Флэминг. Конечно… Ослабел, упал; бессильный, Звал, может быть… Все это очень страшно… (Отходит в глубь палатки.)
Капитан Скэт. (про себя)
Нет, — он не звал. Ему лишь показалось, что он — больной — мешает остальным, — и вот ушел… Так это было просто и доблестно… Мешок мой словно камень — не натянуть… Флэминг. Хозяин! Плохо! Кингсли скончался… Посмотри… Капитан Скэт. Мой бедный Эрик! Зачем я взял его с собой? Средь нас он младший был… Как он заплакал, — помнишь, — когда на полюсе нашли мы флаг норвежский… Тело можно тут оставить, — не трогай… Пауза.
Флэминг. Мы одни теперь, Хозяин… Капитан Скэт. Не надолго, друг мой, не надолго… Флэминг. Пурга смолкает… Капитан Скэт. Знаешь ли — я думал — вот, например, — Колумб… Страдал он, верно, — зато открыл чудеснейшие страны, а мы страдали, чтоб открыть одни губительные белые пустыни… И, знаешь, — все-таки так надо… Флэминг. Что же, Хозяин, — не попробовать ли нам? Двенадцать миль — и спасены… Капитан Скэт. Нет, Флэминг, встать не могу… Флэминг. Есть санки… Капитан Скэт. Не дотащишь — тяжелый я. Здесь лучше мне. Здесь тихо. Да и душа тиха, — как воскресенье в шотландском городишке… Только ноги чуть ноют, — и бывают скучноваты медлительные воскресенья наши…
