золотисто-каштановых волн, окружавших утонченное лицо, вообразил ее необыкновенные темно-зеленые глаза — большие и красивые. Но когда дело дошло до выражения лица, тут Девон растерялся. Иногда она вела себя по-хулигански соблазнительно, и он рисовал себе ее лицо, светящееся грешным желанием. А иногда она казалась ему упорной и действенной, и тогда перед ним вставало ее серьезное лицо. Девону никак не удавалось представить себе ее правильный образ, и это расстраивало его.
— Вряд ли ты была совсем маленькой, когда уехала из деревни в Лондон, — щелкнуло вдруг что-то в его голове. — У меня возникло такое ощущение, что это произошло, когда ты была подростком. И говоришь ты так, как будто это имение в деревне было твоим.
— О да. Я была не слишком мала, — тихо согласилась Энн. — Потому что рассказывала, как гуляла с дедушкой. Я не собиралась вас запутывать. Конечно, дом был не мой, но я его очень любила. Мой дедушка тоже работал в этом доме. Он… он был главным садовником. Он и матери помог найти там работу.
Сэриз так отчаянно старалась ему угодить, что сердце Девона дрогнуло. Эта женщина восхищала его. Возможно ли сделать ее своей любовницей? Она видела его в самом плохом состоянии, и это не испугало ее и не заставило бежать. Она обещала просто поостеречься его, если придется. Неужели он рискнет оставить ее?
— Ты промокла, — пробормотал наконец Девон. — Этот плащ не спасает от дождя, да? Он стал ужасно тяжелым, потому что впитывает воду.
С языка Энн едва не сорвались уверения в обратном. Она почти не чувствовала дождь. Но плащ вдруг соскользнул с ее плеч и упал на землю, и герцог набросил ей на плечи свою шинель. Прогремел гром, и прежде чем Энн успела произнести «Боже мой, гроза», вспыхнула молния. Зубцы света словно вспороли небо, и вся вода вылилась сразу. Дождь полил как из ведра, и сквозь его пелену Энн ничего не видела.
Однако вместо того, чтобы бежать в укрытие, они оба отреагировали абсолютно одинаково. Они удивленно замерли на месте. Всего через несколько мгновений проливной дождь промочил белую рубашку герцога.
— О нет-нет, — потянула его за руку Энн, отступая назад, — вы промокли насквозь.
Белый лен прилип к широкой груди герцога и к рукам. Там, где ткань касалась кожи, она стала почти невидимой, открывая крепкие мышцы, загорелую дочерна кожу. О Боже, он найдет здесь на улице свою смерть, и это будет на ее совести. Энн услышала, как заскрипела дверь.
— Ваша светлость, вы здесь? — послышался голос Тредуэлла.
— Здесь!
— А вы… С вами все в порядке?
— Лучше не бывает, — откликнулся герцог, и Энн, пытаясь сдержать смешок, прикрыла рукой рот.
— Но, ваша светлость… Там же дождь.
— А ты испугался, поняв, что мое место теперь в сумасшедшем доме. Знай, что это не так.
Вздрогнув, Энн поняла, что натворила. Герцог боялся, что постепенно сходит с ума. Из-за ее странной идеи прогуляться под дождем все выглядело именно так.
— Это была моя идея, — крикнула она. — Я захотела прогуляться по свежему воздуху, а его светлость галантно составил мне компанию. Сейчас я приведу его домой.
— Э… конечно, мисс. — Дверь со скрипом закрылась.
— Теперь он знает, к кому применительно слово «сумасшедший», — сказала Энн. — Ко мне.
— Ангел мой, ты не сумасшедшая. — Герцог прижался лбом к ее лбу. — Спасибо тебе за это. Спасибо, что так терпелива со мной. Я был глупцом, да?
— Нет, — растерялась Энн. — Конечно, нет.
— Я понимаю, что ты пытаешься сделать. Ты пытаешься доказать мне, что я веду себя глупо, прячась от собственной слепоты. Я и сам уже это понял, только вот не знаю, как мне научиться справляться с этим, как с этим жить. Ты нужна мне, Сэриз. Ты могла бы мне помочь. Пожалуйста, любовь моя, останься со мной.
Она добилась своего. Он хочет, чтобы она осталась.
— Я буду рядом столько, сколько вы захотите, ваша светлость.
Глава 7
Ну где же Энн? Проклятие, как он устал от этого.
Себастьян Беддинггон, виконт Норбрук, не обращая внимания на присутствие привратника, отличавшегося крепким телосложением, прошел мимо него в холл, где стоял удушливый запах тяжелого парфюма. Он был оклеен обоями ядовито-красного цвета и заполнен жалкой имитацией китайских украшений. Кричащие тона вызвали у Себастьяна приступ тошноты, и его охватило чувство досады. Он не собирался приходить в этот отвратительный бордель еще раз, но выбора у него не было. Почти неделю нанятые им частные сыщики прочесывали бордели Уайтчепела[2], разыскивая его кузину Энн. На этих людей он потратил кучу денег, но они так и не добились никаких результатов.
Себастьян решил, что она должна была прятаться где-то рядом с этим борделем, из которого сбежала пять дней назад. Куда она могла убежать без денег и друзей, не имея пристанища? Он настолько был уверен в положительном результате, что сам присоединился к этим поискам.
Как глупо. Себастьян обследовал грязные переулки, вонявшие конским навозом, обыскивал жалкие таверны, пропахшие мочой и потом. В этих крайне сомнительных местах он был вынужден общаться с пьяными беззубыми проститутками и задавать им вопросы. И каждая из них, мгновенно оценив его хорошо сшитую одежду, изысканные манеры, начинала лебезить перед ним, дыша ему в лицо зловонным перегаром, оставляя свой отвратительный запах на его одежде. И все они обманули его. Он заплатил им за информацию, которая на деле оказалась ложью.
В своем нынешнем состоянии, ослепленный яростью, Себастьян знал, что очередную проститутку, которая пообещает ему хотя бы намекнуть, где находится Энн, и снова обманет, он просто убьет.
— Я могу вам помочь, господин?
Себастьян повернулся к слуге, который проследовал за ним до входа в гостиную. Лакей, сложив мускулистые руки на бочкообразной груди, старался выглядеть грозно. Быстрый бросок лезвия, спрятанного в прогулочной трости Себастьяна, собьет спесь с этого идиота.
— Полагаю, что вместо убитой Мадам Син здесь теперь новая хозяйка. Скажите ей, что лорд Норбрук ожидает приема. Немедленно.
Лакей удивленно приподнял бровь, явно готовясь к отговоркам. Себастьян отреагировал мгновенно. Схватив его за горло, он воспользовался преимуществом внезапности и оттолкнул более тяжелого противника к стене. Рядом с ошеломленным лицом слуги на стене задребезжала картина с изображением обнаженной фигуры.
— Немедленно! Ты понял? — с довольным лицом гаркнул Себастьян, заметив растерянность лакея.
Грозный лакей смог издать только сдавленный звук, его лицо побагровело. Себастьян ослабил хватку, и слуга, поправив одежду, как заяц помчался вверх по лестнице.
Свидетелями случившегося стали несколько джентльменов, находившихся в салоне, и пристававшие к ним пышногрудые проститутки, которые теперь с глупым видом глазели на происходящее. Себастьян повернулся к ним спиной и направился к лестнице.
Себастьяна воротило от подобного заведения. Тем не менее после всего, что он вытерпел, Энн он так и не нашел. Его пронзила совершенно досадная мысль, которая приходила ему на ум каждый день. К настоящему времени его кузина могла быть мертва, и он никогда не узнает этого.
Он должен вернуть ее.
Ему потребовалось много лет, чтобы проследить ее путь и отыскать в этом борделе. Потом его хозяйка, чертова ведьма, долго скрывала от него Энн и вытянула огромную сумму денег, прежде чем вручить девчонку. И когда он подумал, что все мучения закончились, оказалось, что Эн здесь вообще
