— Туда… — сказал пожилой прохожий и рукой указал куда-то в темноту.
— Этой дорогой люди не ходят… это место спуска мертвых в преисподнюю…
— Я тебе не верю… — сказал пожилой прохожий с дрожью в голосе, озираясь.
Пещера производила впечатление благодаря сложным сплетениям стен и сводов, недоступных для зрения, в которых угадывались разные фигуры и образы.
— Старик, почему ты озираешься?.. боишься смерти?..
— Люди боятся не смерти, а неизвестности…
— Вот вы философ, скажите, зачем богу нужны люди?..
— Люди появились не случайно и не наудачу, как и весь космос… он является осуществлением замысла бога… я думаю, что вы поступаете весьма необдуманно, видя во всем, что описал немой в своем евангелие, лишь измышления, хотя, вполне возможно, что кое-что он присочинил от себя… подумайте об этом…
— Философ, вы были женаты?..
— От жены у меня осталось чувство вины и сын, которого она зачинала, сходясь со многими мужчинами… истинный характер жены был для меня тайной… иногда она является мне в виде рыжей волчицы, преграждающей мне путь… она пользуется своей красотой и нападает на восхищенных ее красотой мужчин… мужчины ходили за ней как кобели за сучкой…
— Вы куда?.. ушел…
— Кто он?..
— Был известным философом…
— А выглядит как сумасшедший…
— Все эти превращения его жены происходят в его воображении… я знал его жену… она и меня манила и дурманила своей хищной красотой… запахом… чего только о ней не говорили…
— И где она теперь?..
— Не знаю… наверное, сошла в ад, куда и мы скоро сойдем, ободряя себя криками… всех нас ждет призрачное существование…
— Вы думаете, ад существует?..
— Я думаю, что после смерти нас ждет некое будущее… впрочем, предположений на эту тему больше, чем достоверных фактов… и объяснений этому искать вовсе не нужно…
— Согласен с вами… многие сюжеты о потусторонней жизни явно вымышленные…
— Весь этот мир призрачных и соблазнительных видений и искушений из театра абсурда бога… можно принимать его как данность, а можно и отказать богу в существовании…
Жуткий удар грома потряс обитателей пещеры.
— Что там происходит?..
— Что-то ужасное…
Поток грязи создавал завораживающую картину смерти и разрушений.
Вот показалась пустая лодка, потом появился дом с людьми на крыше. Они пытался спастись.
Волны носили дом туда и сюда, пытались потопить. Не было беглецам спасения. Вздыбились волны, вскипели и разбили дом о камни.
Люди исчезли в водоворотах…
Всю ночь выл ветер и лил дождь.
Под утро писатель и артист заснули, обнявшись.
Во сне писатель был мальчиком, девочкой, деревом, птицей. Он переселялся из тела в тело, пока не очутился в месте, исполненном зла, которое простиралось от земли до луны, дальше же не доходило. Увидев начальника этого места и ужасы, творимые им, писатель очнулся. В его ушах еще звучали слова:
— И ад раскроет пасть свою и пожрет город грехов и исполнится проклятие…
Писатель потер виски и пробормотал:
— Мне кажется, я уже видел этот кошмар… и не раз…
Около полудня дождь прекратился.
Скитальцы встали на ноги и пошли.
Дорога увела скитальцев в пустыню, где они вели жизнь пустынножителей, питались манной небесной и пили воду, которую бог превращал в вино…
6
Нелепо всхлипнув, писатель очнулся в месте угрюмом и затхлом.
Светало.
Доносился шум прибоя, крики чаек.
Писатель привстал и глянул по сторонам.
Артист спал. Во сне он бредил, иногда стонал и вздыхал. В смятении и страхе он блуждал в мрачных глубинах ада, не ощущая времени.
Вокруг громоздились скалы. Небо над скалами было темно-красным, карминовым, пурпурным с темными оттенками и переливами.
Ближе к ночи небо оделось черными ризами, чернее гагата.
Вместе с цветом неба менялось и лицо спящего артиста.
Что-то прошептав, артист очнулся. Он лежал на боку, прижавшись спиной к скале.
— Ты кричал во сне… что тебе снилось?.. — заговорил писатель.
— Это был не сон, а целая история, но мне она кажется неправдоподобной… мне ее рассказал человек, словам которого нельзя доверять…
— И кто же он?..
— Еврей… он давно умер… правда, я не уверен… — сказал артист, созерцая пейзаж с пиниями и зарослями мирта.
Было утро шестого дня недели, ароматное, благоуханное…
Из зарослей мирта вышел незнакомец.
Артист с любопытством воззрился на него.
— Кто вы?.. — спросил артист.
Незнакомец сказал, кто он.
— Говорите вы красноречиво, но не всю правду…
Незнакомец смутился. Лицо у него было бледное, волосы курчавые, взгляд беспокойный, а голос низкий, невнятный. Он был пианистом и искал знакомств, чтобы давать частные уроки.
— Писатель, познакомься, вот еще один нуждающийся еврей…
— Уделите мне ваше внимание, и я расскажу вам историю, какой вы еще не слышали… — извиняющимся голосом сказал еврей.
Писатель и артист слушали историю еврея молча. Философ спал.
Когда еврей умолк, заговорил артист:
— По моему мнению, вы хорошо говорили… я, как слушатель, получил и удовольствие, и наслаждение от пьянящего аромата слов… мне как будто снился рай и ласкающие объятия Евы, но, увы… жизнь усмиряет поэтов, и финал вашей истории я уже слушал как бы в тисках дурного наваждения… вы были счастливы, а теперь вы угрюмы и одиноки, и жить устали, и смерть вас страшит…
— Мне плохо… все кружится… танцует… — Незнакомец побледнел, сел на камень, потом лег.
— Что с ним?.. он умер?..
— Нет, дышит, но со свистом… — сказал прохожий.
— Вы кто?.. врач?.. или ловец душ, правда, на ловца душ вы не похожи…
