У Копаева не было никакого желания выслушивать лекции по мифологии.
— Понял, понял, — сказал он, глядя поверх головы Антона Неизбежина на полузатопленную Северную Венецию. — Если вода и есть хаос, то вы в хаосе сидиете очень глубоко.
Антон Неизбежин ничего на этот выпад не ответил, только едва заметно пожал плечами, отвернулся и снова сел в прежней позе: к улице передом, к Копаеву, пардон, спиной. Лаврентий Жребин и Климент Пряхин смотрели на Копаева так, что ему стало не по себе. Никто не проронил ни слова, и молчание все сгущалось, тяжелело, словно грозовая туча…
Копаев ощутил легкий озноб, мимолетное леденящее касание между лопаток, передернул плечами и торопливо заговорил, стараясь разрядить обстановку:
— А не могли бы вы подсказать мне, как я могу вернуться обратно? Как говорится: в гостях хорошо, а дома лучше…
Копаев лукавил: совсем нехорошо ему было в гостях — слишком жарко, слишком много солнца, слишком много воды. Копаев еще никогда не видал такого количества воды; это действовало ему на нервы. Сказать по правде, Копаев, выросший на берегу великой реки, едва умел плавать.
Ни Жребин, ни Пряхин, ни тем более Неизбежин не спешили с ответом.
— Лабиринт здесь есть? — спросил Копаев, вложив в голос побольше требовательности. Ему начала надоедать игра в молчанку.
Лаврентий Жребин переглянулся с Климентом Пряхиным и кивнул:
— Само собой.
— Только вам до него не добраться, — добавил Климент Пряхин. — Лабиринтом завладел Протей, а связываться с Протеем решительно не стоит.
— Да, — подхватил Лаврентий Жребин, — Протей — существо опасное, себе на уме.
— Опять этот Протей, — нахмурился Копаев. — Кто он такой?
— Как это кто такой Протей? — в свою очередь удивился Климент Пряхин. — Вы же с ним наверняка встречались. Не могли не встретиться.
— Что-то не припоминаю, — сказал Копаев не без язвительных ноток в голосе.
— Короткая же у вас память, — тоже язвительно сказал Лаврентий Жребин. — Напрягитесь и ответьте: попав в этот мир, вы оказались в морге, так?
— Так, — согласился Копаев. — А откуда вам это известно?
— Да потому что Лабиринт находится именно в том здании, только ниже, на первом этаже, под несколькими метрами воды, — объяснил Климент Пряхин.
— Ах вот оно что, — сказал Копаев. — Но почему я не оказался на самом Лабиринте?
— Потому что Лабиринт — это не какой-то там глупый узорчик на полу, — ответил Лаврентий Жребин. — Вы же не человек-амфибия, верно? Лабиринт не мог позволить вам утонуть и спроецировал вас выше, туда, где нет воды и есть воздух.
— Понятно, — сказал Копаев. — Лабиринт меня спас, спасибо ему за это. Но мы несколько отвлеклись от Протея…
— Это вы отвреклись, — сказал Климент Пряхин. — Вы бы не смогли выйти из морга, если бы Протей вас не выпустил.
— Я там встретил только прозектора, — сказал Копаев. — Я спросил у него, как выйти на улицу, и он любезно мне объяснил.
— Это и был Протей, — сказал Лаврентий Жребин.
— А мне он сказал, что его зовут Марк Анатольевич Копфлос, — возразил Копаев. — И мне он не показался таким уж опасным.
— У Протея много имен и много лиц, — серьезно сказал Климент Пряхин.
— А то, что он не показался вам опасным — опаснее всего, — еще более серьезно добавил Лаврентий Жребин.
Да они просто психи какие-то, — подумал Копаев. Психи, словно прочитав его мысли, очень мило и дружелюбно заулыбались ему — да не, мы нормальные ребята, не боись…
— И все же мне придется рискнуть, — упрямо сказал Копаев и оглянулся назад. Где-то там, по его представлениям, находился морг — и Лабиринт… — У меня нет магических карт, я не умею смещать отражения — поэтому мне не остается ничего иного, кроме как попытаться снова пройти Лабиринт.
— Вы, кажется, упустили из виду некоторые мои слова, — с мягкой укоризной проговорил Климент Пряхин. — Я уже упоминал, что Лабиринт находится под водой, вы не сможете его пройти.
— Знаете, что я думаю, — произнес Копаев медленно, как бы размышляя вслух, — раз в вашем городе так много воды, то непременно должны быть и водолазы, а у водолазов непременно должны быть водолазные костюмы. Наверное, можно раздобыть такой водолазный костюм, чтобы попытаться в нем пройти ваш подводный Лабиринт.
— Водолазный костюм, надо же… — Лаврентий Пряхин почесал в затылке и с сомнением посмотрел на Климента Пряхина.
— Все равно это будет непросто, — сказал Климент Пряхин. — Да и Протей опять же… Он вам просто не позволит…
— Об этом я спрошу у самого Протея, — сухо сказал Копаев.
— Лучше не связывайтесь с Протеем, — сказал Лаврентий Жребин.
— Он очень опасен, — сказал Климент Пряхин.
Они оба стали повторяться.
— Все это я уже слышал, — сказал Копаев и холодно усмехнулся. — И знаете что — я тоже могу быть опасен.
Лаврентий Жребин и Климент Пряхин снова переглянулись.
— Брэнд? — спросил Жребин.
— Брэнд, — уверенно ответил Пряхин, после чего посмотрел на Копаева. — Что же, поступайте как решили, только помните — мы вас предупреждали.
— Да-да, — сказал Копаев, теряя последний интерес к дальнейшему разговору. — Конечно. — Он совсем уж собрался уйти, но тут…
Но тут Антон Неизбежин, не оборачиваясь, вдруг негромко щелкнул пальцами, и Лаврентий Жребин с Климентом Пряхиным немедленно повернули головы на звук, словно выполняя команду направо равняйсь!
— Дайте ему меч, — распорядился Антон Неизбежин, не глядя ни на кого.
Климент Пряхин с вопросительным выражением лица оборотился к Лаврентию Жребину.
— Чего там, — сказал Жребин. — Давай уж.
Пряхин пожал плечами, всем своим видом выражая что-то вроде: мне-то что, мне сказали — я и делаю.
Это был самый поразительный трюк, какой только доводилось видеть Копаеву во всей своей жизни: Пряхин просто протянул в сторону правую руку, как будто ухватил нечто в воздухе, сжал кулак, слегка напрягся, потянул руку на себя — и извлек из ниоткуда меч в ножнах. На мгновение Копаеву почудилось, что он видит гораздо больше, чем привык всегда видеть, видит какие-то дополнительные измерения окружающего его мира… Но в следующую секунду шторка обыденного восприятия действительности опустилась, все стало как раньше. Только вот меч в руках Пряхина…
— Держите. — Климент Пряхин без особого почтения, словно какой-нибудь перочинный ножик, сунул меч Копаеву.
— Это — мне? — недоверчиво спросил Копаев, бережно берясь левой рукой за ножны, а правой — за эфес.
— Вам, принц Брэнд, вам, — с легкой насмешливо-снисходительной улыбкой сказал Лаврентий Жребин.
— Это — Вервиндль, — назвал имя меча Климент Пряхин.
— Настоящий? — все так же недоверчиво спросил Копаев.
— Нет — тряпочный, — сердито буркнул Климент Пряхин. Он, похоже, немного обиделся. — Вы держите меч в руках и спрашиваете, настоящий ли он, — крайняя степень подозрительности, гражданин следователь.
