стволе дерева. Дупло оказалось настолько огромным, что внутри его росли деревья и кустарники.
Мне навстречу вышла Она. Я сразу её узнал. Даже не узнал, а встретил снова. В ней было что-то от Саши, от Сьюзи, от Стива, от Михеля и Квао, от возлюбленной койота и от пещеры монаха Римпоче, от Луны и от Солнца, в ней было помаленьку всего, что я любил, и это помаленьку было целым.
— Я знаю тебя, — сказал я. — Просто не могу вспомнить… Кто ты?
Она рассмеялась, заключив меня в объятия. Тёплый ветерок сорвал лепестки сакуры и закружил их вокруг нас. Мне сделалось легко, как бывает, когда осознаешь мгновение счастья, переполняющего тебя.
— Почему ты молчишь? — спросил я, вдыхая запах её искрящихся на солнце золотых волос. — Я так долго шёл сквозь все свои жизни, и, получается, я шёл к тебе…
— Ты знаешь, — с улыбкой промолвила она, склонив голову на бок.
— Знать бы, кто я на самом деле, — ответил я. — Помнишь то место? В прошлый раз мы качались вон на той ветке, глядя вниз. Как же это было…
Она рассмеялась, схватила меня за руку и мы с лёгкостью вспорхнули на край могучей древесной лапы. Мягкая хвоя окутала нас, словно бы мы расселись на перине.
— Я расскажу тебе то, что рассказывала каждый раз, когда ты приходил сюда, — сказала она, обнимая меня. — Я та, кого ты любил, будучи собой единым и по отдельности. Я та, кто любил тебя единого в своём разнообразии. Я та, кто рожал тебе детей и зачинал их в тебе. Я твоя мать и твоё дитя. Я та, кто верила в тебя, и в кого верил ты. Я то, что каждый раз побуждало тебя повернуться к тьме спиной и идти ко мне. Я та, которая всегда звала тебя, безмолвно и во весь голос. Я та, кто не оставлял тебя ни на мгновение и разделял с тобой все радости и горести твоего пути к свету.
Она говорила, и голос её звучал чарующе, словно музыка. Он менялся, он не был монотонным, он лился и журчал и шелестел.
— Ты уходил от меня много раз, чтобы вернуться вновь, но уже не таким, каким ушел.
Мы просто сидели и смотрели на дивные окрестности с высоты. Мне подумалось, что не хватает птиц — и мимо пронёсся сказочного вида небожитель с играющим на солнце оперением. Это существо не было похоже ни на что, когда-либо виденное мной. Внизу, в долине расцветали дивные цветы, разноцветными озёрами они переливались с одного края долины на другой, наполняя воздух чудесным ароматом. И я вдруг осознал, что я — дома.
Перед мысленным взором проплывали улыбающиеся лица Слюнтяя Питти, кэпа Мюррея, Пана- Тадеуша — их тень появлялась в нужный момент лишь для того, чтобы подсказать, с какой стороны свет. Они радовались, потому что указали верное направление. И я дошёл.
Её смех превратился в свет, в котором мы растворились без остатка. Не было ни слов, ни мыслей. Вечность превращалась в секунду, и секунда тянулась целую вечность. Я всё понимал, я всё знал, я смотрел на себя из себя же. И я всегда знал — кто Я на самом деле…
Я рассмеялся от того, что решил сделать и мой смех превратился в крик ликования:
— Уа-а-а!!!
— Девочка! У вас девочка! — принимавший роды врач ловким выверенным движением подхватил ребёнка и поднёс его к вспотевшей от натуги матери.
Перекати-поле докатилось до края света и вернулось к началу пути, чтобы пройти его вновь, но уже другой дорогой…
