Сталин.
Сталин улыбнулся:
— А я думал, что Титов не сумеет быстро найти с вами общий язык, судя по тому, что я вчера слышал, когда вы выходили от меня.
— Я был неверно информирован, товарищ Сталин. Точнее, сделал неверные выводы на основе неполной информации, — сказал Жуков.
— Водится за вами такой грешок, товарищ Жуков. Но я рад, что вы нашли общий язык. Докладывайте.
Василевский развернул уже поднятую карту псковско-таллинской операции. 'Надо же! Успели! Вот же зверь-штабист!' Василевский доложил о задачах, привлекаёмых средствах и силах, дал подробную логистику накопления запасов и резервов, уточнил контрразведывательные и разведывательные мероприятия, план введения противника в заблуждение. Доклад длился более часа. Сталин выкурил три или четыре трубки за это время, но ни разу не перебил Александра Михайловича. Дождавшись окончания доклада, Сталин встал, я хотел подняться, но увидел, что оба маршала продолжают сидеть, поэтому тоже остался сидеть.
— В чём причина изменения первоначальных планов?
— Генерал Титов, познакомившись с планом операции, высказал мнение, что на рубежах Нарвы и Великой наступление Ленинградского и Волховского фронтов захлебнётся на естественных рубежах обороны. И предложил фланговый удар встык немецких групп армий Центр и Север. С основной задачей: перерезать снабжение группы армий Север. Его критика была признана убедительной. На нашей стороне: зимнее время, наступление будет идти вдоль основных рек региона, малая глубина интенсивной обороны противника, естественные преграды для флангового удара немцев справа, и отсутствие крупных сил у немцев слева. В результате успеха операции, мы окружаем группу армий 'Север', и вынуждаем фон Кюхлера сдаться. Вырваться из мешка он не может, мы будем использовать для обороны те же рубежи: реку Нарва и Великую. Расчёты показывают, что сил и средств у нас достаточно, а привлекаемые войска имеют опыт проведения крупных стратегических операций на большую глубину.
Сталин с интересом посмотрел на меня, потом подошёл к карте и внимательно смотрел на неё довольно долго.
— Задача-минимум?
— Псков, товарищ Сталин. И усиленные бомбардировки Прибалтийской железной дороги. Но, товарищ Сталин, если дойдём до Пскова с этой стороны, то дальнейшее продвижение практически неминуемо! А Ленинградский и Волховские фронты своей активностью свяжут фон Кюхлера и не дадут ему возможности отвести значительное количество войск в тыл.
— Товарищ Жуков, что вы думаете?
— Если бы я был против проведения, я бы уже высказался. И, товарищ Сталин, я снимаю свои возражения по Курску в отношении генерала Титова. Сегодня я вылетаю в Киев. Через три дня начало Днепровско-Карпатской операции трех Украинских фронтов. Но, надеюсь успеть к началу этой операции.
— Я вас понял, товарищ Жуков. Не буду вас задерживать. Вы, товарищ Титов?
— Занимался формированием выделенных мне сил и средств.
— Вам ещё два дня на это. Дальше будете действовать по моим указаниям. Тоже свободны.
— Есть, товарищ Сталин. — 'Вот это темпы работы!' – пронеслось в голове.
Кстати, из всех организаций, в которых пришлось работать за две долгие жизни, самой результативной и организованной была Ставка Верховного Главнокомандующего. Люди были подобраны так, что я никогда не слышал: 'извините, товарищ…., я не успел, я забыл, я болел, поэтому…' Всё, что было необходимо для нормального планирования операций любой сложности и любого масштаба, решалось в течение одних-двух суток. Были собраны действительно лучшие специалисты-профессионалы. 'Лишних' людей не было. Новички, вроде меня в 43-м году, быстро втягивались в работу и привыкали: и к бешеному темпу, и к высочайшей ответственности, и к общей высокой результативности.
Выйдя из ставки, я сел в машину, в которой меня ожидал Валентин Иванович, и поехал в Чкаловское. Меня ожидала встреча с командирами полков, постановка задач, налаживание связи и взаимодействия. Встреча прошла достаточно гладко, если не считать вмешательство Новикова и Василия Сталина в конце встречи. Все прибыли вовремя, хотя добирались из разных мест. Самым недовольным выглядел Покрышкин. Его, за месяц до этого, вызывали в Москву. И он, с трудом, отбился от назначения на должность начальника Управления Высшими Военными Учебными Заведениями ВВС, на которую его 'сватал' Новиков. Не без злого умысла, как я понимаю. Покрышкин, как и многие в ВВС, недолюбливал 'Яки' и всё, что с ними связано. На встрече с Яковлевым говорил только о недостатках его машин. Так как популярность Покрышкина, после выхода в свет 'Наставления по тактике ВВС на участке общевойского фронта', резко возросла, то Новиков и Яковлев попробовали избавиться от неугодного, засунув его на должность, где в основном разбираются аварийные ситуации и катастрофы. И где сгнобить человека, как 'два пальца об асфальт'. Александр Иванович считал вызов в Москву продолжением 'осеннего банкета'. О чём он заявил ещё на поле аэродрома возле горячей 'кобры'. Мы уселись в тактическом классе второй эскадрильи НИИ ВВС. Я зачитал приказ Ставки.
— Оба на! Вот это да! — это был общий ответ всех на услышанное. Единственным человеком, который сохранял хорошо видимое спокойствие, был Дима Макеев.
— Командир, 14-го гиап готов выполнить любое задание. Ты же знаешь!
Холодов, наоборот, волновался. Его худое лицо выражало беспокойство и недоумение:
— Товарищ генерал-полковник! Это не тот 434-й полк, который вы знали! Слишком многих уже нет, полк пополнили, но молодыми лётчиками. Нам постоянно меняют технику, замучались переучиваться.
— Сейчас что в полку?
— Ла-5ФН. Новые, меньше месяца, как переучились. Трехбаковые, на них не потанцуешь! 47 минут полётного времени.
— А у меня старые 'Кобры', вот-вот на переформировку! — вставил Покрышкин. — Но только не серию 'Ку-Ку'.
Майор Арсеньев, командир транспортного полка, сказал, что у него новые C-47, лендлизовские, технических проблем нет, но много молодых лётчиков.
В общем, ударной дивизии не получалось.
— Так, всё понял! Иван Михайлович, готовь список лётчиков, которых хотел бы привлечь в полк. Пошли инженера полка в Энгельс, пусть подбирает два комплекта И-185н-71фн. Приказ получит у меня на Арбате. Всех, кто не соответствует, направляешь в кадры ВВС. Срок – две недели. Александр Иванович! Кому можешь сдать полк?
— Почему сдать?
— Примешь эту дивизию.
— А почему не Макеев?
— А кто 'ночниками' будет командовать? У тебя в есть такие?
— Нет, ночников в полку у нас нет.
— Не могу я снять Макеева, и поставить его на дивизию.
— Тогда… Клубов или Речкалов.
— Клубов. Сдавай полк ему. Макеев, готовься принимать ещё одну эскадрилью на 'Спитфайрах'. Резерв ночников есть?
— 10 человек, и ещё 12 просятся с других полков КБФ.
— Что там по поводу Голубева?
— Он в списке.
— Его и поставишь на эту эскадрилью. Это наши глаза и уши. Проследи, чтобы в неё попали лётчики с немецким языком. Да, ты там три тренажёра нахомячил! Два передать в полки Клубова и Холодова. Иван Михайлович, я в курсе, что вы ночником были, ваша задача освоить то, что делается у Макеева, и готовить лётчиков. К весне две эскадрильи вынь да положь! Александр Иванович, Клубову передайте тоже самое, но, заберёте к себе Володина, командира 2-й эскадрильи 14-го полка заместителем по лётной подготовке.
