Тут было тише, из большого зала доносился лишь приглушённый голос Тарьи, которая вновь запела. Со стороны столов раздавались возгласы радости и отчаяния. Увлечённые игроки не обратили внимания на вошедших, однако их заметил гном–распорядитель.
— Добро пожаловать, – приветствовал он. – Во что желаете сыграть?
— Расслабься, Тин, мы сами, – похлопал его по плечу Тори Гримсон. – Ну что, пройдёмся по всем? – спросил он Халта. Тот кивнул.
— Тут самые лёгкие игры, для тех, кому неохота думать, – махнул рукой совладелец заведения в сторону ближайшей группы столов. – Правила игры такие: колоду перемешивают, затем игроки тянут по карте, у кого карта больше, тот и выиграл. Вот там, – Таран махнул в сторону дальних столиков, – играют в кости. Правила, надеюсь, ты знаешь?
Они миновали оба сектора, где желающие попытать счастья не помещались за столами и многие стояли за спинами сидящих. У третьей группы столов народу оказалось меньше, и выглядели они респектабельнее. Несмотря на внешнее спокойствие игроков, Халт чувствовал напряжение, разлитое в воздухе.
— Барук – самая сложная игра. Правила рассказывать не буду, все равно не поймёшь. Половина гномов их не понимает! Да и ставки тут высокие. Спокойно можно проиграть собственный дом.
Халт играть не собирался, но с любопытством смотрел. Один гном, весь чёрный то ли от въевшейся угольной пыли, то ли ещё от чего, постоянно мусолил уголки карт. Другой, молодой, нетерпеливо притоптывал, третий сидел не шелохнувшись. Изучать картёжников казалось делом занятным, Халт с интересом наблюдал и за ними, и за игрой. Особенно ему понравилась колода, похожая на обычную, только меньше размером. На «рубашке», явно выполненной мастером вручную, на чёрном фоне изображался золотистый гном в забое. Рудокоп с занесённой над головой киркой выглядел не как обычный труженик, а как полубог, пробивающий дорогу к счастью. Карты были миниатюрным произведением искусства, и даже равнодушному к азартным играм сыну Глойфрида очень захотелось заполучить это чудо.
— Там играют в тараг. Это чуть попроще барука, но тоже думать надо. Я в юности был чемпионом района по тарагу! – гордо заявил Тори.
— А сейчас?
— Сейчас не до игр. Играть будем, когда город вновь станет нашим.
Халт поинтересовался, что за гербы висят на стенах, и тут же пожалел об этом. Оказалось, что это гербы древних гномьих родов, и Таран решил рассказать о каждом…
Когда они наконец вышли в основной зал «Квершлага», там многое изменилось. Гномы явно захмелели, Тарья ушла, а вместо неё то один, то другой любитель попеть после пива залезал на сцену и демонстрировал свои вокальные данные. По мнению Халта, ужасные. Гномьи стриптизерши тоже ушли, вместо них у шеста танцевала… женщина–альв! Потомок Хагена не поверил своим глазам.
— Вы пускаете сюда альвов?!
— А что? Рудокопам приятно посмотреть, как эта шлюха извивается тут перед нами, чумазыми и пьяными. Её обычно забрасывают помидорами или ещё чем похлеще. Любимое занятие пьяни ближе к трём ночи – попасть помидором ей между ног. Тут даже турниры проводятся! – довольно хмыкнул Тори.
Халт покачал головой. Ох, зря гномы пускают в своё потайное место альва. Кем бы ни был альв – он блюдёт свои интересы и предаст в любой момент. Что делает здесь эта девушка? Неужели не может найти другой работы? Ох, что?то тут нечисто… Отец Халта часто имел дело с другими расами, так что сын кое– чему научился. В первую очередь – не доверять альвам. Совсем.
Халт опять осмотрелся. Только сейчас он заметил: кроме нескольких гномов–охранников, что стояли с молотами у стен и сцены, ни у кого не было при себе никаких инструментов. Даже у Ториона!
— Эй! А где твой молот? – напрягся Халт.
— А ты внимательный, я смотрю, – хохотнул Таран. – Полночи прошло, прежде чем заметил мои пустые руки. Интересно, а если бы я голый был, ты бы скоро это обнаружил? К утру?
Халт пробормотал что?то невразумительное, краска залила щеки. Он почувствовал себя полным кретином. «Тоже мне, шпион хренов! Пришёл вынюхивать, а ни фига под носом не видишь!»
Таран хохотал. Наконец, чуть успокоившись, ответил:
— Нельзя сюда с инструментом. Перепьются рудокопы, пойдут выяснять отношения молотами да кирками, мы потом их мозги от стен год не отмоем. Ты пока сапоги свои полоскал в фонтане, я оставил молот во вспомогательной выработке. Прямо у входа. Ну что, ещё по пиву и домой?
— Угу.
Они уселись за прежний столик и подозвали слугу. Тем временем женщина–альв ушла, и Халт аж поперхнулся пивной пеной: её место заняла… обычная женщина!
— К?кто это?
— Ну, я её имени не спрашивал. Не в моем вкусе.
— Нет, что она тут делает? Она же человек!
— Да уж вижу, что не гном! Дважды в неделю у нас дни экзотики. Альвы, люди, пару раз даже троллиха была, но проломила сцену, и больше мы её не выпускали. В общем, находятся любители и на них.
Девушка была симпатичная. Под музыку, которую продолжали играть гномы на сцене, её гибкое тело вилось вокруг шеста, и Халту это нравилось. Он невольно вспомнил стриптиз–клубы на Терре. Девушка в «Новом Квершлаге» им как минимум не проигрывала. Длинные чёрные волосы будто танцевали с ней в паре, обвивая и гладя небольшие груди, низ прикрывал полупрозрачный лёгкий шарф… в общем, он бы её снял.
— Нет, все же наши женщины красивее! – стукнул опустевшей кружкой Таран и, слегка покачиваясь, поднялся.
Халт большим глотком допил остатки пива и тоже встал. В голове шумело.
Обратная дорога через тёмные туннели и неизбежное чавк–чавк под ногами показались обыденными и привычными, подъем в клети тоже не произвёл впечатления. На поверхности уже рассвело. Впрочем, который час, Халт не знал – тут он ещё ни разу не вставал с рассветом. Судя по тому, что в раздевалке они оказались одни, ночная смена ещё не закончилась, как и вода в бочках.
Шагая в город, Халт на пару с Торионом костерил хозяев шахт, жалевших денег на транспорт. Потом Таран запел на гномьем. Потомок Хагена не понимал ни слова, но решил, что речь идёт о борьбе гномов за свободу, и стал подпевать. Песня закончилась, и гном признался, что она о бабах. Халт обиделся, и они чуть не подрались, но помирились и всю дорогу до дома травили байки и хохотали, как ненормальные.
Глава третья
Утром он понял, что сапоги действительно придётся выбросить. Тончайшую кожу покорёжило, глина до конца не отмылась, оставив грязные разводы. Даже несколько шагов в них показались пыткой. Бросив испорченные сапоги, Халт пошёл за новыми босиком, загребая пыль. Дожди в Антракасе явно выключили надолго.
Наверное, во всех мирах рынки одинаковы. Кого там только не было! Казалось, все расы и возрасты перемешались, торгуясь из?за репы, разглядывая браслеты, ощупывая расшитые рубахи, проверяя баланс меча, облизывая леденец на палочке, пряча монеты, зазывно крича, взвешивая рыбу, вытирая масленые руки о тряпку, пиная камушки, толкаясь локтями, отвешивая подзатыльники, сматывая пряжу, глазея на девушек и делая ещё миллион разных вещей. В это варево и нырнул Халт.
Водоворот продавцов и покупателей мигом закрутил его и вынес к оружейным лавкам и лавкам с доспехами, мимо которых он не смог пройти. Из него долго пытались сделать воина, и волей–неволей он научился разбираться в оружии, доспехах, теории атаки и защиты. Вот только с практикой были большие проблемы. Конечно, по сравнению со средним воином, обучавшимся чему?нибудь и как?нибудь, он был хорош. Вот только в тренировочных боях с отцом уже через пару минут всегда оказывался «убитым». А были воины и искуснее Глойфрида…
Чего только отец не делал, чтобы вырастить из сына воина! Лучшие учителя, постоянные тренировки, наказания и поощрения. Ничего не помогало. Сложно научить человека убивать, если он этого не хочет. В
