элементарные вопросы ответить сможет. Имя решил оставить своё, отца назвал Эребом. Сам он якобы не хотел стан овиться торговцем, на чем настаивал отец, поэтому сбежал и путешествует по мирам. В Антараксе он недавно, в одном из трактиров познакомился с гномом, тот и привёл его в «Новый квершлаг». Сложнее всего оказалось придумать имя тому самому гному. Никого из знакомых подставлять не хотелось, а с изобретением нового могли возникнуть проблемы: во–первых, местная стража может уличить его во лжи, во–вторых, так можно подставить совершенно незнакомого гнома. В итоге Халт решил, что его собутыльника будут звать Тилли – довольно популярное тут имя, как он заметил.
На второй или третий день (по счёту узников) моральный дух был если не сломлен, то близок к этому. Желания разговаривать или думать о чем?то важном не возникало, хотелось только пить. Иногда ещё и есть, но голод почти притупился. В подземелье ничего не происходило. Гномы лежали на полу вповалку, полузабытьё сменял сон. Халт сходил с ума от безделья и неопределённости. Поначалу его ещё раздражал ужасный запах немытых гномьих тел и нужника, но теперь он его даже не замечал.
Он вспомнил, как сбежал с Хединсея на Терру. Вообще?то ему было все равно куда. Главное – лишь бы подальше от отца. Набив сумку золотом и драгоценными камнями, пока Глойфрид был в море, он встретился со странствующим магом, пообещав заплатить двойную цену за молчание. Маг и предложил ему закрытый мир, где не действует магия, а значит, папенька не сможет до него дотянуться.
Нельзя сказать, что Терра была неизвестна на Хьерварде – Халт перед отправкой даже прочёл несколько книг, подробно рассказывающих о тамошней жизни. Просто этот мир был совсем не популярен, хотя несколько хединсейцев жили там. С одним из них – Бейниром из рода Хродвальта – и свёл его маг. Довольно бедный, ничем не выдающийся род, у которого с Глойфридом не было никаких отношений, кроме вассальства. Именно рыжий Бейнир – гуляка и бабник – показал ему все бары и ночные клубы Москвы. Именно он знакомил поначалу его с дев ушками и пристрастил к текиле. Он помогал покупать поддельные паспорт и права, выбирать машину и учил водить. Халт закрывал глаза на то, что Бейнир (на Терре его звали Борис) постоянно брал у него деньги. Вряд ли у сына Глойфрида, воспитанного в казарменных условиях, хватило бы духу нырнуть в такую жизнь самостоятельно, так что он расценивал это как плату за услугу по смене образа жизни. Никаких ежедневных тренировок с оружием, можно спать до обеда, можно напиваться до беспамятства, никто не орёт, а девушки сами бросаются ему в объятия? Да за такое можно заплатить даже намного больше! Халт нырнул в такую жизнь с головой, наслаждаясь и зализывая обиды. Пусть он никчёмный трус, но он тоже имеет право на счастье!
Смешно, но у него до побега на Терру никогда не было девушки. Бордели его не интересовали, а чтобы завязать романтические отношения, нужно свободное время, которого отец ему не предоставлял. «Не заслужил», – сдвигал он брови и гнал снова отрабатывать удары. Лишь на обязательных балах он видел юных дам и боялся их больше, чем отца. Как себя с ними вести? Они странно косили глазами, не поднимая на него взгляда, и хихикали. Чего они хотят??? Да, конечно, он исправно, как того требовал этикет, приглашал их на танцы, разговаривал, как того требовал этикет, о погоде, но на этом все заканчивалось. Подростком он читал книги о страсти и любви, но отец однажды это обнаружил и устроил такую выволочку, что с тех пор ничего, кроме трактатов о войне, в его комнате не было.
В ночных клубах Терры все оказалось по–другому. Несколько рюмок текилы, громкая музыка и оголённые части тел действовали магически: Халт переставал думать, он начинал повиноваться чувствам. К тому же дамы тут тоже были другими. Они не хихикали и не ждали, когда их пригласят на танец, а от разговоров о погоде фыркали. Они просто подходили к Халту, говорили, что он красавчик, взъерошивали копну его соломенных волос и целовали в губы. Поначалу сын Глойфрида шарахался, но Бейнир объяснил, что тут это считается нормальным, что дамы эти вполне достойных родов, так что, если принять небольшие меры предосторожности – проблем не будет. Проблем действительно не было.
Халту нравилась такая жизнь, но довольно быстро он вдруг обнаружил, что ему скучно. Каждый день одно и то же. Менялись лишь клубы и девушки. Да, он сбежал от отца, и никто больше не твердил ему о предназначении, но он не сбежал от себя. Пока он тут валяет дурака и бесцельно тратит время, в другом месте, возможно, идёт битва, принять участие в которой – его долг. Предположим, он наплюёт на долг, наплюёт на честь своего рода, на собственное достоинство и останется здесь навсегда. Но будет ли он счастлив от такой жизни? Через полгода пьянок и развлечений он начал в этом сомневаться. Вот тогда его и нашёл Аркадий Михайлович.
Неожиданно раздался скрежет засова, и в подземелье ворвался свет.
— Выходи по десять! – протявкали сверху.
Светило солнце, и Халт вскинул к лицу ладони: отвыкнув от света, глаза слезились и болели. Стражники не стали связывать пленников, решив, что, обессиленные, они все равно никуда не денутся из кишащей стражей темницы.
Действительно, гномы даже не делали попыток удрать. Их ввели в большой каменный зал с узорчатым сводом. Свет проникал через узкие оконца и мягко рассеивался, щадя зрение. Халт поднял голову и поразился красоте узоров и умению мастера, их наносившего. Этот зал явно не предназначался для вынесения приговоров узникам. В стене был камин, такой огромный, что в нем можно было зажарить свинью. Комья грязи, отвалившиеся от сапог шахтёров, пачкали пол из розового мрамора.
За большим резным столом красного дерева, несомненно оставшимся от прежних владельцев замка, восседали двое гоблинов в золотистых туниках с гербовыми нашивками. Третий, явно не стражник, в чёрном шёлковом хитоне, доходящем до его кривых темно- оливковых колен, стоял за ними. Вёл он себя как хозяин темницы. Похоже, воинам это не нравилось, но они ничего не могли поделать. Ему что?то постоянно нашёптывал человек, закутанный в чёрный плащ без опознавательных знаков, надетый капюшон скрывал его лицо.
Две угрюмые зеленые рожи охраняли Халта с обеих сторон, несколько стражников бродили по углам. Пленник смог хорошо рассмотреть гоблинов. В этом мире их рост составлял около вершка, то есть выше любого гнома, но ниже человека и альва. Темно–оливковым цветом гоблины и правда походили на болотную лягушку. Когда они говорили – виднелся ряд мелких острых зубов, но заметнее всего выделялись большие островерхие уши и жёлтые кошачьи глаза. Впечатление гоблины производили мерзейшее – хуже, чем голые гномихи.
На Халта они не обращали внимания, переговариваясь на своём языке. Звучал их разговор примерно так: «Кьяхья бьябхьяхьякьякьюб бьяхбяххьярхьюб кьяхьябьябхья кьябьюр рьюрьюрьяхьяр». Наконец один из двух в золотистых туниках сделал знак, чтобы пленника подвели.
— Имя, откуда родом, где живёшь? – протявкал он на всеобщем.
Халт рассказал придуманную историю своей жизни.
— Ты обвиняешься в незаконном посещении запрещённого места, незаконной игре в запрещённые азартные игры и незаконной связи с гномихами в доме разврата. – Гоблин не проявил никакого интереса к истории и не стал задумываться о сути сказанного. Обвинять человека в связи с женщиной–гномом – просто смешно! Ещё бы в связях с женщиной–гоблином обвинили! Да у нормального мужчины его орган для «связи» просто сожмётся и втянется в живот при виде этих страшилищ! Но судье было все равно.
— Поскольку это первое твоё нарушение городских правил, мы выносим тебе предупреждение и назначаем наказание – пятнадцать суток темницы.
В этот момент человек в чёрном что?то зашептал гоблину в чёрном, тот кивнул и подозвал охранников. Пролаял им приказ, и те метнулись обыскивать Халта. Холодные зеленые руки нащупали амулет перехода, спрятанный под рубашкой. Халт дёрнулся, но его крепко держали, так что цепочку с амулетом сняли через голову и узник никак не мог этому помешать. Тем временем другой стражник вывернул его карманы, забрав деньги. На монеты ни человек, ни главный гоблин не обратили внимания, а амулет их явно заинтересовал.
— Халт, сын Эреба, владеешь ли ты магией?
— Немного, – замялся тот. Он не знал, что сейчас лучше: сказать правду или соврать. Почему вдруг им заинтересовался чёрный? И кто он? И как он теперь без амулета вернётся на Терру?
Тот снова что?то зашептал гоблину, но на сей раз гоблин не согласился. Пока шла перепалка, Халт пытался придумать способ вернуть амулет, но ни одной стоящей идеи в голову не пришло. Наконец, те ударили по рукам, и обвинитель протявкал:
— Наказание в пятнадцать суток заменяется общественными работами на Арене в течение двух месяцев.
