- Хорошо, мы не будем настаивать. Помни только, что церковь наша всегда готова принять в своё лоно даже самых великих грешников, - негромко заметил отец Арсений, покидая помещение.
Дверь за ним тихо закрылась. Несколько минут я прислушивалась к тишине, потом встала и попробовала открыть дверь. Оказалось, что она не заперта. Странно... Сектанты почему-то не боялись, что я убегу. Безумно захотелось проверить возможность побега прямо сейчас, но я решила сдержаться. Сто пудов, что за мной наблюдают, пусть посмотрят, успокоятся, устанут. А я пока изучу обстановку...
Дни ползли, как фавориты черепашьих гонок. Сидеть в келье было скучно, и я принялась за исследование монастыря. Моим перемещениям по коридорам никто не препятствовал. Как я поняла, монастырь был расположен под землёй в каких-то катакомбах, все коридоры имели естественное происхождение и лишь кельи были сделаны людьми. Кстати, они не имели дверей, каждый прохожий мог увидеть, чем занимается обитатель помещения. Моя комната была одной из немногих, имеющих дверь. Наверно оттого, что я не посвящёна в их таинства. Но и на ней не было замка. В принципе, запоры не имели здесь смысла, монахи не имели никаких вещей, прятать им было нечего. Нечего было и красть. Но, сказать по правде, мне было бы неуютно, если бы моё жилище тоже открыли напоказ. Чисто психологически.
Один раз со скуки я побывала на молебне. Одетые в одинаковые коричневые балахоны, верующие стояли, уставившись в пол и смиренно сложив руки на животе, шептали что-то. Должно быть, молились. Удивительно, но среди молящихся я заметила женские лица. Зрелище нескольких десятков людей, бормочущих какие-то бессмысленные фразы, вызвало у меня раздражение, и я больше не посещала это мероприятие.
Монастырь был невелик, я изучила его вдоль и поперёк за пару дней. В своих путешествиях я набрела на одну-единственную закрытую дверь. Она находилась в той части, где, мало кто бывал. Дёрнула за неё раз-другой, убедилась, что она заперта и пошла дальше, чтобы не привлекать внимания. Но эта замкнутая дверь очень заинтересовала меня. Я стала думать, как мне открыть неё.
Взломщицей я не была, хотя Серж и рассказывал мне кое-что о своих университетских проделках. Вряд ли здесь нейроствор. Такая сложная техника не для заштатного монастыря. Монахи народ затюканный, в отличие от меня, находятся здесь добровольно, бежать им ни к чему и следить за ними не надо. Скорее всего, здесь простой замок с защёлкой. Открыть его можно плоским гибким предметом. Надо найти такой предмет.
Я стала думать, где его можно взять. По всем прикидкам подходил кухонный нож, но кто ж мне даст его? Надо придумать что-то другое...
Меня внезапно осенила идея. Мемокарта! Подходящий предмет - мемокарта. Это чрезвычайно распространённый предмет, у кого здесь могут быть мемокарты? Я никого не знала среди монахов, они сторонились меня, как чужой, да и я не горела желанием общаться с ними. Но отец Арсений... Он, вроде, похож на интеллектуала.
Я знала, где его келья, видела его как-то там, проходя мимо. Когда я вошла к нему, там было пусто. Быстро осмотрев помещение, я к своему разочарованию не увидела ничего подходящего. Кровать такая же, как у меня, единственное отличие - полка старомодных бумажных книг у изголовья, да распятие. Книги... У многих книгочеев мемокарта - любимая закладка.
Я тут же схватила с полки самую пухлую книгу. В глаза мне бросилось странное слово в заглавии - 'Добротолюбие', и тут же я увидела, что в книге несколько мемокарт. Видимо, самые важные места... Отлично! Если много закладок, отец Арсений не заметит, что одна исчезла.
Вороватым движением, я выдернула закладку, сунула её за пазуху и тут же вздрогнула от приближающихся шагов.
В комнату вошёл отец Арсений. Он удивлённо вскинул брови, увидев меня, и вопросительно кашлянул.
- Я ждала вас, отец Арсений, - скромно потупив очи, молвила я.
- Слушаю тебя, дочь моя, - кротко ответил священник.
- Когда я была на молитве, у меня возникли вопросы...
* * *
Сразу после леса, пропустившего нас на безлесную равнину, начался путь, плохо знакомый Патрику. Он объяснил мне, что здесь может быть опасно, но если держать ухо востро, можно пройти. Я не стал выяснять, в чём именно состоит опасность, и правильно сделал. Скоро я сам всё понял...
Мы шли по равнине, торопясь ещё до вечера достичь невысокого холма, видневшегося впереди. Мы переговаривались время от времени, но не особенно много. На ходу не больно потолкуешь - дыхание сбивается. Помнится, я спросил О'Донелла о чём-то, но он не ответил.
Он прислушивался...
Я остановился и тоже напряг слух... До меня с порывом ветра долетело негромкое бормотанье, похожее на разговор нескольких людей.
- Что это? - удивлённо спросил я.
- Бежим! - крикнул Патрик, срываясь с места. - Это пузырник!
Я помчался следом, не понимая от чего, но доверяя напарнику.
Звук бормотанья нарастал, похоже, оно приближалось к нам.
- Дьявол! Мы бежим к нему! Правее надо! - заорал Патрик, резко сворачивая вправо.
Я рванулся направо, оставляя холм - нашу цель - в стороне. Бежать было легко, степь лежала предо мной, и я нёсся от неведомой опасности по лугу, как по зелёному ковру. Патрик нёсся впереди, он оказался тренирован лучше меня, пятки его меховой обуви только сверкали, длинная борода колыхалась на ветру. Впереди показалась группа деревьев...
- Быстрее давай! - крикнул О'Донелл, оглядываясь. - Там ручей!
Да, роща впереди могла расти вдоль ручья. А зачем нам ручей? Напиться разве что... Деревья впереди приближались, но и бормотанье сзади тоже приближалось. Оно гналось за мной?
На бегу я оглянулся и чуть не упал от удивления.
Странная аморфная масса неопределённого цвета катилась за мной, как волна. Она двигалась плавно как течение быстрой реки. Было что-то неумолимое в его движении, как лава, сжигающая всё на своём пути, вытекает из кратера вулкана, никуда не торопясь, равнодушная и безжалостная, так это существо ползло вслед за нами. Оно двигалось внешне неторопливо, и я не понял, почему Пат так перепугался.
- Не стой, беги! - послышался крик издалека. - Оно везде!
Я посмотрел вдаль и вздрогнул. Далеко, до пределов взора вся равнина была покрыта равномерно колышущейся массой. На её поверхности вспухали пузыристые наросты, они лопались со странным звуком, похожим на бессмысленные слова. Казалось, что масса эта беседует сама с собой. За то время, что я пялился на существо, оно проползло изрядное пространство.
Поняв, что медлить нельзя, я стремглав рванул к Патрику. Но существо, видно почуяв добычу, тоже увеличило скорость. Я же устал, бег с непривычки быстро вымотал меня. После нескольких сотен метров, что я пролетел в полную силу, скорость моя стала падать. В висках застучало, перед глазами поплыли разноцветные круги. Ноги двигались всё медленнее, казалось, что к каждой привязали по пудовой гире. Я понял, что не успею до ручья раньше пузырчатой массы.
'Похоже, мне конец...' - тоскливая мысль пришла мне в голову, и я остановился, переводя дух и глядя в землю.
- Серёга! Быстрее! Быстрее! - услышал я совсем близко.
Я поднял голову. Патрик вернулся за мной.
- Беги так быстро, как сможешь! Я попробую задержать его! - крикнул Пат.
'Интересно как? Как его задержать? Построить плотину?' - уныло подумал я, но постарался всё же увеличить скорость.
Сердце просто вырывалось из груди, оглянувшись на бегу, я увидел, что Пат роется в своей суме, доставая что-то оттуда и бросая перед пузырником. Тут же он бросился ко мне, пробежал несколько десятков метров, остановился и бросил что-то ещё. Существо немного замешкалось, будто изучая то, что бросил О'Донелл, а затем поглотило добычу.
