увеселительного парка, в который превратилась его жизнь.
Дом Билла, с его обшарпанными стенами и заросшей лужайкой, выделялся в ряду ухоженных коттеджей. Коннер удивился, не понимая, что произошло с аккуратным партнером и почему он прежде не замечал этой неряшливости. Неужели его подвела наблюдательность?
На этот раз, открыв дверь, Мими не стала тратить лишних слов. Вскинув покрасневшие веки, она ткнула пальцем в сторону кабинета:
— Он там.
Коннер кивнул и перешагнул через громадную кучу белья, возвышающуюся на полу. Он направился в комнату, которую помог Биллу отремонтировать всего год назад. Им пришлось вкалывать три недели.
Это случилось сразу после одного из бурных скандалов Билла и Мими. Билл захотел иметь собственную комнату и осуществил свое желание. Каждый предмет в ней был отражением характера Билла — от полированной стойки с оружием над камином до тщательно подобранных картин на стенах. Присутствием Мими здесь и не пахло. Тогда.
Но теперь темный кожаный диван исчез, а его место заняла софа с яркой обивкой в цветочек. Бронзовую статую на телевизоре заменило комнатное растение в горшке. Даже стойка с оружием куда-то подевалась, а драгоценные старинные ружья Билла наверняка были спрятаны в самом дальнем углу чулана. Очевидно, Мими занялась благоустройством дома и начала именно с берлоги Билла.
— Привет, — выдавил из себя Коннер, входя в комнату.
Изумление Билла могло бы насмешить кого угодно, если бы оба они не знали, что в нынешней ситуации нет ничего забавного.
— Нам надо поговорить. — Коннер прошелся по комнате, притворяясь невозмутимым.
— Конечно, старина. — Билл встал, и ему пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть Коннеру в глаза.
— Почему?.. — наконец выговорил Коннер, не сводя глаз с человека, к которому относился как к брату. — Я должен узнать об этом до разговора с капитаном.
— О чем ты, Фаррен?
Борясь с желанием врезать напарнику, Коннер глубоко вздохнул.
— О кофе, Билл. Я отправил его на анализ.
За эти годы Коннер узнал несколько секретов человека, стоящего перед ним. Билл был сладкоежкой, он разгадывал до конца каждый кроссворд, обожал своих детей и слегка щурил левый глаз, когда нервничал. Сейчас его левый глаз почти закрылся.
— Ты шутишь?
— Хватит, Грант, у меня нет никакого желания играть в эти игры. — Коннер намеренно понизил голос, таким убедительным тоном он предпочитал говорить во время допросов. — Разве ты забыл, что я всегда выигрываю?
Билл смело встретил его взгляд. Он держался на редкость уверенно для человека, который весь предыдущий месяц кормил давнего друга наркотиками. Некоторое время в комнате стояла тишина. Напряжение нарастало.
— У меня не было другого выхода, — еле слышно выговорил Билл голосом ребенка, признающегося в провинности. — Только так я мог спасти тебе жизнь, Коннер, — с мольбой продолжал Билл, в его голубых глазах блеснули слезы. — Неужели не понятно? Если бы ты не ушел в отпуск, то сейчас был бы уже мертв.
— Что за чертовщину ты несешь? — Несмотря на гнев, способ защиты Билла заинтриговал Коннера.
— Вспомни о Хищнике, старина! — почти выкрикнул Билл, будто пытаясь отпугнуть злых духов. — Я боялся, что ты найдешь улики против него. Мими часто играет в казино «Людоед». Хищник угрожал отнять все, что у меня есть. Если бы выяснилось, что моя жена должна ему двести тысяч долларов, с моей карьерой было бы покончено. Что я сказал бы детям? Я потерял бы работу, дом — все!
— Сукин ты сын! — Глухая ярость накатила удушливой волной.
Значит, всему виной Мими. Ему следовало бы догадаться…
— Послушай, я сожалею о том, что пострадала Джери, но ей не грозила настоящая опасность, — торопливо и бессвязно убеждал Билл. — Я тщательно отмерял дозы. Тебе тоже ничто не угрожало, ты просто терял сознание. Я всегда следил за тем, чтобы с тобой ничего не случилось.
Эта фраза стала последней каплей. Схватив Билла за воротник, Коннер прижал его к стене.
— А как насчет Кристал Тейлор?
— При чем тут она?
— В ту ночь, когда убили Кристал, я должен был встретиться с ней, — с трудом выговорил Коннер. — В сквере я потерял сознание. Я мог бы спасти ее!
— О Господи… — прошептал Билл, его лицо стало пепельно-серым. — Клянусь, Коннер, я ничего не знал! Нет, я знал, что ты снова лишишься чувств, но рассчитывал, что это произойдет дома, в безопасности!
— Болван! — Внезапно гнев Коннера иссяк: на ничтожного человека трудно злиться. — А засада?
— Я подставил тебя, — признался Билл. Пройдя через всю комнату, он рухнул на мягкие подушки софы и закрыл лицо ладонями. — Вот почему и попросил капитана дать Беккету и Прайсу дополнительное время для проверки твоих сведений. Я предупредил Шаркли о засаде.
— Мне следовало бы убить тебя. — Эти слова прозвучали вяло и не вызвали никакой реакции, оба знали, что Биллу уже нечего терять.
— Как, по-твоему, я должен поступить?
Коннер направился к двери и уже на пороге бросил не оглядываясь:
— Завтра же утром положишь свой полицейский значок на стол капитана.
Очевидно, Мими все слышала и теперь, распахнув дверь, сочла нужным вмешаться:
— Что ты из себя строишь? Если бы он не убедил Хищника в том, что уберет тебя с дороги, ты бы давно гнил в могиле! Ты обязан Биллу жизнью!
Коннер не успел ответить: Билл поступил так, как следовало бы с самого начала, — велел жене заткнуться.
Бывший напарник догнал Коннера у мотоцикла и спросил:
— Что ты намерен делать дальше?
Коннер нажал на газ. Он ничем больше не был обязан этому человеку.
Солнце клонилось к горизонту. Коннер отыскал взглядом вечернюю звезду на темнеющем бархате неба. С улыбкой, скорее напоминающей гримасу боли, он прошептал небесам:
— Пришло время сделать Хищника добычей.
В помещении для допросов Хищник провел уже целый час. Он выглядел безупречно, в то время как Беккет и Прайс представляли собой жалкое зрелище, будто неделю провели в засаде. Их искаженные недовольством, небритые лица не могли поколебать уверенность Шаркли. Он сидел перед полицейскими в костюме стоимостью восемьсот долларов.
— Стало быть, мистер Шаркли, вы пытаетесь убедить меня в том, что никогда не ссорились с Кристал Тейлор? — уже в который раз за последние полчаса спросил Беккет.
— Я считаю, что мой клиент дал исчерпывающий ответ на этот вопрос, — подал голос из угла комнаты невысокий холеный блондин с безукоризненной прической.
Эллиот Паркер не производил впечатления опасного противника, хотя имел репутацию превосходного адвоката. Благодаря ему Ричард Шаркли всегда ухитрялся выходить сухим из воды.
— А меня он не устраивает, — вмешался Прайс, выведенный из терпения невозмутимостью Шаркли.
— Это ваши проблемы, офицер, — бесстрастно произнес Хищник, вынул из кармана пиджака длинную тонкую сигару, не обращая внимания на табличку «Не курить», а может, именно из-за нее, щелкнул изящной золотой зажигалкой и выпустил в воздух голубоватое облачко дыма.
— Мистер Шаркли, здесь запрещено курить. — Беккет указал на яркую красно-белую табличку на
