о размещении СНВ исключительно на национальной территории.
Помимо этого, задолго до подписания Договора по СНВ-2 Медведеву удалось, как утверждали в его аппарате, наладить личный механизм взаимоотношений с Обамой и даже договориться о создании т. н. президентской комиссии по развитию сотрудничества.
Итоги встречи Обамы и Медведева были предсказуемы и предсказаны: стороны, как известно, подписав рамочное Соглашение по СНВ, уступили друг другу минимально: стороны согласились, что количество боезарядов предполагается сократить до 1500–1670, а ракетоносителей — до 500—1100 [59]; США же добились своего в главном — гарантировали транспортировку военных грузов в Афганистан, прописав механизм процесса [60].
В результате, как видно, были просто зафиксированы позиции, без видимых уступок. Источники напоминали о ситуации 2001 года, когда Путин поддержал Дж. Бушамл., вторгшегося в Афганистан и, после взятия Кабула, Россия получила выход США из Договора по ПРО, выдвижение НАТО на Восток, а также — военные базы альянса в Центральной Азии. Ситуация, скорее всего, повторится, но — с гораздо более серьезными для России последствиями.
Относительно выстраивания механизма личных отношений между президентами — они договорились о создании президентской комиссии по самому широкому спектру вопросов — всего 13 блоков-групп [61]. С российской стороны координатором комиссии выступит С. Лавров, со стороны США — X. Клинтон.
Главной сферой взаимодействия был назван Афганистан («центральный фронт», по словам Обамы): в результате, Россия постепенно будет втягиваться в узел противоречий, который создаст серьезную угрозу национальной безопасности по многим направлениям — террористическому (ослабление связей с исламским миром), наркотическому (усиление притока наркосредств на территорию РФ и увеличение наркотранзита) и т. д.
Отметим и то, что тогда же Путин с Бараком Обамой в первый раз «посмотрели в глаза друг другу» и, видимо, американский президент для себя определил, кто ведущий, а кто — ведомый в российском властном тандеме. Завтрак с премьером проходил шикарно и Б. Обама позволил себе не сдержаться («хорошо покушали») — вместо протокольного часа, американский президент задержался на два с половиной и больше слушал, чем говорил, задавая вопросы. Как утверждают источники, Путин держался барином и «включал харизму», произведя на Б. Обаму впечатление.
Отметим, однако, в этой связи, еще один важный элемент визита Обамы: американский президент, как известно, позволил себе накануне визита осторожный выпад в адрес Путина, который, «одной ногой опирается на старые методы ведения дел, а второй, — на новые». Данное высказывание хорошо ложиться на разыгрываемую в настоящее время западными СМИ и политологами кампанию по внесению разногласий между Медведевым и Путиным. Суждение Обамы в отношении Путина было рассчитано в первую очередь на то, чтобы произвести впечатление на Медведева. Таким образом, американская сторона послала Президенту РФ «сигнал» о том, что он найдет в Вашингтоне понимание и поддержку, если предпримет попытку «самостоятельной игры» и начнет «освобождаться от наследия Путина».
Такая попытка прощупать «тандем» на прочность не является случайной или единичной. Информационная кампания, направленная на доведение «сигналов» до Медведева, началась давно, а фраза американского президента стала лишь ее «статусным» проявлением.
В частности, за неделю до визита Барака Обамы вышла статья американского политолога Николая Злобина, возглавляющего российское направление в вашингтонском Институте мировой безопасности. В отличие от большинства других публикаций автора по международным проблемам материал был посвящен необходимости для Медведева проводить «самостоятельную политику». Фактически публикация представляет собой инструкцию по «перехвату управления» президентом у премьера. В частности, автор указывает на то, что причиной «слабости» Медведева является отсутствие у него контроля над финансовыми потоками. Поскольку российская экономика носит перераспределительный характер (особенно в условиях кризиса), то наибольшим влиянием пользуется тот, кто принимает решения о выделении денежных средств.
По мнению автора, «Медведеву нужен прямой выход к большим деньгам, что позволит ему, наконец, проявиться в качестве самостоятельного политика». При этом Злобин прямо призывает российского президента использовать опыт своего предшественника и распределить ключевые посты в финансовой сфере между лично преданными ему людьми. В качестве первой цели называется Сбербанк, хотя его глава Герман Греф и считается либералом.
В довесок, Обама еще накануне визита затронул весьма болезненный для Кремля вопрос о судьбе бывшего главы ЮКОСА М. Ходорковского. Президенту США, в частности, кажется «странной» логика судебного процесса над Ходорковским: «Мне кажется странным, что новые обвинения, предъявленные Ходорковскому, и кажущиеся новым изданием старых, появились сейчас. Я лишь подтверждаю, что поддерживаю инициативу президента Медведева укреплять в России верховенство закона, что, разумеется, подразумевает право каждого на справедливый суд и исключает использование судов в политических целях». Однако в Москве эта тема не затрагивалась. Быстрый и резкий ответ Медведева по поводу «дела ЮКОСа» звучал так: «Ходорковский, некоторые другие бизнесмены внутри России, в нашей стране осуждены по приговору суда. Это не политические мероприятия — это решение судебного органа, с которым необходимо считаться. И все процедуры, которые могут происходить и с ним, и с другими бизнесменами, которые осуждены, должны осуществляться в соответствии с российским уголовно-процессуальным законодательством».
Медведев также далее дал понять, что в отношении Ходорковского возможна только одна мера — помилование, которое означает раскаяние в совершенном преступлении.
США привыкли, что им уступают — Обама ждал от Медведева именно уступок (это называется «ответить на протянутую Вашингтоном руку»). Для Москвы — увязывать СНВ и ПРО все равно, что для Вашингтона — увязывать исход дела ЮКОСа-2 с персоной Медведева и тем, что он стоит за либерализацию российского общества. Очевидно, что США еще не вышли из экспансионистской фазы развития своей политики и пока этого не случится — России придется или идти в фарватере американской политики, или избегать диалога, пока ключевые проблемы ухудшения российско-американских отношений — вторжение
