решение сделать аборт, ни за ее роман и даже за ее желание отдать Тедди в интернат, только потому, что мне самой никогда не пришло бы в голову сделать такое. Может, когда-нибудь и наступит Судный день, и тогда спросят с каждого, но ни я, ни Дора не должны совать свой нос в чужие дела.
Машина остановилась, и дети с возбужденными криками выскочили наружу, чтобы поскорее вырваться из напряженной тишины. Я медленно направилась за ними, так и не найдя оправданий для своей несдержанности.
В доме носились восхитительные запахи жареной свинины. Я с удовольствием принюхалась и еще раз мысленно поблагодарила Карен за помощь. Что я буду делать, когда она уедет домой? Работа на кухне шла полным ходом — на плите стояло несколько кастрюль, раковина была полна овощей и картофельных очистков. Карен раскатывала на столе тесто для яблочного пирога. Не выпуская из рук скалку, она посмотрела на меня и усмехнулась.
— Говорят, ты опять нашла на свою голову неприятностей.
— А ты откуда знаешь? — поразилась я.
— Священница звонила, хочет заехать вечером. — Карен снова набросилась на тесто. — Она сказала, что ты наговорила дерзостей одной из прихожанок.
— Так и есть, — вздохнула я, повязывая передник поверх шикарного костюма Лорен. — Показала себя во всей красе.
— А Гранту, кажется, понравилось. Приехал веселый такой, не то что утром.
Я улыбнулась, достала из ящика нож для чистки овощей и подтянула к себе пакет с яблоками.
— Даже удивительно, почему он не разозлился на меня. Ведь они ходили в эту церковь много лет, а мне стоило появиться там один раз — и сразу скандал.
Карен подошла к чайнику и включила его испачканными в муке руками.
— Сейчас закипит, и ты мне все расскажешь. Тебе кофе или чай?
— Все равно.
К тому времени, когда я закончила рассказ об утреннем происшествии, передо мной возвышалась гора очищенных и нарезанных яблок. Карен улыбнулась.
— Лорен мне говорила… извини, ты мне говорила пару лет назад, что именно Дора отсоветовала тебе делать аборт. Я еще тогда подумала, что Лорен пора бы иметь свою голову на плечах, но она меня никогда не слушала.
Я оглянулась, испугавшись, что наш разговор могут услышать дети.
— Мы не должны больше говорить о Лорен в третьем лице, — прошептала я. — Особенно я, даже в церкви сегодня умудрилась, и теперь вся деревня гадает, что же со мной было. Хорошо хоть Грант сказал им, что у меня амнезия, но я не хочу, чтобы дети услышали, как мы говорим о ней так, словно это не я.
— Прости… после того, что я узнала, это нелегко.
— Конечно нелегко. А сегодня вся община церкви Святого Мартина увидела мою вторую натуру во всей красе.
Мы посмотрели друг на друга и захихикали, словно родные сестры.
— Мне бы хотелось познакомиться с тобой настоящей, — сказала она, защипывая края пирога.
— Я и есть настоящая. Именно поэтому Лорен все время попадает в истории.
— Нет, когда ты в своем собственном теле, среди привычного окружения. Как думаешь, можно познакомиться с Джессикой?
— Не знаю, — с сомнением сказала я и попыталась представить, как можно устроить такую встречу. — Когда в прошлый раз я приехала туда, Джессика спала. Пока я добиралась, произошел скачок во времени. Если бы ты поехала со мной и тоже преодолела этот скачок, мы бы стали путешественниками во времени. Это уже перебор.
— А как же все остальное? — спросила она, открывая духовку, чтобы поставить туда противень с пирогом. — Ты ведь стала Лорен. Неужели это просто нелепая ошибка?
— Надеюсь, что нет. Мне больше нравится считать это своеобразной прогулкой. Я, словно пешка в чьей-то грандиозной игре, следую по предопределенному пути.
— Обалдеть.
Я снова хихикнула, и вдруг меня осенило.
— А может, время не изменится, если ты поедешь без меня? Все-таки превращаться — это же моя судьба, а не твоя. Что, если время меняется только для меня, потому что я не могу одновременно существовать в двух местах?
Он посмотрела на меня.
— Ты думаешь, если я поеду туда прямо сейчас, то увижу Джессику?
— Ой, не знаю, — проговорила я, чувствуя ужасную усталость от попыток осознать то, что лежит за гранью понимания обычного человека. — Попробуй, и сама узнаешь. В конце концов, у Джессики тоже будет воскресенье, я ведь проживаю каждый день дважды, как два разных человека.
— Нет, сегодня не поеду, — торопливо сказала она, — Я хочу поехать и в то же время не хочу. Понимаешь, я верю, что ты не Лорен, и с Джессикой познакомиться тоже хочу. — Она замолчала, не зная, как выразить свою мысль. — Я просто не готова ехать сегодня.
— Ну и хорошо, а то я вспомнила, что у меня сегодня свидание. Меня не будет дома.
Мы снова засмеялись над нелепостью нашего разговора. Карен подошла и сграбастала меня в свои медвежьи объятия.
— Да уж, подбодрить ты умеешь. Всякий другой, попав в такую передрягу, спятил бы. Ай! — внезапно воскликнула она и испуганно уставилась на меня. — Надеюсь, я не спятила, если поверила тебе. Мне совсем не хочется увидеть себя в передаче «Скрытая камера»!
— Ты даже не представляешь, как для меня важно, что ты мне поверила, — искренне сказала я. — Мне стало намного легче, словно груз с души свалился. Ты приняла меня такой, какая я есть, спасибо тебе.
Из игровой комнаты донеслись голоса детей. Девчонки весело смеялись, а Тоби тарахтел, изображая грузовик.
— Если бы не ты, в эту семью пришло бы страшное горе, — сказала Карен. — Ты спасла их, да и детей я давно не видела такими счастливыми.
— Вот только Грант несчастлив, — заметила я, потирая синяки на руках. — И я ничего не могу с этим поделать, потому что не люблю его.
— Но ты же не бросила его. А Лорен собиралась, если тот парень вчера не солгал.
— Я должна тебе еще кое-что сказать. — Я перешла на шепот. — Наверху я нашла в столе письмо. Похоже… я… прежде чем сбежать, хотела отдать Тедди в интернат.
— Нет! — Карен побелела. — Она… ты… бы этого не сделала. Я не верю.
— Это правда. Я могу показать тебе письмо.
— Черт, Лорен. Вот черт!
— Я просил тебя следить за своей речью при детях, — раздался позади нас голос Гранта.
От неожиданности мы обе подпрыгнули. Сколько же времени он здесь стоял?
— Дети играют, — быстро проговорила Карен и отвернулась к столу, бестолково переставляя тарелки, лишь бы не встречаться с ним взглядом. — Они ничего не слышали.
— Это не имеет значения, — невозмутимо сказал он. — Мы ведь не хотим, чтобы завтра в школе мальчики произносили подобные слова.
— Кстати, я хотела поговорить с тобой об их будущем. — Я внимательно наблюдала за Грантом, пытаясь по его лицу угадать, слышал ли он наш разговор о письме. — Куда мы собирались отдать наших мальчиков?
— До следующего июля они останутся там, где сейчас, — сдержанно ответил Грант. — А на будущий год ты рассматривала несколько вариантов. Кажется, мы записали их в несколько мест.
— Значит, мальчики будут вместе?
— Насколько я знаю, да. По-моему, на следующей неделе у тебя встреча с директором какого-то дошкольного учреждения.
— У меня был… есть ежедневник?
— Он в твоем столе, любимая.
