паузу Филиппов, – которые, как я предполагаю, давят на него.
«Так, – подумал я, – интересное кино получается! Ничего себе переходы – то холодно, то горячо!»
– Вся жизнь полосатая – то белая, то черная, – сказал Филиппов, будто читая мои мысли. – Мне интересно, кого теперь назначат. Кстати, – он взглянул на часы, – именно сейчас все решается. У вас телефон под рукой?
– Да, с собой.
– Можно воспользоваться?
– Конечно, – я вытащил из бокового кармана мобильный телефон и протянул Филиппову. Он стал разглядывать аппарат.
– Интересная штучка, – сказал он. – Наверное, дорого стоит?
– Нет, сейчас цены на мобильные резко упали.
– А вот у меня такой нет.
«Так, – подумал я, – намекает, что ли, чтобы подарил ему телефон?»
– Могу подарить, – осторожно сказал я.
– Да ладно, – махнул рукой Филиппов, – я это так, к слову. Мы ведь все как прозрачные ходим – если у кого-то что-то появляется, тут же его закладывают. – Он стал набирать номер телефона. – Сергей Владимирович? Это я, Филиппов. Так кому мне дело передавать? Слушаюсь, Сергей Владимирович! А сегодня мне можно на работу не идти? У меня что-то желудок разболелся. Отравился чем-то в нашей славной столовой.
Филиппов слушал внимательно ответ. Потом он сказал:
– Хорошо, слушаюсь, – и выключил телефон. – Все, дело забирает областная прокуратура, – сказал он мне, – с чем вас и поздравляю.
– Как областная прокуратура?
– То есть практически уже забрали. Они своего человека выслали.
– Как я понимаю, ничего хорошего в этом деле не будет?
– Да, я тоже так думаю. Упакуют вашего клиента по полной программе! Не удивлюсь, если они подведут его под максимальное наказание. Он же банкир?
– Да, банкир.
– Наверное, много денег должен? Вот его кто-то и заказал. А вообще, я вам вот что хочу сказать – только это между нами…
Я насторожился.
– Если есть возможность, уберите его из этого изолятора.
– Почему?
– Все может случиться. В этом изоляторе он может как бы случайно погибнуть, например, в драке с сокамерниками или от какого-нибудь несчастного случая.
Час от часу не легче!
– Постой, – я перешел на «ты», – это тебе кажется или ты в этом уверен? Это же очень важно!
– Все, адвокат, больше ничего не скажу. И так уж слишком много сказал, – и Филиппов налил себе очередную рюмку, быстро ее осушив. – Все.
Через пять минут мы простились. Я вышел из кафе совершенно опустошенный. Черт возьми, ничего себе переходы! То освобождают, то чуть ли не под «вышку» подводят! А он сидит и на лучшее надеется! Ничего не понимаю!
Вечером я был в пансионате. Встретившись с Жанной, я передал ей последние новости и все изменения в отношении ее мужа. Все это ее очень расстроило. Мы терялись в догадках, но решили все же дождаться Павла, чтобы втроем обсудить варианты столь резкого поворота в уголовном деле Валентина. Однако, как ни странно, Павел не появился.
– Может, загулял где-то? – предположила Жанна. – Годы-то еще молодые.
Действительно, Павлу было лет тридцать пять. Он был разведен и во второй брак вступать не торопился, имея большое количество поклонниц и любовниц, с кем он время от времени встречался.
– Наверное, завалился в какую-нибудь тепленькую кроватку, – с иронией сказала Жанна и вопросительно посмотрела на меня. Я немного растерялся, не понимая ее взгляда. Что это, намек – приглашение в теплую кроватку? Или так, просто подкол, – мол, все вы только по одному делу специалисты.
Но Жанна, поняв мое замешательство, продолжила:
– Ну что, пора спать? Может, этот Казанова утром появится? Ну как, ты ко мне или мне к тебе прийти?
Я пожал плечами.
– Давай для разнообразия поменяем декорации. Давай я к тебе приду, – улыбнулась Жанна. Я кивнул головой.
Всю ночь мы занимались любовью. Я не упрекал ее, что в нашей любовной связи был перерыв. В конце концов я знал, что все любовные дела зависят от настроения женщины. Наверное, она была не в том настроении. Действительно, в последнее время она много переживала.
Утром, проснувшись и легко позавтракав, я стал собираться в тюрьму. Вопросительно взглянул на Жанну.
– Нет, сегодня не поеду, – сказала она. – Я устала, хочу побыть в пансионате, немного расслабиться. Схожу в бассейн, в сауну, отдохну, погуляю по дорожкам.
– Вот, везет же некоторым! А я в тюрьму езжу, – улыбнулся я.
– Работа у вас такая, – сказала Жанна.
Я кивнул головой.
Неожиданно раздался звонок мобильного телефона.
– Твой? – сказали мы с Жанной одновременно.
Звонил мой.
– Слушаю, – сказал я.
– Как дела? – услышал я в трубке голос Павла.
– Работаю по намеченной программе, в тюрьму собираюсь. Ты-то где пропал? Завис у девчонки?
– Да, типа этого.
– Ты когда появишься?
– Тут дело срочное возникло. Нужно встретиться, поговорить.
Павел говорил какими-то отрывочными фразами, голос его как будто доносился издалека.
– Ты откуда звонишь? Тебя очень плохо слышно. Из машины, что ли?
– Из машины, прием плохой. – Опять наступила тишина. Создавалось такое впечатление, что телефон работал, только когда он говорил, а когда не говорил – отключался.
– Хорошо, где мы с тобой встретимся? Подъезжай сюда, ты тут давно не был. Тут уже и горничные спрашивали, – пытался я подколоть Павла.
– Нет, приехать не могу, – ответил он. – Но дело действительно очень срочное. Подъезжай ты.
– Но куда я подъеду?
– Ты знаешь бар напротив Госдумы? «Парадиз» называется.
– Да, знаю.
– Давай в три часа. Успеешь?
Я посмотрел на часы.
– Думаю, успею.
– Ну, значит, в три часа, в баре, договорились?
– Да, договорились.
Павел даже не сказал своего традиционного «пока». Странный звонок! Почему встреча назначена именно в этом месте? Почему он не может приехать к нам? Павлу очень нравилось в пансионате, и он всегда старался поскорее вернуться сюда. А сегодня – все наоборот.
Жанна взглянула на меня вопросительно.
– Павел приехать не может, говорит – срочное дело, предлагает встретиться в баре.
– Что-то мне не нравится этот звонок, – помолчав, сказала Жанна. – Женская интуиция подсказывает – что-то не так.
– Да что ты! Звонит же человек, нормально разговаривает. Да и потом, кому он нужен?
– Не знаю. В последнее время он часто бывает в банке. Может быть, что-то там произошло?
– Ну да, конечно, – крупный революционный переворот, смена власти, – усмехнулся я. – Что тебя может удивлять в этом звонке?
– Что в нем необычного? Да то, что он каждый день звонил мне и докладывал обстановку по банку. А последние несколько дней не звонил.
– Ну правильно, может быть, завис где-то, у девчонки какой-нибудь. Ты же сама это говорила. Ему разве до банка?
– Может, ты и прав, – улыбнулась Жанна. – Может, мне все мерещится?
– Конечно, мерещится! Давай будем попроще. Если пугаться собственной тени, то лучше… – я помолчал, не зная, что сказать, чтобы успокоить Жанну.
Через несколько минут я сел в машину и направился в сторону Коломны. Все время думал о словах следователя, что Валентину находиться в следственном изоляторе этого города стало небезопасно, что над ним может нависнуть какая-то угроза.
Подъехав к изолятору и заполнив все необходимые документы, я прошел в кабинет. Вскоре появился Валентин. Бог ты мой! Я был ошарашен. Лицо его было в ссадинах, синяках, под глазом кровоподтек. Глаз был почти полностью закрыт. Нетрудно было догадаться, что Валентин подвергся серьезному избиению.
– Что случилось? – спросил я.
– С кровати упал, – ответил Валентин. – Не повезло, – и он оглянулся на конвоира, который еще не вышел из кабинета, улыбнувшись с иронией. Как только конвоир ушел, Валентин сразу же схватил меня за руку. – Представляешь, – сказал он, – меня вчера в камере избили. Но я им, гадам, тоже дал!
– Погоди, рассказывай все по порядку. Что случилось?
– Понимаешь, вроде формально бытовая причина. Кто-то на кого-то не так посмотрел, я что-то не так сказал, зэки, как они говорят, все на взводе. Вот и
