женщин.
— Ренье Луи Анри Максанс Бертран, согласен ли ты принять присутствующую здесь Грейс Патрицию в законные супруги, согласно ритуалу нашей Священной Матери Церкви? — звучал под сводами храма голос епископа.
— Да, монсеньор, — ответил коленопреклоненный принц.
— Грейс Патриция, согласна ли ты принять присутствующего здесь Ренье Луи Анри Максанса Бертрана в законные мужья согласно ритуалу нашей Священной Матери Церкви?
— Да, монсеньор, — твердо ответила кинозвезда.
И этот торжественный миг не могли умалить даже треск камер и вспышки мощных осветительных ламп. Это касалось только их двоих. Это касалось и всего мира. По собравшейся толпе пробежал взволнованный шепот.
Двери собора распахнулись, и под его своды хлынуло щедрое средиземноморское солнце.
Радостное рукоплескание окружало их со всех сторон на протяжении всего пути, пока кортеж медленно полз по дороге, которая, огибая скалу, спускается вниз, к гавани. В тот день в облике Грейс было нечто мистическое, словно она все время пребывала в трансе. Это чувство, казалось, стало ощутимым для окружающих и достигло своей кульминации в тот момент, когда процессия замерла возле небольшой портовой часовни. Это была церковь Святой Девоты, покровительницы Монако, мученицы, проповедовавшей Евангелие на Корсике в дни Римской империи, чье тело чудодейственным образом вслед за голубкой было якобы принесено в Монако бурей. Ежегодно в январе, в день святой Девоты, монакские рыбаки отдавали дань ее празднику, сжигая возле ее часовни лодку (обычай, который явно попахивал язычеством). Грейс тоже остановилась, чтобы почтить святую.
Наверху, во дворце, молодым предстояло снова позировать перед фотографами и разрезать свадебный пирог. Во дворец были приглашены около шестисот гостей, и, разумеется, ни Грейс, ни Ренье были не в состоянии уделить время каждому из них. Жених с невестой держались с гостями учтиво, однако их близкие друзья поняли, что им не терпится поскорее улизнуть прочь от собравшейся толпы. Они прилежно выполняли свой общественный долг на протяжении почти всей недели. Настало время побыть наедине.
Вскоре после половины третьего молодожены незаметно исчезли и вернулись только через час уже в дорожной одежде. Грейс тихо попрощалась с близкими и друзьями. После чего новобрачных в последний раз под приветственные возгласы провезли в открытом автомобиле через дворцовые ворота назад к собору и затем вниз со скалы — в гавань, где их поджидала стоящая на приколе яхта Ренье.
Остальные участники торжества спустились к крепости, чтобы получше видеть гавань и море. Одна из подружек невесты захватила с собой из Америки несколько пригоршней риса и теперь подбросила его высоко в воздух. Яхта отчалила, и на мостике неясно вырисовывались силуэты Грейс и Ренье, махавших на прощание руками. Вслед яхте из гавани вышла целая флотилия небольших, но очень юрких и бойких суденышек, подобная той, которая неделю назад встречала Грейс. Было уже пять часов пополудни, и солнце постепенно начинало клониться к закату, когда крошечное белоснежное судно на горизонте, несущее на своем борту заморскую принцессу, наконец-то растворилось в туманной дымке…»
Свадебные фотографии Грейс Келли кажутся просто нереальными в своей красоте: словно полотна кого-то из прерафаэлитов.
Ее свадебный наряд хранится в музее. До сих пор он считается самым красивым и изысканным из всех когда-либо запечатленных на фото свадебных нарядов…
Но ее совместная жизнь с Ренье оказалась, как это чаще всего и бывает, совсем не сказочной.
Грейс отказалась от кинематографа и от своего таланта, всю себя отдала семье, детям, которых она обожала. Но ее муж мечтал не о домохозяйке — пусть даже умопомрачительно красивой, к тому же не просто домохозяйке, а хозяйке настоящего дворца! — но о светской даме и вскоре начал разочаровываться в Грейс. Детей она избаловала и не смогла внушить им уважение к своей персоне. Возможно, она уже никогда не была так счастлива и никогда не блистала так, как в день своей свадьбы…
Артур Миллер и Мэрилин Монро
29 июня 1956 года
Свадьба с драматургом Артуром Миллером была третьей в жизни Мэрилин Монро, но привлекла наибольшее внимание прессы, поскольку к тому времени сама Мэрилин была звездой всеамериканского масштаба, да и Миллер был знаменит — не только своими тонкими психологическими пьесами, но также и скандалом, разразившимся, когда его объявили коммунистом, приговорили к году тюремного заключения, потом оправдали…
Эта пара привлекала внимание не только тем, что каждый из них был знаменит сам по себе, но еще и тем, насколько они казались разными, несовместимыми, существами из разных миров: роскошная чувственная Мэрилин с ее высветленными кудряшками и наивными голубыми глазами — и невзрачный очкарик Миллер, любимец интеллектуалов и студентов-бунтарей. Казалось, между ними не может быть ничего общего. Однако они произвели друг на друга впечатление еще при первой встрече, в 1950 году. Монро показалась Миллеру невероятно соблазнительной (что немудрено), он показался ей удивительно умным (что также естественно). Но тогда Миллер был еще женат, растил двоих детей, а Мэрилин делала карьеру, крутила романы со множеством мужчин, как приятных, так и полезных, и даже не задумывалась о семейной жизни. В 1955 году они встретились снова. Миллер был уже свободен, Мэрилин — на пике популярности, но разочарованная супружеством с бейсболистом Джо ДиМаджо, который неистово ее ревновал и даже бил… Интеллигентный, тихий Миллер показался ей еще более привлекательным. Артур же, будучи свободным от семейных уз, мог позволить себе восхитительное грехопадение с самой соблазнительной блондинкой на свете.
Они страстно влюбились друг в друга. Мэрилин была готова ради Миллера на все: во время судебного процесса над Артуром она пламенно его поддерживала, рискуя собственной карьерой. И когда процесс завершился, она согласилась выйти за Миллера замуж, хотя до того момента клялась, что больше никогда не вступит в брак.
Как только просочились слухи о том, что Мэрилин Монро и Артур Миллер планируют узаконить отношения, журналисты устроили буквально охоту на знаменитую пару.
Биограф актрисы Энтони Саммерс писал:
«Репортеры следовали за ними по пятам. Они выяснили, что пара сделала анализ крови, как того требовал местный закон о браке. Пробирки с кровью отвез в лабораторию на своей машине кузен Миллера, Мортон. Ходили слухи, что пара уже выправила брачную лицензию. Журналисты проверили пять десятков регистрационных отделов, но это ни к чему не привело.
На другой день, 29 июня, должна была состояться обещанная Миллером пресс-конференция. Газетчики снова понаехали, число их выросло до четырех сотен. Вся эта шумная орда толклась в районе пересечения двух дорог — Олд-Тофетс и Голдмайн. Но вскоре того места им стало мало, и они разбрелись по всей территории частных владений Миллеров, разместившись на траве и на деревьях… на улице были установлены телевизионные камеры. Телевидение Мэрилин ненавидела. Но все же вместе с Миллером и его родителями она появилась на этой странной пресс-конференции… В Мэрилин проснулась актриса, и она являла собой воплощение безмятежности. Миллер с неприкуренной сигаретой, свешивавшейся с одного уголка рта, едва сдерживался, чтобы не нагрубить репортерам. Он по-прежнему отказывался говорить, где или когда они собираются пожениться.
В тот вечер, после судорожно сделанных звонков юристам и местным властям, Миллер и Мэрилин пересекли на машине границу штата, направляясь к Белым Равнинам, штат Нью-Йорк. Второе за неполных три года бракосочетание Мэрилин Монро помешало мировому судье устроить званый обед. Судья Сеймур Рабинович, отложив празднование собственного юбилея, поспешил в здание суда.
