— Эвредика, что ты можешь рассказать о Кельвине?
— Он был другом моего мужа, — не понимая смысла подобного вопроса, качая головой, ответила девушка.
Она совсем побледнела после произошедшего. Похоже, ей придётся до самих родов пролежать в постели. Час назад её перевели в запасное крыло и на всякий случай выставили у входа охрану.
Маленькая черноволосая девушка, оказавшаяся так далеко от родного дома в окружении незнакомцев, перед родами. Можно только догадываться как ей тяжело. По её глазам видно, как она боится расплакаться, выдать своё горе наружу — перед чужими показать слабость. Белые ручки, сжимающие покрывало, синие вены, проступающие сквозь кожу, впавшие голубые глаза, узкие скулы. Чужая, северная красота — разительное отличие перед южными светлыми красавицами.
— Расскажи о нём, — Мара склоняет голову набок, стараясь передать девушке своё расположение. Она не решается её коснуться, видя как болезненно та реагирует на чужих. Маре удалось добиться разрешения поговорить наедине, поэтому Эвредика была чуть более раскована, чем когда в комнате находился Пол.
— Он много пил, — устало заговорила девушка, желавшая лишь одного — чтобы все оставили её в покое. — Грубо разговаривал, грубо шутил. В каждый город, куда мы заходили, искал… женщин.
— Он приставал к тебе? — когда девушка замолчала, резко спросила Мара.
— Нет! — громко возмутилась девушка. — Да как вы смеете такое говорить? Он был другом моего мужа! Он ни разу не посмел коснуться меня!
— Прости, я должна была спросить, — извиняющим тоном заявила Мара. — Пойми, мы должны понять причину, почему его убили.
— А разве убивает не зверь? Какое-нибудь сверхъестественное существо? — недоверчиво спросила девушка. — Я думала, это делает монстр!
— Мы считаем, что зверь разумен. Он убивает не без причины, — сказала Мара. — Дина, ты можешь просто предположить, кто бы это мог быть?
— Если посмотреть на это с такой стороны… определённо Хэлморки, — неожиданно злобно хмыкнула Эвредика. — Вот они-то как раз и вызывают холодок по спине. Неприятная семья. Будь мой муж главой каравана — заставила бы его выгнать их взашей!
— А на чём строится твоя неприязнь? — осторожно спросила девушка.
— Младшенький приставал к Тине. Да, Пол говорил, что хотел бы выдать свою дочь за него, но официально они ещё ничего не обсуждали! Пьяный дурак, я надавала ему тогда по ушам, так ко мне на следующий день пришёл его отец, угрожал, сказал, что выкинет из каравана, если вздумаю болтать. И ещё смотрел так… злобно, ужас! Какое он имел право так себя вести?!
— Хорошо, обращу на них внимание, — уверила её Мара. — Скажи, а ты помнишь врача, который погиб первым. Ты помнишь его в карантине? Он что-нибудь делал… плохое?
— Был несдержан на язык, а в остальном обычный врач. Как и все. Я стольких повидала из-за, — и она кивком головы указала на живот. — Мне кажется, профессия накладывает отпечаток на личность.
— Спасибо за помощь, — Мара постаралась вложить теплоту в свой голос, чем заслужила признательный взгляд со стороны Эвредике.
— Ты хорошая, знаешь об этом? — заговорила она. — Другие видят только мой живот. Они все знают, что я беременна не от мужа. Да и муж и жена мы были всего ничего. Только Тина ко мне хорошо относилась, молоденькая девочка, она понимала, каково мне. Другие женщины в караване сторонились меня. Хрис говорил, что как только доберёмся до южного города, он бросит это дело и устроится на работу в городе. Мы поселимся в белом домике с красной крышей. Денег за проданный товар как раз хватит на такой дом. Он верил в счастливое будущее и очень меня любил. А что в результате? Из-за глупой лошади пожертвовал собой, чтобы спасти меня. И теперь я застряла в этом ненавистном, продуваемом всеми ветрами, городе с людьми, которые отвратительны мне. Знаете, что они задумали сделать? Они не оставят мне ни гроша! Мол, какая из меня жена?! Всего несколько месяц и всё. Нет у меня прав на товар, вот что они говорят. А ещё смеют считать меня частью каравана. Вот Пол всё и крутится вокруг да около. Знает, что если я вздумаю рассказать об этом Главе города, он может решить дело в мою пользу!
Да, такое не расскажешь маленькой девочке Тине. Эвредика совсем устала от невзгод на неё навалившихся. Слова текли рекой из неё, обнажая обиду и накопившуюся злость. Но что могла сказать ей Мара? Ничего. Ей нельзя было вмешиваться в чужую беду — на себя накличешь. Она могла только посочувствовать, но Дине было нужно не это.
— Что ты можешь сказать о Ллойде? — Мара вытащила на прогулку Тину. Девушка тяжело переживала смерть друга, но ей было интересно общество наёмницы, поэтому она ловко сбежала из-под надзора своей семьи.
— Он был хорошим парнем, — проговорила она, прикусывая нижнюю губу. — Я дружила с ним и Августом. Мы трое мечтали вырваться из каравана. Путешествовать, повидать мир. Мы хотели это сделать, но теперь… теперь всё будет по-другому.
— Скажи мне, Ллойд причинял кому-нибудь вред? У него были враги? — продолжила спрашиваться Мара, слегка придерживая за плечо девушку.
— Разве только Мэлс. Этот придурок… — поджав губы, искоса глянув на девушку, ответила Тина. — Ты знаешь, мой отец хочет выдать меня замуж? За этого Хэлморка! Как ему могло такое в голову прийти!
— Он… что-то сделал… тебе? — не зная, как подобрать слова, спросила Вторая, проклиная всех и вся за то, что вынуждена вести разговор с молодой девочкой на подобную тему.
— Если бы он хоть что-то такое сделал бы, ему не поздоровилось бы! — заявила девушка. — Нет, но он вечно задирал Августа и Ллойда. Однажды они сговорились и побили парня. Он наябедничал отцу. В результате, семьи Хэлморк, Лисцой и Фрейзер не очень-то ладят между собой.
— А твой отец? Что он думает по этому поводу?
— Он говорит: «Мальчишки сами во всём разберутся. Нам не стоит в это лезть», — передразнивая голос отца, сказала девушка.
— Слушай, ты не помнишь, врач, который погиб первым, он как-нибудь выделялся среди остальных врачей? — быстро переведя разговор на другую тему, спросила Мара.
Они остановились возле гостиницы, где поселилась семья Тины. За время беседы они прошли неполный круг, Мара не рискнула уводить девушку слишком далеко от родных, резонно опасаясь их недовольства.
— Он был встревожен чем-то. Я думаю это из-за беременности Эвредики. Карантин и всё такое, — чуть подумав, ответила Тина. — По-моему он волновался из-за того, что девушка на таком сроке беременности вздумала отправляться в путь. Как я уже говорила — Дина хорошая девушка, но непутёвая. Иногда она делает глупости.
— Она сказала, что защитила тебя от Мэлса.
— Я и сама бы справилась. А ей с её животом не следовало так тревожиться, — чуть смутившись, сказала девушка. — Ладно, я пошла. Чувствую, родители волнуются.
— Давай.
— Как поймаете эту тварь, убейте её, хорошо? Не нужно её жалеть, она заслужила смерти! — на пороге дома, обернувшись, сказала девушка.
— А с чего бы её нам жалеть? — удивилась Мара.
Клементина только пожала плечами и улыбнулась.
— Мара-Мара, всё меньше и меньше времени остаётся, дорогая, а мы по-прежнему стоим на месте, — Ал касается губами плеча девушки, шепчет на ухо правдивые слова. — Тебе придётся покинуть город, милая. Иного выхода нет.
Мара отстраняется, поворачиваясь лицом к Первому, проводит подушечками пальцев вдоль линии скул мужчины, улыбается.
— Выход есть всегда, просто мы не даём себе повода его увидеть.
Мужчина обнимает девушку за талию, притягивает к себе, покрывая поцелуям совершенное лицо, и
