Однажды, когда они остались наедине, Джо сказал Холланду:'
— Я тут пораскинул мозгами…
— Полезное занятие, — одобрительно кивнул Холланд.
— …а что, если реактор сломается?
— Тогда мне придется его починить.
— То-то и оно… — Джо посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит. — Положение хуже некуда. Если с тобой что-нибудь случится, нам конец.
— Да, и это мне очень нравится, — усмехнулся Холланд.
— А мне — нет, — сердито заявил Джо. — Если ты вдруг заболеешь, мы погибнем.
— Совершенно верно. Поэтому я постараюсь не болеть. — Он проницательно посмотрел на Джо. — Думаю, стоит приберечь немного виски на крайний случай. Если учесть, с какой быстротой оно испаряется из закрытых бутылок, очень скоро ничего не останется.
— Это не я виски ворую, — заявил Джо.
— Конечно не ты, — подтвердил Холланд.
Джо, насупившись, продолжал:
— Вот что я хочу сказать: ты должен научить кого-нибудь обращаться с твоей машиной. Одного оператора недостаточно.
— Тебя, что ли, научить?
— Почему бы и нет? Я вполне обучаем.
— Не сомневаюсь, — хмыкнул Холланд.
— Ну так покажи кому-нибудь, как она работает.
— Я могу об этом пожалеть — если можно о чем-то пожалеть, Умерев спящим.
— Что ты имеешь в виду?
— Если ты действительно раскидывал мозгами, то должен прекрасно понимать, что я имею в виду.
— Ну, ты умник! — Джо пришел в ярость.
— Станешь тут умником, — парировал Холланд. — Пока чинить реактор способен только я, это лучшая страховка от несчастного случая.
Кипя негодованием, Джо удалился, и к Холланду подошел Ярбридж.
— Что ты ему сказал? На нем просто лица нет.
— Он претендовал на должность помощника оператора атомной электростанции. Я отклонил его предложение.
— Ты ему сказал, что уже учишь меня?
— Нет. — Холланд немного подумал и объяснил: — Мы трое с самого начала имели высокую квалификацию, а четверка бурильщиков — птицы совсем другого полета. Все они знают, что в каждый момент времени делает другой и зачем. И они понимают друг друга так, как не могут понимать нас. У нас другое восприятие мира, другие задачи, недоступные их разуму. Люди не любят тех, чье поведение для них загадка.
— Если наша команда расколется, это случится по их инициативе, — заметил Ярбридж.
— Да, но вряд ли можно будет их за это осуждать. В некотором смысле раскол такое же естественное явление, как восход солнца. Но приближать его не стоит. Потому-то я и не сказал Джо, что взял тебя в ученики.
Ярбридж кивнул на ящики с продовольствием:
— Боюсь, раскол обязательно произойдет, когда большая часть наших запасов будет съедена. Рано или поздно здесь случится то же, что и на Земле.
— Пока есть жизнь, надежда остается, — ответил Холланд.
— На что? На чудо?
— На корабль.
— Это и будет чудом, — мрачно проговорил Ярбридж.
Он ошибался. Наступит время, когда на Луну прилетит корабль — и без всякой помощи сверхъестественных сил.
Прошло десять месяцев с тех пор, как по радио прозвучало сообщение о вирусе — члены экспедиции уже почти забыли о его появлении на Земле. Дальнейшие события оказались куда более драматичными для них. Запас продовольствия уменьшился почти вдвое. Бур остановился, пройдя чуть меньше двух тысяч футов; все механизмы покрылись толстым слоем пыли. Однако атомный реактор исправно работал, свет горел, а многочисленные обогреватели защищали обитателей базы от ужасного холода— минус 150 по Цельсию. Лунный лед продолжал делиться кислородом, и люди получали свежий воздух. Рация оставалась в рабочем состоянии, но ее не включали уже несколько недель.
Четыре спальных места находились на одной стороне базы, три — на противоположной. Размежевание было вполне символическим — никто из членов экспедиции не хотел стать причиной кризиса, поскольку все понимали, как трудно будет его остановить. Тем не менее все знали, что может наступить время, когда кто-то будет умирать от голода, а другой — равнодушно наблюдать за его мучениями.
Они слонялись без дела, четверо с одной стороны, трое с другой, и каждый пытался придумать, что бы такое сделать. Ощущая свой возраст, физическую слабость и тяжесть положения, Уилкин отчаянно сожалел об утраченном пистолете. Хэнк скучал по жене и детям, но отказывался говорить о своих чувствах. А Ярбриджу ужасно не хватало голосов в эфире. Перед мысленным взором Холланда стояла двухгаллоновая банка с холодным — да пусть бы и теплым — ананасовым соком.
И вдруг прилетел корабль.
Он с ревом пронесся у них над головами, а потом вернулся. Рев стих. Колпак слегка задрожал, когда огромная масса опустилась на лунную поверхность рядом с базой.
Хэнк стоял неподвижно, по лбу сбегали капельки пота. У него был вид безумца. Остальные вскочили на ноги, пытаясь найти визуальное подтверждение того, о чем сообщил им слух.
— Корабль! — с недоумением сказал Ярбридж. — Так реветь может только корабль!
— В прошлый раз звук был совсем не таким, — заметил Уилкин, не желавший делать преждевременных выводов. Он принялся ощупывать карманы, словно что-то искал, не думая о том. — Возможно, это другой корабль.
— Мне тоже так показалось, — подтвердил его подозрения Джо. — Этот побольше и побыстрее.
— Выйду, посмотрю, — сказал Холланд.
Но прежде чем он успел пристегнуть шлем, со стороны шлюза донесся стук. Холланд бросил шлем на матрас и подошел к шлюзу, шесть пар глаз следили за каждым его движением.
Трое вошедших не были людьми.
Серая форма, сизая кожа без единого волоска — инопланетяне вошли словно соседи, которым понадобилось одолжить косилку. У них было по две руки и по две ноги, состоящих, как показалось землянам, из сухожилий и хрящей, а не из мышц и костей, да и суставов заметно не было. На руке — шесть пальцев, тоже без суставов.
Если забыть об этих деталях, пришельцы походили на людей. Рты выглядели почти естественно, а уши формой и вовсе не отли-
чались от человеческих, разве что были чуть побольше. Все трое были на несколько дюймов выше Холланда, самого высокого из землян. Все трое были совершенно лысыми и не носили головных уборов.
Первым заговорил Уилкин. Он смотрел поверх очков, словно сомневался, не являются ли пришельцы оптической иллюзией.
— Кто вы? — спросил он.
— Не имеет значения, — отозвался тот, кто стоял впереди своих соплеменников. — Не так ли?
— А где вы научились говорить по-английски? — вмешался Холланд, ожидавший, что придется объясняться при помощи жестов.
Он ущипнул себя за руку, чтобы убедиться в том, что происходящее — не кошмар.
