– Так что, я могу надеяться на твою встречу с клиенткой?
Я помолчал, раздумывая. Но выхода не было.
– Кстати, – добавил Джурич, – она сказала, что хочет передать тебе очень важную информацию. Но она настаивает, чтобы пришел именно ты.
Перед моими глазами стояло улыбающееся лицо помощника генерала Яниса. Хотя, впрочем, если они заодно, так чего мне бояться?
– Хорошо, я приду, – ответил я. – Когда мы поедем?
На следующее утро, в одиннадцать часов, мы с адвокатом подъехали к Главному полицейскому управлению Афин, где в одной из камер следственного изолятора находилась Лика.
Без труда мы оформили документы для свидания. Вскоре я уже сидел в комнате, ожидая, когда полицейские приведут задержанную. Через несколько минут дверь открылась, и я увидел Лику. Внешний лоск пропал полностью. Она выглядела жалкой и какой-то поникшей. Увидев меня, она слегка улыбнулась, молча опустилась на стул и посмотрела на адвоката.
– Мы можем поговорить с ним один на один? – спросила Лика.
Гойко неопределенно пожал плечами:
– Почему нет? Без проблем.
Он поднялся и вышел в коридор.
– Ну вот, – сказала Лика тихо, – вам удалось все подстроить...
– Что именно подстроить? – поинтересовался я.
– Кто на меня полицейских навел? – Лика пристально посмотрела на меня. – Меня же сразу на площади задержали. Кто это сделал – ты или Костя?
– При чем тут я? – удивился я.
– Впрочем, да, ты этого сделать не мог. У тебя нет прямых выходов на полицейских. Но Костя тоже не мог этого сделать – слишком уж он их боялся. Но тогда кто же это сделал? Кто их навел?
– А с чего ты решила, что их кто-то навел? Может быть, они случайно там оказались?
– Может быть, и так. Теперь не это главное. Значит, так. Я не буду с тобой долго говорить. Но сейчас от тебя, – она внимательно взглянула на меня, – зависит моя жизнь. Я все понимаю, поэтому предлагаю тебе сделку.
– Какую сделку?
– Очень простую. Тебя же интересует этот человек, которого ты ищешь? – Лика подняла глаза к потолку, давая понять, что тут все может прослушиваться.
Я понял, что она имеет в виду Солоника.
– Предположим, да, – осторожно ответил я.
– Так вот, – Лика наклонилась ко мне и на ухо прошептала: – Я готова сказать тебе, где он находится, и даже указать место. Ты сможешь с ним встретиться. Но для этого ты должен дать показания в пользу меня, то есть заявить себя в качестве свидетеля и вытащить меня отсюда.
– Подожди, Лика, во-первых, почему я должен тебе верить? Ты уже столько раз нас обманывала!
– Сейчас я тебе дам информацию, которая послужит тестом на мою правдивость и осведомленность, – тихо сказала Лика. – Ты помнишь Антона?
– Конечно.
– Ты знаешь, кто его убрал?
Я отрицательно покачал головой.
– Его напарник. Знаешь, кто был его напарником?
– Нет, откуда же мне это знать?
– Некий Миша Кокшенов. Ты слышал о таком? Он из ореховской бригады. Но самое главное – Миша был близким другом Пирожка. Пирожок же считался другом Солоника. Потом он умер от передозировки.
– В принципе что-то сходится, – сказал я.
– И еще один у них в команде был – Зайцев. По-моему, его звали Борис или Геннадий, – добавила Лика. – Потом он сразу уехал – то ли в Чехию, то ли в Венгрию. Вот тебе информация.
– А почему Антона убрали?
– Из-за денег все дело.
– А какое отношение это имеет к нашему человеку? Почему я должен тебе верить?
– Пожалуйста! – неожиданно взмолилась Лика. Ее настроение резко изменилось. Она взяла мою руку и стала нежно гладить ее. – Я очень тебя прошу – вытащи меня отсюда! Я не могу тут находиться! Я этого не выдержу!
Мне стало жалко ее.
– Лика, понимаешь...
– Ты что, думаешь, что я виновата в смерти Кости? – прервала меня Лика. – Я этого не хотела! Костю убрали другие люди.
– Кто же? – тут же спросил я.
– Я не знаю. Но он был темной лошадкой и был связан с полицией.
– Но ты же сама недавно говорила, что Костя избегал полиции!
– Я имею в виду, что он был связан со спецслужбами греческими. Он был их информатором.
Я схватился за голову:
– Я уже устал распутывать, кто у вас тут информатор, кто – тайный агент!
– Я об одном прошу – помоги мне, вытащи меня отсюда! Умоляю тебя! Хочешь, я на колени встану?
– Погоди, Лика! Как ты представляешь, что я смогу тебя вытащить? Я же в Греции не адвокат, и у меня в этой стране никаких прав нет. Тут не признаются права российских адвокатов.
– Но я же прошу тебя быть моим свидетелем!
– Но что я могу показать? То, что ты стояла на улице, а в это время произошел взрыв?
– Но ты же адвокат! Придумай правдоподобную версию моей невиновности! Вся надежда – только на тебя!
Я посмотрел на нее еще раз. Вид у нее был очень жалкий. Но что я мог придумать?
– Хорошо, – сказал я. – Дай мне сутки на раздумье. Завтра мы опять придем, и я сообщу тебе свое решение.
– Конечно, конечно! Только обязательно приходите, при любом варианте, даже если это решение будет отрицательным! Ты даешь мне слово?
– Даю.
Лика подошла ко мне и поцеловала в щеку.
– Я очень прошу тебя! – повторила она.
Через несколько минут я вышел из комнаты. Джурич стоял у окна в коридоре.
– Все нормально, – сказал я ему. – Я поговорил с ней. Теперь буду думать. Ты как?
– Я остаюсь, мне же нужно с ней работать.
– Я поеду в гостиницу, хочу отдохнуть.
Я стал спускаться по широкой лестнице, ведущей к выходу. Пройдя несколько метров по направлению к своей машине, я почувствовал, что за мной кто-то наблюдает. Я резко обернулся и тут же заметил его глаза – глаза помощника Пападакиса, который стоял у большой стеклянной витрины и наблюдал за мной. «Странно, – подумал я, – почему этот человек все время ходит за мной тенью?» Но вообще-то, что тут удивительного? Лика находится здесь, в его ведомстве, и он имеет к этому делу определенное отношение.
Целый вечер я ходил по номеру, спускался вниз и все время думал только о том, что предпринять для того, чтобы помочь Лике. С одной стороны, мне было ее жаль. Может быть, она и в самом деле не имеет отношения к этому взрыву? Но, с другой стороны, информация, которую она мне предоставила о Солонике, почему-то внушала доверие. В конце концов, я не знаю точно, привезет ли человек Геннадия Михайловича пятьсот тысяч долларов. А так мы уже будем обладать информацией и сможем проверить, насколько она достоверна.
На следующий день Джурич заехал за мной в гостиницу. Теперь мы решили ехать в следственный изолятор на его машине.
По дороге я спросил его:
– Как ты думаешь, она могла взорвать?
Джурич пожал плечами.
– Нет, я чувствую, что это сделала не она. Не женское это дело – машины взрывать. Правда, она могла и заказать его, – добавил Гойко. – Но в ближайшее время экспертиза все покажет.
– Экспертиза чего? – не понял я.
– Машины, коллега. Ты что, забыл, что в таких делах обязательно бывают экспертизы. Результаты, – Джурич посмотрел на свои часы с календарем, – могут быть уже через три дня. И будет ясно, что это – несчастный случай, взрыв... Так что все зависит от этого. А ты что надумал?
Я удивленно посмотрел на Джурича, пытаясь понять, знает ли он о нашей сделке с Ликой.
– Теперь я тоже подожду экспертизы, – уклончиво ответил я.
– А зачем ты тогда к ней едешь? – удивленно спросил Джурич.
– Я обещал к ней приехать при любом раскладе. И я привык свои обещания выполнять.
– Ну что ж, поехали дальше...
Вскоре мы были возле полицейского управления, поднялись наверх. Адвокат достал документы, показал их и собрался пройти по коридору в специальный отсек, где находился следственный изолятор, как вдруг его окликнул какой-то мужчина и попросил подойти к нему. Джурич подошел к нему, и грек стал ему что- то объяснять. Я видел, как изменилось лицо Джурича. Он покачал головой и, расстроенный, вернулся ко мне.
– Боюсь, нас ждет неприятное известие, – сказал он.
– Какое?
