Войдя в дом, Дерек запер за собой дверь и положил ключи в карман. Почему-то показалось, что это закрылась тюремная решетка, но тут он ничего не мог изменить. У него был этот проклятый приказ.
Они вошли в кухню, помещение настолько маленькое, что, стоя у плиты, можно было дотянуться до холодильника, посудомоечной машины, раковины и стойки, не сходя с места.
Гостиная не намного больше. Обитый диван и кресло занимали большую часть комнаты. Маленький телевизор и стереосистема стояли в углу напротив.
Коричнево-рыжая лохматая собачонка, потягиваясь ото сна, била хвостом, приветствуя их. Ей лень было даже залаять. Она принюхалась к ботинкам Дерека, но, предпочтя досыпать, поплелась обратно к подушке между диваном и креслом.
— Хороший же ты сторож, — произнесла Мэллори.
— Если вы собираетесь заводить собаку, то брать надо настоящую.
— Митци и есть настоящая, несмотря на то что маленькая. Согласна, сторож из нее неважный.
Кейти на руках у Мэллори зашевелилась, прижалась щекой к свитеру матери.
— Хочу домой, — пробормотала малышка.
— Тс-с. Мы дома, дорогая. — Пока Мэллори это говорила, девочка уже снова уснула.
Мэллори повернулась лицом к Дереку:
— Капит… то есть Дерек…
Бросив пилотку на стойку, он неожиданно улыбнулся. Мэллори могла бы поблагодарить его за то, что он привез их домой. Он бы был снисходителен. Затем она уложила бы ребенка в постель, а они вдвоем сели бы и разговаривали часами о политике, об истории и экзистенциализме. Он рассказал бы ей о полетах над Германией и Англией. И это самое малое, на что он способен ради нее. Быть может, она не так часто общается с людьми, ведь она лишена возможности путешествовать.
— Вы не могли бы помочь мне? — Она показала головой на ноги Кейти. — Пожалуйста, снимите с нее обувь.
— Ах да. — Дерек нагнулся и потянул за шнурки на розовых теннисных туфельках. Немало времени прошло с тех пор, как он был бойскаутом, — он уже и не помнил ничего о двойных узлах. Казалось, целую вечность он возился со шнурками. Наконец просто стащил туфельки, не развязывая, и они упали на ковер.
— Вот! — Он смущенно улыбался.
Мэллори нахмурилась, увидев туфли на полу.
— Пожалуйста, поднимите. Даже Кейти знает, что нельзя оставлять обувь посреди гостиной. Не хочу, чтобы вы подавали ей плохой пример.
Дерек уставился на нее. Плохой пример? Черт возьми, он с отличием окончил военно-воздушную академию и делал блестящую карьеру. По крайней мере до сих пор. Да как она смеет ставить под сомнение его примерное поведение? К тому же она мать. И владеет домом. Или арендует? Он недовольно хмыкнул.
— И еще, — продолжила Мэллори, кивнув на розовый маркер в пухлых ручках Кейти. — Если уж вы предложили девочке для рисования этот предмет, думали бы головой, прежде чем вручать ей маркер, который не стирается. — Она вернула ему карандаш, и Дерек быстро положил его на кухонную полку.
— Большое дело… Зато он отвлек ее.
— Не кладите сюда, — сказала Мэллори, вздыхая так, будто он был несмышленым или с дуплом в голове. — Здесь Кейти может его достать. — Она подошла и переложила маркер на холодильник. — Он доставит мне массу хлопот, если ей вздумается раскрасить стены или себя.
— Простите, — пробормотал Дерек.
Какая она строгая! Когда Тори была ребенком, она всегда в руках держала карандаш. Но стоит ли говорить об этом Мэллори Гарретт? Она просто скажет, что у него нет детей и он не вполне понимает, о чем говорит.
Дерек проследовал за ней в спальню и смотрел, как она укладывает Кейти в кровать. Постельное белье было с изображениями Минни-Маус. Стараясь не разбудить ребенка, Мэллори сняла с ее волос бант, раздела. Затем, наклонившись, поцеловала дочь в лоб. Дерек не мог сдержать улыбку. Что-то в нежной материнской заботе напомнило ему давно минувшие дни. Время, когда они с Тори были в полной безопасности, их любили и никогда не оставляли одних.
Пока Мэллори рылась в стенном шкафу, он нетерпеливо переминался в коридоре. Закрытая дверь позади него, возможно, ванная. Другая дверь, приоткрытая настолько, что он увидел широкую кровать, вела в спальню Мэллори. Постель была застелена белым с цветами покрывалом.
— Вот. — Она передала ему подушку и плед. — Будете спать на диване.
Нет, не будет, но об этом он ей не скажет. Не сейчас. Единственным приятным моментом этого задания было лишь то, что он мог находиться рядом с ней все время. В худшем случае ему придется спать на полу рядом с ее постелью, ну а в лучшем — она могла бы пригласить его разделить с ней ложе.
Больше ничего не сказав, Мэллори направилась в спальню. Она не особенно церемонилась. Очевидно, считала, что он должен подчиняться и ее приказам.
Дерек бросил подушку с пледом на пол, но, вспомнив ее замечание, подобрал и кинул на диван.
— Подождите! Куда же вы?
— Спать. Одна. А если попытаетесь что-либо предпринять, то вам не поздоровится.
— Но… почему?.. — Мэллори хотела что-то еще съязвить, но он перебил ее: — Я имею в виду, почему вы идете спать?
— Послушайте, у меня был тяжелый день, я устала. Чем скорее лягу спать, тем скорее проснусь и обнаружу, что это был всего лишь сон. Нет, — поправилась она, закатив глаза, — кошмар!
Дерек сунул руки в карманы:
— А не хотите ли посидеть еще, поговорить?
— Меня допрашивали три часа! Мне вообще больше не хочется говорить.
— Мы еще не… — Он лихорадочно подыскивал тему для продолжения разговора. — Мы еще не ели. Могли бы ужин приготовить.
— Мы? Вы думаете, я буду кормить вас? — Мэллори была готова расплакаться.
— Нет, нет, я имею в виду… — Да, он не подумал об этом, рассчитывая, что будет находиться с ней в отеле, где есть обслуживание. Меньше всего он хотел обременять ее каким-либо образом.
В ее глазах стояли слезы.
— Я уже оплатила содержание за неделю вперед в детском саду, а теперь Кейти придется сидеть эту неделю дома. Мне никто не возместит расходы. И зарплату я не получу за эту неделю, так как не буду ходить на работу. Невыносимо уже то, что я стала вашей заложницей, так вы еще и разорить меня хотите? Ведь это ваша вина, не моя. Вина администрации. Я поступила как законопослушный гражданин и патриот, и вот… — Она быстро отвернулась, скользнула в дверь и сильно хлопнула ею.
Дерек покачал головой. Ну вот, довел женщину до слез. Но она не хочет, чтобы он видел, что она плачет. Да, эта молодая вдова держится на высоте. Нужно ее подбодрить. Он просто обязан сделать что- нибудь, чтобы выручить ее. Не дай Бог, если ему это будет стоить лишения очередного звания.
Дерек нашел телефон, старый, еще с диском, на стопке салфеток на кухонной стойке и набрал номер полковника Таггарта.
— Да? — раздался в трубке бодрый голос.
— Я не в отеле.
— Проблемы? — Вряд ли кто-либо другой отреагировал столь стремительно. В голосе полковника сквозила тревога.
Дерек медлил. Он никогда не проваливал заданий и сейчас не собирался. Однако полковник не давал ему конкретных советов и рекомендаций. И достичь того же результата — неразглашения тайны — Дерек мог, изолировав Мэллори Гарретт хоть в отеле, хоть в собственной квартире.
— Проблема с ребенком. — Дерек отвечал коротко на случай, если разговор прослушивается.
— Где он сейчас?
— Спит.
— Вы дома?
— Да, сэр, но не в моем.
