100 великих свадеб

даже представить себе не мог, что эта фраза — почти предсказание и что ему самому предстоит сгореть… и стать бессмертным.

После свадьбы Джозеф также следил, чтобы статьи о «прекрасной молодой паре» регулярно появлялись в журналах и сопровождались хорошими фотографиями. Именно Джозеф Кеннеди был создателем «легенды о Джеки» — придумал и развил с помощью купленных газетчиков тот образ умной и утонченной миссис Кеннеди, который навсегда затмил реальную Джеки: слабую, нервную, мучимую скукой и безответной влюбленностью в собственного мужа.

Джек изменял жене, но по-своему ценил ее вкус, стиль и элегантность. Джеки ревновала его к другим женщинам, к друзьям, к родным и особенно к политике. Джеки никогда не помогала мужу и не поддерживала его в политической борьбе. Но она страстно любила его до последнего мига — до того дня страшного 22 ноября 1963 года, когда Джека застрелили в Далласе и его кровь забрызгала модный розовый костюм Джеки…

У Жаклин был в жизни еще один блистательный брак: пожалуй, ни одной другой женщине так не везло с мужьями! Но вот любви — любви больше не случилось. Надежды на счастье, подобные тем, которые питала она 12 сентября 1953 года, когда шла под венец с Джоном Фицджеральдом Кеннеди, уже никогда в ее душе не пробуждались.

Ренье, принц Монако и Грейс Келли

18 апреля 1956 года

Эта свадьба — одна из самых громких в ХХ веке и, бесспорно — самая красивая. Потому что ослепительно, умопомрачительно красива была невеста — американская кинозвезда Грейс Келли, выходившая замуж за Ренье, принца Монако.

Обычно, когда девушка из простой, неаристократической семьи, да еще и не миллионерша, выходит замуж за настоящего принца, ее подозревают в какой-то толике расчета. В случае с Грейс Келли расчет наблюдался как раз со стороны принца Ренье. Он искал себе невесту, обязательно — католичку, желательно — красавицу, знаменитую, кинозвезду или манекенщицу, в общем, такую, которая могла бы стать достойным «лицом» княжества Монако.

Принц Ренье был блестящим дельцом и неплохим политиком. Именно в его правление Монако стало игорной столицей мира. И вот теперь ему понадобилась жена, а его игорному бизнес-королевству нужна была правительница, причем не аристократичная, а блистательная, так что все до единой европейские принцессы-дурнушки сразу выпадали из списка. А еще избранница должна быть молода и здорова, чтобы рожать наследников семейства Гримальди. Зато Грейс Келли с ее утонченной, аристократической красотой и благородным воспитанием, с ее известностью и «Оскаром» за роль в фильме Альфреда Хичкока «Окно во двор» для его целей подходила идеально. Конечно, она нравилась Ренье, возможно, он даже был влюблен, ведь трудно предположить, чтобы хоть какой-то мужчина женился на такой невероятной красавице, вовсе ничего к ней не испытывая… Но все же для Ренье этот брак был прежде всего выгодным политическим шагом. Рекламной акцией. А Грейс была влюблена. Так сильно влюблена, что оборвала свою карьеру на взлете. «Мне ужасно нравятся его глаза, — восторженно говорила Грейс подруге. — Я могу смотреть в них бесконечно. А какой у него прекрасный голос! Он — все то, что я люблю!»

Грейс Келли и Ренье, принц Монако

Весь мир, затаив дыхание, следил за тем, как развивается роман принца и кинозвезды. Ренье просил руки Грейс — и она сказала «да», а вслед за ней сказали «да» ее родители. Во всех газетах печатали фотографии прекрасной Грейс и застенчивого Ренье, умиленно вспоминали сказку про Золушку…

4 апреля 1956 года Грейс Келли на корабле «Конституция» отправилась из Америки в Монако, чтобы выйти замуж за принца Ренье. Сказка про Золушку достигла желанной кульминации. Свадебная церемония состоялась 18 апреля 1956 года.

Роберт Лейси, биограф Грейс, писал:

«Утром в среду, 18 апреля 1956 года, в тронном зале монакского дворца Грейс Патриция Келли прошла первую из трех свадебных церемоний — гражданскую, которая была обязательной по законам княжества. Сразу после этого было запланировано повторение ритуала, чтобы МГМ могла запечатлеть происходящее на пленку. Заключительная — религиозная церемония в соборе — должна была состояться на следующий день.

У Грейс был усталый вид. Бессонная ночь и изматывающая череда предсвадебных мероприятий сделали свое дело: у нее под глазами появились черные круги. Однако, несмотря ни на что, от Грейс исходило необъяснимое чувство спокойствия и уверенности. За гражданской церемонией и киносъемкой последовал шикарный прием в дворцовом саду для всех совершеннолетних жителей княжества. Монегаски (жители Монако. — Примеч. авт. ) с восторгом толпились на лужайках: всего три тысячи приглашенных в своих лучших костюмах и при шляпах. Они поднимали бокалы за здоровье князя и княгини, поглощая при этом по одному из трех тысяч кусков специально испеченного для этого мероприятия гигантского свадебного торта. Они тоже отдали дань жениху и невесте, причем за всю предшествующую свадьбе неделю их вклад был наиболее успешным: местные жители выступали с народными песнями и танцами на специально устроенных перед дворцом подмостках, а завершилось это празднество видом искусства, который монегаски считали исключительно собственным достоянием, — редкой красоты фейерверком. Бывший король Египта Фарук случайно выходил из “Отель де Пари” в тот момент, когда начали рваться петарды. Испугавшись, он тотчас повернулся и бросился под спасительные своды гостиничных апартаментов.

День венчания ознаменовался ясным и солнечным утром. Был четверг, 19 апреля 1956 года. Грейс поднялась пораньше, чтобы Вирджиния Дарси успела, не торопясь, сделать ей прическу. За окнами в гавани глухо громыхали пушки. Подружки невесты прибыли точно в восемь тридцать, и у Грейс для каждой из них нашлось теплое слово или шутка. Забота о друзьях была неотъемлемой частью ее натуры, и, верная себе, Грейс пыталась приободрить подруг. Однако от Джуди Кантер не укрылось то, что невеста прибегает к испытанному актерскому приему — расслаблению перед выходом на сцену.

…По проходу прошествовали подружки невесты, и отец Такер проводил их к отведенным для них местам. Кроме того, ему в обязанности вменялось следить во время службы за этой пестрой компанией далеких от католической религии дам, и на протяжении всей церемонии было слышно, как он драматическим шепотом командует им: “Встать!.. На колени!.. Сесть!” Мессу проводил монсеньор Жиль Барт, епископ Монакский, при участии отца Джозефа Картина, священника из прихода Святой Бригитты, к которому принадлежали Келли.

Ренье сам придумал себе наряд для этого события — псевдовоенный мундир оловянного солдатика, расшитый золотыми листьями, эполетами и страусовыми перьями, и небесно-голубые брюки, которые наверняка появились на свет под влиянием костюмов наполеоновских маршалов. Весь усыпанный орденами и медалями, наряд этот неплохо смотрелся бы в комической опере, но военный мундир на правителе полунезависимого государства, которое на протяжении нескольких столетий не приняло участия ни в единой битве и пряталось за спины других во время двух последних кровопролитных мировых войн, выглядел едва ли не безвкусным.

Голливуд — следует отдать ему должное — проявил больше вкуса и такта в выборе элегантного, однако довольно простого на вид подвенечного платья невесты: двадцать ярдов шелка, двадцать пять ярдов шелковой тафты, девяносто восемь ярдов шелкового тюля и более трехсот ярдов валансьенских кружев. Грейс великолепно смотрелась в подвенечном наряде, созданном для нее Хелен Роуз, и чем-то напоминала гордого лебедя. Волосы ее, гладко зачесанные назад, были убраны под небольшую шапочку в стиле шекспировской Джульетты, и поэтому в ее облике было нечто от Елизаветинской эпохи. А так как за неделю до прибытия в Монако Грейс похудела почти на четыре килограмма, то талия ее стала еще более тонкой и элегантной. Под облаком фаты, оборок и складок угадывался силуэт прекраснейшей из