- Лори, ты слышишь меня? - Да, милорд. - Ты будешь лечиться, или мне мазать тебя самому? - Я буду лечиться, милорд.
Его терпение было на исходе.
- Лориэнна, Врегору не нужно приходить к тебе украдкой. Из замка его никто не выгонял, он ушёл сам. Если он хочет, то может занять свою прежнюю комнату, она свободна. Деньги ему платить я тоже готов.
Лориэнна перевела на него холодные, равнодушные глаза:
- милорд, я думаю, он не согласится.
- Ну, как знаете. Помочь тебе одеться? Завтрак сейчас принесут. Я заметил, что ты ничего не ешь. Может быть, прикажешь поварам приготовить тебе что-то другое?
- Спасибо, милорд, я оденусь сама и для меня не нужно ничего готовить.
Говорить больше было не о чем. Помедлив, Дэниар встал и вышел из комнаты.
Завтракая в одиночестве, он думал о том, что предпринять, чтобы разрушить её отчуждение. Неприязнь Лориэнны, её ужас перед ним, нежелание видеть его и принимать его раскаяние он ощущал просто физически. И он её любил!
Прошло несколько дней. Наконец, приехал Бранден. Забежав на минутку домой, он явился в замок, нашёл Дэниара. В двух словах сообщил, что дела на строительстве погранзастав идут удовлетворительно, большая часть людей уже набрана. Тревожно посмотрел на приятеля:
- Дэн, что случилось? Я не успел зайти домой, Элинэ мне какие-то ужасы рассказывает. Будто бы ты изнасиловал Лориэнну, всё залил её кровью, она чуть не умерла! Это враньё, да?
Дэниар скривился, опустил голову и вздохнул:
- нет, Бран, не враньё. Это на самом деле так. Я не знаю, что на меня нашло! Я даже не помню ничего, хотя мне никто не верит. Конечно, я очень хотел её, я столько ждал, мечтал, но я же прекрасно знал, что она девственница, что она очень молоденькая, поэтому был готов терпеть, не стремиться получить для себя наслаждение. Я думал, что буду очень осторожно и бережно учить её любви! И ведь я на самом деле люблю её, Бран! - Он виновато взглянул на друга. Тот смотрел на него, онемев от изумления.
- И что? Что ты с ней сделал?
- То, что говорят...
- О, боги! Да в уме ли ты? Как она сейчас, бедная малышка?
- Ну, уже получше. Анрий сделал ей то лекарство, помнишь? Чёрная вонючая мазь?
Бранден хлопнул себя по лбу:
- Анрий! Ты что, вообще не помнишь ничего? Ведь Анрий напоил тебя каким-то любовным зельем! Мы все тебя уговаривали не пить, но ты упёрся, как баран, и вылакал треть пузырька. Неужели не помнишь?
- Ничего не помню. В памяти провал. Помню, как пили вино в библиотеке, а потом проснулся утром у себя в постели, это место в засохшей крови, ну и понеслось.
- Вот же гад! И он не сознался? Ничего тебе не сказал?
- Нет, не сказал. Видать, побоялся. То-то у него всё время вид, как у побитой собаки. Но знаешь, Бранден, я его не виню, никто не виноват, кроме меня самого. Анрий ведь в горло мне не лил, я сам выпил.
Бранден сокрушённо качал головой, с жалостью глядя на друга. Потом встал:
- слушай, Дэн, я, пожалуй, поеду домой. Элинэ меня заждалась. - Он улыбнулся своим мыслям. - Она мне успела новость на ухо шепнуть: у нас будет ребёнок! Надеюсь, теперь получилась девочка! Я дочку хочу, Дэн!
- Поезжай, конечно! Я тебе завидую, Бранден. Счастливый ты. Привет Элинэ и мои поздравления.
- Ага, счастливый. Если бы ты был поумнее и не насиловал жену в первую же ночь, и ты был бы счастливый! - С этими словами Бранден вышел из библиотеки.
Постучав, Дэниар вошёл в спальню жены. Увидев его, она встала, замерла.
- Сними халат! - скомандовал он.
Лориэнна побледнела, развязала пояс трясущимися руками и бросила халат на диван. Стояла перед ним, опустив руки, в одной тонкой кружевной рубашке. Он подошёл, развязал ленты у ворота, спустил рубашку с плеч до талии.
- Повернись спиной! - Она послушно повернулась. Синяков на спине не было. Ему захотелось прижаться к ней лицом, поцеловать ямочки на лопатках. Он сдержался, холодно сказал:
- Теперь повернись ко мне лицом! - Она молча повернулась, напряжённая, заледенелая.
Дэниар внимательно посмотрел на грудь. Синяки и кровоподтёки побледнели, стали жёлтыми. Нежные сосочки утратили багровость и припухлость, приобрели вид маленьких соблазнительных вишенок. Он почувствовал, как распирает у него штаны, как пульсирует и напрягается плоть. Бережно он приподнял в ладони одну грудь, осторожно припал губами, тихонько поцеловал. Подняв голову, посмотрел ей в лицо. Оно было мертвенно бледным, в глазах, устремлённых на него, стоял страх, губы дрожали, а по щекам неудержимо струились слёзы.
Досадуя, Дэниар отошёл от неё, отвернулся:
