спичечнику, а тот кив нул ей в ответ.
И вдруг Майкл все понял. Она помнила! Как могли они с Джейн подумать, что Мэри Поппинс может забыть!
Он подбежал к ней и спрятал лицо в ее юбку.
— Вы ничего не забыли, Мэри Поппинс. Я ошибся.
— Ошибся! — она яростно фыркнула.
— И все же, скажите, Мэри Поппинс, — попросила Джейн, переводя взгляд с раскрашенной картинки на уверенное лицо своей няни. — Кто из нас находится в сказке — Принцы или мы?
Мэри Поппинс некоторое время молчала. Затем перевела взгляд с книги на Джейн и Майкла. Ее глаза были такими же синими, как у Единорога. Нежно она взяла Джейн за руку.
Дети, затаив дыхание, ждали ответа.
Казалось, он уже готов был сорваться с ее губ… Но потом она изменила свое решение. Быть может, она вспомнила о своей привычке никогда никому ничего не объяснять.
— Действительно, кто? Вот было бы интересно узнать! — усмехнулась она и лукаво улыбнулась…
Глава пятая. Парк в парке
— Еще один бутербродик, — сказал Майкл, перелезая через ноги Мэри Поппинс, чтобы добраться до корзинки с припасами.
У Элен сегодня был выходной, а миссис Брилл поехала навестить племянницу своей кузины, у которой только что родился ребенок. Поэтому дети с Мэри Поппинс чаевничали в Парке, в самой его глубине, в так называемом «Диком углу».
Это было единственное место в Парке, которое никогда не стриглось и не пропалывалось. Клевер, маргаритки, лютики и колокольчики доставали здесь детям почти до пояса. Крапива и одуванчики не прятались за другие растения, так как знали, что у Смотрителя Парка все равно не найдется времени их вырвать. Здесь не было никаких правил. Ветер свободно разносил семена, растения отчаянно боролись за лучшие места и лепились так близко друг к другу, что на их стебли никогда не падал солнечный свет.
Мэри Поппинс, одетая в хлопчатобумажное платье с узором в виде веточек, сидела среди колокольчиков Спина ее была прямая, как стрела.
Она штопала носки и думала о том, что как ни оча рователен «Дикий уголок», она бывала в местах и полу чше.
Дгрейн, Майкл и Близнецы играли поблизости.
Аннабела подпрыгивала в коляске.
Чуть дальше, среди крапивы, Смотритель Парка плел венок из маргариток.
В ветвях щебетали птицы, Мороженщик бодро катил вперед свою тележку и что-то напевал.
Объявление впереди гласило:
ДЕНЬ ЖАРКИЙ, НО МОРОЖЕНОГО НЕТ
«Интересно, завернет он сюда?» — подумал Джейн.
Она лежала на траве и лепила маленькие фигурки и пластилина.
— Куда делись бутерброды? — вскричал Майк, перетряхивая содержимое корзины.
— Майкл, будь добр, слезь с моих ног! Я не турецкий ковер! Бутерброды кончились. Ты сам съел последний!
Мэри Поппинс столкнула его на траву и взялась за шитье. Рядом с ней, распространяя изумительный аромат, стояла чашка горячего чая, смешанного с отваром из трав.
— Но, Мэри Поппинс, я съел только шесть бутербродов!
— Это ровно на три больше, чем следовало, — возразила она. — Ты съел и свою долю и долю Барбары!
— Отбирать еду у родной сестры! Как нехорошо! — воскликнул Смотритель Парка.
Он неодобрительно фыркнул и облизал губы, словно томимая жаждой собака.
— Да, чашка горячего чая — это то, что нужно в такую погоду, — заметил он, косясь на Мэри Поппинс.
— Совершенно с вами согласна, — ответила она и, взяв чашку, спокойно отхлебнула из нее.
— Это именно то, без чего человеку не обойтись в такую жару! — проговорил Смотритель и грустно поглядел на чайник.
— Действительно! — согласилась Мэри Поппинс, наливая себе еще одну чашку.
Смотритель Парка вздохнул и сорвал маргаритку. Теперь он точно знал, что чайник пуст.
— Тогда дайте еще одно пирожное, Мэри Поппинс!
— Пирожные тоже кончились, Майкл. Кто ты в конце концов — мальчик или крокодил?
Майкл хотел ответить, что он крокодил, но, взглянув в глаза Мэри Поппинс, передумал.
— Джон! — с крокодильской улыбкой на лице обратился Майкл к брату. — Не позволишь ли ты мне съесть твой бутерброд?
— Нет! — отозвался Джон, стараясь как можно быстрее доесть свою долю.
— Может, хочешь, чтобы я помог тебе с бисквитом, Барбара?
— Не хочу! — ответила та, засовывая в рот последние крошки.
Майкл с упреком покачал головой и повернулся к Аннабеле, которая, как королева, восседала в коляске, сжимая в руках маленькую кружечку. Коляска громко скрипела, когда Аннабела подпрыгивала в ней. Сегодня коляска была в еще более плачевном состоянии, чем всегда. Дело в том, что Робертсон Эй, устав от ничегонеделания, облокотился на нее, чтобы немного отдохнуть, и сломал ручку.
— О, Боже! — в ужасе воскликнула миссис Бэнкс. — Неужели он не мог опереться на что-нибудь более надежное? Мэри Поппинс, что теперь делать? Мы не можем позволить себе купить новую коляску!
— Я отнесу ее своему кузену, мадам. Он починит ее, и она станет еще лучше, чем прежде.
— Ну, если он действительно может… — миссис Бэнкс с сомнением посмотрела на сломанную ручку.
Мэри Поппинс подобралась.
— Все члены моей семьи, мадам… — начала она так холодно, что, казалось, ее голос доносится с самого Северного Полюса.
— Да! Да! Конечно! Именно так! — поспешно затараторила миссис Бэнкс и нервно отступила в сторону.
«Ну, почему? — спросила она себя мысленно. — Почему она всегда такая тщеславная и самодовольная? Когда-нибудь я ей об этом скажу».
Но, глядя на строгое лицо Мэри Поппинс и слыша ее сердитое фырканье, миссис Бэнкс прекрасно осознавала, что никогда не посмеет этого сделать…
Майкл улегся на маргаритки, от голода жуя травинку.
— Когда вы собираетесь отвезти коляску своему кузену, Мэри Поппинс?
— Всему свое время.
— Мэри Поппинс, Аннабела все равно не пьет свое молоко. Можно, его выпью я?
В тот же момент Аннабела подняла свою кружечку и проглотила последнюю каплю.
— Мэри Поппинс! — завопил Майкл. — Я умираю от голода! Как Робинзон Крузо!
— Он не умирал от голода, — возразила Джейн. Она была занята расчисткой небольшой площадки среди травы.
— Ну тогда как Белоснежка и Семь гномов! — сказал Майкл.
— У Белоснежки и Семи гномов было полно еды. Майкл, можешь съесть мое пирожное, если хочешь. Я не голодна.
