— Вы видите его лицо?
Джери нажала воображаемую кнопку, в отчаянии стараясь разглядеть лицо убийцы. В нем было нечто знакомое, но она не могла определить, что именно.
Тони вновь подал голос:
— Прежде чем вновь пустить пленку, расскажите, что еще вы видите.
— Голова и тело Кристал лежат на тротуаре, ноги — на проезжей части. На груди видны три алых пятна, каблук правой босоножки сломан. Она комкает в руке листок бумаги и стонет. Собака лижет ее лицо.
Тони выслушал продолжение — до тех пор, пока Джери не упомянула о Дентоне, а затем медленно вывел ее из транса и похвалил:
— Вы превосходная пациентка!
Ощущая бодрость, как после глубокого сна, Джери стремилась разобраться в своих воспоминаниях.
— Теперь для меня многое прояснилось. Прежде я не замечала письма в ее руке. А что скажете вы?
— Я не знаком с деталями этого дела, поэтому не могу судить о нем, — объяснил Тони, выключая музыку и поднимая жалюзи. — Но вас что-то тревожит. Несколько раз вы напрягались, желая что-то добавить, но каждый раз передумывали.
Заморгав от яркого уличного света, Джери задумалась над этими словами. Прежде всего ее беспокоило одно: она ни разу не упомянула о том, что в ту ночь видела Фаррена. Тони задавал вопросы, относящиеся к событиям, которые произошли до и после появления Фаррена. Но Джери тревожило не только это.
— Где Фаррен?
— Ждет в соседней комнате. Отдайте ему эту кассету.
Джери поблагодарила Тони за помощь. Если она не ошиблась, у Фаррена появятся необходимые сведения.
Глава 16
— Это была вспышка выстрела? — спросил Коннер, просматривая запись.
Джери задумалась, пытаясь припомнить события давней ночи. Вновь и вновь она слышала резкие звуки выстрелов, но больше ничего не могла добавить.
— Сосредоточься.
— Вспомнила! — Джери крепко поцеловала Фаррена в губы. — Это была вспышка моего фотоаппарата.
— Какого фотоаппарата? — вмешался капитан. — В своих показаниях вы не упоминали о нем.
— Я считала, что это не имеет значения.
— Что?! — Оба полицейских уставились на нее как на помешанную.
— Я не помню, делала ли я снимки, — объяснила Джери. — Вспышка могла сработать и сама по себе. Но это не важно.
— Почему? — Лицо Коннера исказила гримаса.
— Когда я поняла, что произошло, то уронила фотоаппарат. На следующий день Борис отвез его в ремонт.
Она не успела добавить ни слова: Коннер схватил телефон.
— Звони и попроси привезти его.
Джери понадобилось несколько минут, чтобы найти отца и взять с него клятву, что он разыщет Бориса и пленку, по-прежнему находящуюся в фотоаппарате. Джери не знала, согласится ли Коннер подождать. Сейчас он напоминал возбужденную собаку, которая наконец-то взяла след.
— Может, нам повезет, детка. — Коннер обнял ее, не обращая внимания на присутствие капитана.
Галифаксу потребовалось почти два часа, чтобы проявить пленку. Когда все было готово, Джери наконец поняла, что означает выражение «быть вне себя». Ее гнев был так силен, что смерть казалась слишком милосердным наказанием для преступника.
— Сукин сын! — Не задумываясь, Джери выскочила в коридор.
— Постой! — Фаррен догнал ее и схватил за руку. — Куда ты?
— А ты как думаешь? Я спущу с него шкуру! — Джери безуспешно попыталась высвободить руку. — Идем!
— Только после того, как ты успокоишься, — невозмутимо возразил Коннер. — Ты не можешь просто ворваться к преступнику и обвинить его в содеянном. Это моя работа.
— Тогда какого же черта ты медлишь? — Их взгляды встретились всего на долю секунды, но Джери обдало жаром.
Призвав на помощь все известные ей женские хитрости, Джери дала Коннеру понять, что капитулирует. Потупившись, она пробормотала:
— Прости, я не хотела.
— Понимаю твои чувства, детка, но я займусь этим делом сам, договорились? — Он отпустил ее руку.
В коридоре полицейского участка Фаррен не стесняясь обнял ее за талию и крепко прижал к себе. Их тела слились, и Джери стиснула губы, чтобы не застонать. Этому поцелую полагалось быть кратким, но и Джери, и Коннер просчитались. Их губы соединились надолго.
К тому времени как Коннер вновь обрел власть над собственным телом, было уже поздно. Он попал в ловушку еще в ту минуту, когда вошел в офис частного сыскного агентства «Галифакс и сын» и увидел, как Джери ползает по полу, пытаясь убить паука. С тех пор жизнь сержанта круто переменилась, и он был благодарен Богу за это.
— А теперь ты позволишь мне взяться за работу? — прошептал Коннер, касаясь ее губ, и тут же понял, что совершил ошибку: это прозвучало слишком снисходительно.
Джери рывком высвободилась из объятий и смерила его презрительным взглядом:
— Нет, Фаррен. Целуешься ты неплохо, но я не откажусь от своих намерений. Этот мерзавец одурачил меня, и я хочу знать зачем.
— Никуда ты не поедешь, — выпалил Коннер, понижая голос, чтобы не привлекать лишнего внимания. — Это работа полиции. Хищник действительно не убивал Кристал. Я тоже считаю, что скорее всего она стала жертвой Хансфорда Тейлора, но я обязан следовать правилам!
— А я нет! — Джери метнулась к двери. — У тебя свои правила, а у меня — свои.
Прошла секунда, прежде чем он понял, что Джери всерьез намерена ворваться в дом судьи Тейлора и потребовать объяснений. Угадав мысли Коннера, она бросилась бежать к выходу. Несколько офицеров недоуменно уставились на них.
Коннер догнал Джери у самой двери, схватил ее за плечи, и оба повалились на пол.
— Ты намерена побывать у судьи одна? — Приподнявшись на колене, он обнял Джери за талию и, не давая ей возможности излить гнев, подтащил ее к креслу.
— Не смей распоряжаться мной! — Нижняя губа Джери задрожала. — Да, если я захочу, я отправлюсь к судье.
— Гордон, — позвал Коннер полицейского, — дайка мне наручники.
— Фаррен! — выкрикнула Джери, извиваясь. — Не смей!
Коннер уже знал, что Джери сильнее, чем кажется на первый взгляд. Ему пришлось сесть к ней на колени, застегивая наручники на правом запястье и на подлокотнике привинченного к полу кресла. При этом Джери непрерывно колотила его левой рукой по спине.
— Сержант Фаррен!
Коннер прекратил борьбу с Джери и оглянулся на безукоризненно одетого мужчину, стоящего за его
