вокруг солнца, поменьше нашего и поярче. По пути нам встретилась небольшая группа астероидов, но мы легко уклонялись от столкновений.
Я не знал, как называется звезда. Эл Стоу сказал, что это малое солнце из региона Бутс. Мы выбрали именно его, поскольку лишь у него имелись планеты, и одна из них оказалась как раз на нашем пути.
Так или иначе, но мы перемещались слишком быстро, чтобы выйти на орбиту и выбрать удобное место для посадки. Мы мчались по касательной — впереди нас ждала планета. Снижение будет прямым, как атака сокола, времени хватит только на короткую молитву, и никаких тебе танцев вокруг тутового дерева.
То, как парадоксальные идеи Флеттнера претворялись в жизнь, вновь заставило мое сердце устремиться к желудку — хорошо еще я успел выплюнуть его обратно. Подозреваю, что корабль был способен и на большее — его ограничивала лишь способность людей к выживанию. Похоже, Мак-Нолти с удивительной точностью определил эти границы — ведь торможение и посадка закончились тем, что я не только остался жив, но и сохранил способность дрыгать ногами; но на животе остался глубокий след от ремня, не сходивший целую неделю.
Приборы показывали, что давление за бортом — двенадцать фунтов, а воздух пригоден для дыхания. Мы тянули жребий — кому первым выходить наружу. Мак-Нолти и все правительственные эксперты проиграли. Вот было смеху! Первым из шляпы вынули бумажку с именем Кли Янга, затем повезло инженеру Бреннанду, Элу Стоу, Сэму Хигнету и мне.
Наша первая экскурсия по планете была рассчитана на один час. Из чего следовало, что мы не сможем отойти больше чем на две мили от «Марафона». Скафандры надевать не стали. Кли Янг мог воспользоваться шлемом, герметично пристегивающимся к наплечникам, чтобы дышать привычным воздухом, но он решил, что в течение часа легко выдержит избыточное давление. Повесив на шею бинокль, каждый из нас вложил в кобуру лучевой пистолет. Эл Стоу прихватил радиофон, чтобы поддерживать связь с кораблем.
— И не вздумайте ребячиться, — предупредил шкипер, когда мы выходили через воздушный шлюз, — Осмотрите окрестности и возвращайтесь не позднее чем через час.
Кли Янг, последним выбиравшийся из шлюза, оглядел наш небольшой отряд глазами-блюдцами и сказал:
— Кому-то следовало разбудить Сага Фарна и сообщить, что корабль совершил посадку, — Затем четыре из десяти щупальцев отпустили трап, и марсианин упал на землю.
Боже, какой твердой оказалась поверхность чужой планеты! Здесь она сверкала черной стеклянной гладью, а невдалеке шли серебристые полосы с вкраплениями темно-красного. Я поднял небольшой кусок породы, и он оказался очень тяжелым — сплошной металл, если вас интересует мое мнение.
Я швырнул его в открытый шлюз, чтобы товарищам было чем заняться, и тут же увидел голову рассерженного Кли Морга, который выпучил глазищи на ни в чем не повинного Кли Янга и заявил:
— Удар по черепу — это совсем не смешно. И тот факт, что ты в компании землян, не означает, что можно вести себя как глупое дитя.
— О чем ты, неумелый толкатель пешек? — сразу закипятился Кли Янг, — Да если б я тебе дал по черепу…
— Замолчите! — рявкнул Эл Стоу.
Он зашагал в сторону заходящего солнца, длинные проворные ноги двигались с такой быстротой, словно он намеревался совершить кругосветное путешествие. Рация болталась в могучей руке.
Мы шли гуськом. Через десять минут Эл Стоу, оторвавшийся на полмили, остановился, давая нам возможность его догнать.
— Не забывай, длинный брат, мы сделаны только из плоти и крови, — пожаловался Бреннанд, когда мы приблизились к нашему могучему второму пилоту.
— Только не я, — возразил Кли Янг. — Благодарение Раве, наша раса не состоит из такой отвратительной грязи. — Он пронзительно свистнул, выражая презрение, а затем четырехкратно сделал движение щупальцами, поскольку воздух здесь был в четыре раза плотнее, чем на Марсе. — Я бы мог грести!
После этого мы замедлили шаг. Вскоре спустились в глубокую темную долину, прошли ее до конца и начали подниматься.
Никаких деревьев, кустов, птиц; никаких признаков жизни. Лишь черно-серебристо-красная полуметаллическая поверхность, далекие вершины гор в голубом тумане и сияющий цилиндр «Марафона» у нас за спиной.
Посреди следующей долины текла река. Подойдя к берегу, мы наполнили фляжку для лабораторного анализа. Сэм Хигнет рискнул попробовать воду — оказалось, что у нее легкий медный привкус. На поверхности вода была голубой, в глубине казалась синей. Почва на берегу была значительно мягче.
Усевшись передохнуть, мы поглядывали на реку — она казалась слишком глубокой, с сильным течением; никто не рискнул перебраться на противоположный берег. Через некоторое время вода принесла безголовое тело.
Изуродованный труп напоминал огромного лангуста. Твердый темно-красный хитиновый панцирь, четыре крабьи ноги, две длинные клешни. На шее — белый срез без следов крови, из которого торчали белые нити. Как выглядела голова, оставалось догадываться.
Труп выглядел зловеще, и мы завороженно наблюдали за ним, не спуская глаз, пока он не скрылся за далекой излучиной реки. Больше всего нас сейчас занимало не то, как выглядит голова, а кто и почему ее снес. Все молчали.
Едва течение успело унести труп, как мы увидели первое доказательство существования жизни на планете. В десяти ярдах, справа от меня, в мягкой почве виднелась дыра. Из нее выползла тварь, приблизилась к воде и принялась пить мелкими изящными глотками.
Четыре ноги, дивный трехгранный хвост — больше всего существо походило на игуану. Черная кожа с серебристым отливом напоминала шелк. Из прорезей на голове смотрели серебристые глазные яблоки. Длина — около шести футов вместе с хвостом.
Напившись, существо повернулось, чтобы уйти, увидело нас и застыло на месте. Я потянулся к лучевому пистолету — а вдруг у местного жителя дурные намерения? Тварь внимательно осмотрела нас, широко раскрыла пасть, и мы узрели черную, словно уголь, глотку и два ряда ровных черных зубов. Существо несколько раз продемонстрировало свое оружие, после чего взобралось на берег, уселось неподалеку от нас и уставилось в воду.
Никогда еще мне не доводилось видеть столь абсурдной картины. На берегу расположился Эл Стоу, огромный, с сияющими глазами, резкими чертами лица и смуглой кожей. Рядом с ним сидел Сэм Хигнет, наш темнокожий врач, чьи белые зубы ослепительно сверкали. Бреннанд, невысокий белый землянин, устроился рядом с Кли Янгом, пучеглазым марсианином с десятью щупальцами. Следующим был я, седеющий землянин среднего возраста. И наконец, инопланетное существо цвета серебра с чернью.
И все продолжали молчать. Да и что тут скажешь? Мы смотрели по сторонам, существо таращилось на воду, все сохраняли полнейшее спокойствие. Я вдруг вспомнил о юном Уилсоне — жаль, что его нет с нами, не то запечатлел бы эту сиену и раздал фотографии на память. Затем по реке проплыло еще одно тело, ничем не отличающееся от первого. Без головы.
— Похоже, здесь кое-кто не очень популярен, — заметил Бреннанд, которому надоело молчать.
— Они сами по себе, — важно проинформировала нас игуана, — Как и я.
— Что вы сказали?
Никогда еще пятеро живых существ не вскакивали с такой быстротой, да и восклицание получилось хоровое.
— А вы не уходите, — посоветовала ящерица, — Возможно, увидите еще что-нибудь, — Она подмигнула Бреннанду, а после быстро скрылась в своей норе. Только серебристый хвостик сверкнул на солнце.
— Вы слышали? — Бреннанд с обалдевшим видом приблизился к норе, присел на корточки и рявкнул: — Эй!
— Ее здесь нет, — донесся ответ откуда-то снизу.
