Герман Романов
СПАСТИ МОСКВУ!
«МЫ ГРЯНЕМ ГРОМКОЕ „УРА!“»
ПРОЛОГ
— Проклятые русские! Мы напрасно потеряли драгоценное время! Бить нужно было давно, а сейчас поздно!
Капитан Константин Григулеску в задумчивости похлопал по сапогу тросточкой — в последнее время многие румынские офицеры стали перенимать у французских советников этот чисто парижский шик. Впрочем, и немцы, как он помнил по прошлой войне, любили носить с собой либо стек, либо кавалерийский хлыст.
Командир роты инфантерии не велика птица в армии, где число генералов давно перевалило за сотню, но свое мнение иметь может. Хотя высказывать его порою просто опасно, и приходится держать язык за зубами.
Последние четыре года, с того самого дня, когда Григулеску был произведен в первый офицерский чин, он только и делал что думал, ворочая мыслями, как жерновами на отцовской мельнице. Он твердо знал, что, несмотря на все неудачи, итог будет один — «Великая Румыния» прочно заняла свое место среди ведущих государств если не всей Европы, то на Балканах уж точно.
И как тут усомниться в божественном провидении?!
Летом 1916 года его страна вступила в войну на стороне Антанты и потерпела прежестокое поражение от германо-болгарских войск, потеряв почти всю территорию и отступив с боями в Молдавию, что тогда входила в состав Российской империи.
Когда у русских произошла социальная революция, их царь отрекся от престола и власть осенью 1917 года взяли большевики, то Константин, как и многие другие румынские офицеры, подумал, что все пропало и его оккупированная страна будет безжалостно поделена между победителями — Германией, Австро- Венгрией и Болгарией.
Но свершилось чудо!
Королевское правительство вовремя успело подписать капитуляцию, и германцы, вдосталь насмотревшись на русскую смуту, решили не допустить подобного сценария в Румынии.
Причины такого странного великодушия Берлина объяснялись просто — дабы иметь возможность качественно, с чувством, толком и расстановкой обобрать побежденного — как умеют это делать только педантичные тевтоны, — вернули южному соседу земли, что румыны оттяпали четыре года назад, да наложили огромную контрибуцию.
Правда, денег не было, да и когда, скажите на милость, золото с серебром удерживалось в Валахии?!
Потому поставляли победителям сырье и нефть, которой у тех не имелось, да разорили свирепыми реквизициями собственные хозяйства, где крестьяне и без того голодали даже в урожайные годы, питаясь одной мамалыгой. Особые команды с королевскими чиновниками во главе обрушились на села подобно крымским татарам в эпоху их страшных и разорительных набегов. Из глинобитных амбаров и закромов подчистую выгребали пшеницу, кукурузу и прочие зерновые, а заодно прихватывая виноград и прочие дары этой щедрой солнечной земли. Не забывали и про вино, которого давненько не пили в Берлине, резали походя свиней и коров, дабы в рейхе переработали мясо на тушенку.
Вот только недолго, каких-то полгода, эдакое бесчинство продолжалась — к осени союз Центральных держав полностью обессилел, стоя на краю пропасти. Союзники на Западном фронте и на юге от греческих Салоник перешли в решительное наступление.
Румыны терпеливо дождались конца октября, когда стало окончательно ясно, что со дня на день Германия, охваченная революционной смутой и голодом, вот-вот попросит перемирия. И тут же объявили ей войну, не потеряв при этом ни одного солдата, и, фигурально выражаясь, успели вскочить на подножку последнего вагона уходящего поезда.
В отличие от тех же русских, что, также капитулировав перед немцами, с великой жестокостью продолжали убивать друг друга. Устроили у себя дома кровавую гражданскую войну и упустили все возможные выгоды!
Румыны же вовремя очутились в стане победителей, которые в своем великодушии оказались удивительно щедрыми, ибо отдавали не свое кровное, а отбирали у побежденных.
На страну посыпались неимоверные блага как из рога изобилия. От враждебных соседей, Венгрии и Болгарии, отрезали в пользу валашского королевства Трансильванию, Буковину, Восточный Банат и вернули обратно Южную Добруджу. Вот только природные валахи на присоединенных к короне территориях едва треть населения составляли.
Занятую румынами Молдавию, заседавшие в Версале победители решили окончательно отобрать у охваченной революцией России, дабы в будущем, если русские, неважно кто из них — красные или белые, попытаются возродить могущество великой страны, то здесь великодержавность наткнется на стену. Поздно, уже территория другого государства, так что московитам рассчитывать будет не на что. Именно потому версальские политиканы оставили русскую Бессарабию, а именно так тогда называли Молдавию, в полном и безраздельном пользовании новоявленных оккупантов.
Правда, обставили дело ссылками на «историческую справедливость и права наций на самоопределение». С первой вышло совсем неладно. Бухарестский мир 1812 года, на который сгоряча сослались охочие до чужих земель валахи, по которому Бессарабия вошла в состав Российской империи, был подписан князем Кутузовым, будущим победителем самого Наполеона, не с румынами… а с турецким визирем.
Ибо в то время все балканские народы находились под османским владычеством и независимостью не обладали. А валашский князь стал румынским королем лишь через полвека с лишним, после очередной победоносной войны русских с турками.
Но разве исторические факты кого-либо останавливали?!
Потому выбрали для вящей страховки и второй вариант, по которому заправилы Антанты, соблюдая всевозможные политические реверансы и благопристойность, устроили в Бессарабии нечто вроде плебисцита, которые проводили в других европейских странах, когда хотели внешне соблюсти законность в совершенном беззаконии.
Но так как голоса считали королевские чиновники, а не иностранцы, то «свободное народное волеизъявление» молдаван проходило под штыками оккупантов. Румынские жандармы взяли под арест чуть ли не весь местный парламент, если применимо это слово к сей «лавочке», Сфатул Церий, в полном составе. Соответственно и результат получился предсказуемым и давно ожидаемым в Версале — все население чуть ли не «единодушно» вошло в состав «Великой Румынии».
Именно так, с большой буквы — ибо территория страны более чем удвоилась, репарации с Германии оказались намного больше, чем те, которые немцы с венграми год назад с валахов содрали.
Да еще задарма французы с прочими союзниками всю королевскую армию, которая до того терпела только одни поражения и бежала от первого выстрела неприятеля, полностью снарядили и перевооружили, избавив разоренную страну от излишних и значительных расходов.
Разве это не чудо?!
Для полного счастья «располневшей» румынской державе не хватало самой малости — Транснистрии. Под таким мудреным названием в королевском дворце объявили «прародину» всех валахов еще с дохристианских времен, междуречье Днестра и Южного Буга. И то, что там сейчас проживало лишь несколько десятков тысяч молдаван, при совершенно ничтожном числе собственно румын, никого из
