правительствами СССР и России в Катынском деле. И вы очень долго оставались на этой позиции один под градом оскорблений. Давайте поговорим об этом, сделав краткое введение в курс дела.
— Летом 1941 года при быстром наступлении немецких войск они захватили под Смоленском лагеря с трусливым польским офицерством, сбежавшим в 1939 году от напавших на Польшу немцев и сдавшихся Красной Армии в плен. Ну, немцы взяли этих офицеров и перестреляли, небрежно закопав в Катынском лесу. А в 1943 году, когда немцам стало особенно круто, они, чтобы покрепче сплотить вокруг себя фашиствующую Европу, свалили этот расстрел 12 тысяч поляков на советских людей и устроили в Катынском лесу пропагандистское шоу. Послали туда международную комиссию во главе с немецким профессором Бутцем, раскопали часть польских могил, в которых якобы нашли множество документов, для перевозки которых потребовался грузовик. И эти документы якобы неопровержимо подтвердили, что этих поляков расстреляло НКВД. Подготовили и допросили свидетелей.
А надо сказать, что чуть позже союзники предупредили немцев, что они на краю земли разыщут всех тех, кто совершил военные преступления. Казалось бы, немцы как зеницу ока должны были беречь и этого профессора Бутца, и свидетелей, и найденные документы для доказательства своей невиновности в убийстве польского офицерства. Так ведь?
— Естественно!
— Но оказалось, что все это у немцев вдруг взяло и пропало! Однако когда союзники начали разбираться с этой пропажей, то выяснилось, что по команде из Берлина накануне своей капитуляции немцы пристрелили и свидетелей, и профессора Бутца. А документы, «доказывающие их невиновность», сожгли.
Но это все присказка, а начало сказки таково.
В перестройку обнаглевшие грантососы из «Мемориала» убедили Горбачева, что его новому мЫшлению не будет на Западе цены, если он объявит, что пленных польских офицеров расстреляли не немцы в 1941 году, а русские в 1940-м. И этот минеральный секретарь КПСС взял и объявил об этом. Маргарет Тэтчер была в восторге от душки Горби, но нашлись люди, которые сумели объяснить выпускнику юридического факультета Московского университета, что полагается сначала следствие провести, в суде с этим делом разобраться и только потом кричать. И Горбачев дал задание Главной военной прокуратуре под видом следствия сфабриковать Катынское дело так, будто поляков расстреляли русские. В прокуратуре тогда еще служили честные люди, посему настоящие следователи отказались от этой подлости. И за нее охотно взялись специалисты, обжиравшие советский народ «реабилитацией жертв сталинского произвола». Однако умишка ни у них, ни у КГБ для мало-мальски приличной фальсификации не хватило.
— Не слишком ли вы недооцениваете прокуратуру?
— Да вы сами посудите. Прокуратура нашла в архивах документы на каждого из поляков, из которых безусловно следовало, что пленные польские офицеры весной 1940 года были преданы суду Особого совещания. И тогда прокуратура, невзирая на тайну следствия, стала радостно вопить на весь мир, что она-де доказала, что поляков расстрелял НКВД. Тогдашний Генпрокурор СССР Трубин авторитетно заявил, что поляки расстреляны по решению Особого совещания. Дельце сделано, злотые из Польши потекли рекой тогда еще в СССР в благодарность за подлость советской прокуратуры и «исторической науки». А в Польше собралась компания из 800 тысяч человек с оттопыренными карманами, чтобы получить с России дань за этих своих 12 тысяч трусливых родственников, удравших в 1939 году от немцев и так удачно сдавшихся в плен Красной Армии.
Но тут вдруг выяснилось, что в 1940 году Особое совещание никого не имело права приговаривать к расстрелу: по его приговору преступники ссылались в отдаленные местности СССР, и максимум, что Особое совещание могло, это приговорить к 8 годам лагерей. То есть выяснилось, что на самом деле прокуратура доказала, что поляков расстреляли немцы, как оно и было. Но зачем это было надо Горбачеву, уже провопившему на весь мир о том, что поляков расстреляли русские? Зачем это надо было полякам, которые уже заплатили взятки советским сволочам и теперь ждали окончания этого дела, чтобы вызвать у польского населения ненависть к СССР и этим затолкать Польшу в НАТО?
Но тут алчная советская государственная бюрократия решила, что обворовывать СССР будет удобнее, если разорвать его на части. А после Беловежского сговора архивы СССР достались ЕБН. Тот решил, что раз в архивах нет нужных документов, то их необходимо смастерить. И к осени 1992 года таки смастерили. Получилось очень красиво — ну совсем как настоящие. Сделали из этих подделок ремесленников из бывшего КГБ и Академии наук РФ две ксерокопии, украсили копии фиолетовыми печатями, заверяющими их подлинность, и одну тут же потащили в Конституционный суд, в котором очень кстати слушалось «дело КПСС». Получалось удачно: послушные судьи примут на веру эти фальшивки, обвинят КПСС в убийстве этих офицеров. И получится, что Катынское дело рассмотрит суд, и все будут в шоколаде: Польшу втолкнут в НАТО, прокуроры и «ученые» из российских архивов будут гулять на польские злотые, а Россия станет платить дань размножившимся в Польше родственникам трусливых офицеров, мужественно подставившим затылки немецкому ефрейтору, отправившему их на службу Сатане.
Эту копию с фиолетовыми печатями на суд представили адвокаты ельциноидов Шахрай и Макаров. Представили в пачке из 200 других документов, чтобы протолкнуть фальшивки под шумок рассмотрения разных других вопросов. Но всю «малину» ельциноидам истоптали адвокаты КПСС Слободкин и Рудинский. Особенно повеселился Слободкин, хотя вообще о Катынском деле он узнал именно в тот момент, когда мошенники предъявили в суде свои фальшивки, и по сути Катынского дела Слободкин без подготовки ничего сказать не мог. Но по профессии Слободкин судья, потому он начал рассматривать внешний вид этих фальшивок и указывать Зорькину и остальным судьям Конституционного суда на вопиющие признаки подделки. Образно говоря, начал тыкать Шахрая и Макарова фейсом не в шоколад, а в дерьмо. Признаков фальшивки было много — около 50. Но Слободкин указал на один, сразу же бросавшийся в глаза: некое «письмо Берии» было написано 5 марта 1940 года и рассмотрено Политбюро 5 марта, т. е. в тот же день. А такого технически быть не могло.
— Но почему же мы, граждане России, об этом не знали?
— Вопрос не ко мне. Пресса об этом скандале в Конституционном суде молчала и подло вопила о том, что, дескать, имеются документы, подтверждающие, что поляков расстреляли русские. Но на самом деле скандал разгорелся нешуточный — как эти документы показывать не то чтобы в суде, а просто людям, если с первого взгляда видно, что они фальшивые? Забегая вперед, скажу, что Конституционный суд не только не признал вину СССР в убийстве польских офицеров, но и дипломатично умолчал в своем решении о предъявленных ему фальшивках. А сами ельциноиды три последующих года не показывали общественности свои фальшивки, лишь устно уверяя дебилов, что сомнений в убийстве поляков никаких быть не может.
Но факт оставался фактом — такой признак, как дата, вопиял о фальшивости, и ельциноидам с поляками что-то надо было делать. Ведь одновременно с тем, как Шахрай предъявил одну заверенную копию в суд, вторую копию схватил Пихоя и поскакал с ней в Варшаву обменивать на злотые. Там вспыхнула радость… и тут же горе — узнали, что в Конституционном суде выявлены признаки подделки. Но поляки не могли ждать и не показывать эту копию никому, ведь на улице в нетерпении сучили ножками 800 тысяч алчных «родственников». И поляки на своей подлинной копии то ли стерли, то ли закрыли цифру «5» в дате на письме. И наделали множество вторичных копий этого «письма Берии», но теперь уже без даты. И этот свой вариант фальшивки раздали и опубликовали.
А что было делать российским мерзавцам? И они тоже за эти три года переделали саму фальшивку, убрав дату, и подменили копию этой фальшивки в «деле КПСС» в Конституционном суде. Теперь бывший председатель этого суда Зорькин выглядит идиотом — из протоколов суда следует, что он обсуждал со Слободкиным дату письма, а в документах нынешнего дела этой даты на письме нет.
Но ситуация в России с Катынским делом зашла в тупик — оно настолько фальшиво, что его нельзя показывать в открытом суде. Кто этому не верит, того я отсылаю к своей книге «Антироссийская подлость». Там я фактически провел разбирательство этого дела, опубликовав все «доказательства», собранные и Главной военной прокуратурой, и поляками, и потребовав открытого суда по этому делу. Кстати, я сослался в этой книге на более чем 650 источников фактов.
Однако тут надо понять следующее: для передачи дела в суд необходимо, чтобы следователи и прокурор подписали обвинительное заключение. Но в момент его подписания они совершат преступление, предусмотренное статьей 299 УК РФ «Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности». А
