ЛАСТОЧКА.
Она залетела на эту страницу из моего давнего стихотворения. Ласточка попала в него прямо слёту, когда, обдав тёплой волной живого воздуха, промчалась мимо под низкий навес терраски к гнезду, где попискивали птенцы.
Она то вылетала на ловлю мошек, то возвращалась, и пока мы со старым седобородым хозяином дома пили зелёный чай из пиал, беседуя на философские темы, я всё время чувствовал, что мешаю ей заниматься более важным делом.
Старик периодически делал успокаивающий знак ладонью — мол, не бери в голову, все хорошо.
…Этот цветущий гранатовый сад у терраски, над которым виднелись отроги Памира, эта ласточка, это журчание арычной воды…
— Скажи, думаешь, есть смысл жизни? — спросил старик.
Что я мог ему ответить?
Ласточка снова пролетела мимо моего плеча.
ЛЕНЬ.
Устрою?ка я себе день лени! Приустал от этой книги.
Отложу авторучку. Полью как следует все свои цветы, подкормлю минеральными удобрениями. Кое–кого давно пора пересадить.
…Цветет одна из лучших моих орхидей — фаленопсис с большими розовыми цветами. Свисают с веточек гроздья красных цветов лианы бугенвиллеи. Около ста растений. Провозился с ними несколько часов.
Звонит со службы Марина.
— Как ты там? Работаешь?
Стыдно признаться, что нет. Не успел положить трубку — снова звонок.
Какой?то читатель моих сочинений спрашивает, когда выйдет в свет новая книга?
А мне самому неведомо.
Говорит, будет молиться о том, чтобы все мои книги были изданы.
Можно ли после этого устраивать себе день лени?
Беру авторучку. Какое у нас следующее слово?
ЛЕТО.
Страна лета кажется в детстве огромной. Больше, чем год.
Нет, не, кажется. Так оно и было.
Что произошло со мной? Или со временем?
Сегодня на календаре 21 июня. Вроде бы только недавно установилось настоящее тепло, ощутимо увеличился световой день. И вот через несколько суток он начнёт убывать…
Сейчас ты на даче. Уже видела в лесу зацветающую землянику, первые грибы. Помогаешь дачной хозяйке пропалывать огород. Побывала на речке, на пруду. Учишься кататься на двухколёсном велосипеде. Подражая мне, написала рассказ под названием «Дача».
…Длинное время — семилетней девочке. Короткое время — моё.
ЛИМОН.
Приятель несколько лет подряд приглашал приехать к нему в гости в Тбилиси.
А когда я в конце концов собрался и прибыл, он, встретив меня под вечер в аэропорту, сообщил, что вынужден сегодня же уехать в командировку. На месяц.
— Не огорчайся, — сказал он, усаживая меня в машину, — Мог бы отвезти тебя в свою квартиру, но там тебе будет одиноко. Лучше я отвезу тебя к своей маме Маргарите Васильевне. Поживешь у неё.
Так я с бухты–барахты попал в квартиру дотоле неизвестного мне человека.
— Будем кушать баклажаны с сыром, пить кофе и знакомиться, — сказала очень пожилая худющая женщина с папиросой во рту. — Если начнёте зажиматься, стесняться и так далее и тому подобное, мне станет скучно. Хотите выпить? Где?то припрятано немного коньяка. Сейчас принесу.
Мы сидели на кухне. Книг на подоконнике, на полках было больше, чем кухонной утвари.
Я уже знал, что она профессор местного университета, лингвист.
— Пожалуй, я и сама с вами выпью, — сказала Маргарита Васильевна, возвращаясь из глубины квартиры с початой бутылкой коньяка. — Сын говорил, вы уже посещали наш город? — На сутки. Очень давно.
— Значит, не знаете Тбилиси! — обрадовалась она. — Сейчас кончается экзаменационная сессия. Освобожусь — покажу вам такой Тбилиси, какого никогда не узнают приезжие.
Она угостила меня ужином, отвела в предназначенную для меня комнату большой квартиры. Как?то весело запустелой.
За те дни, пока она была занята в университете, я набродился по проспекту Руставели, посетил выставку моего любимого художника Пиросмани, прокатился на фуникулёре, заглянул в заведение «Воды Логидзе», где испробовал знаменитый лимонад.
Город, в котором у тебя нет друга, вообще ни одного знакомого человека, становится скучен и лишь подчёркивает твоё одиночество. Поэтому я рад был возвращаться вечерами, прикупив по дороге кое–какой провизии.
По утрам, да и пред сном она ничего не ела. Чашка кофе и папироса. Зато с удовольствием готовила для меня. Очень вкусно!
Наконец студентов распустили на каникулы. И мать моего приятеля сообщила:
— Завтра с утра отправимся в путешествие по Тбилиси. А вы сами чего ещё не успели увидеть, куда хотели бы попасть в первую очередь?
— В Ботанический сад.
Она несколько удивилась, даже пришла в замешательство. — Прекрасно. Я и сама там никогда не была.
В тот день мы посетили Ботанический сад, неожиданно бедный, неухоженный; совершили длинную прогулку вдоль живописной, но мелководной Куры, а затем нырнули в чудесные кварталы старого города, где у Маргариты Васильевны было полно подруг. И всюду она затаскивала меня в гости. Нас угощали все тем же кофе. А также непременными грузинскими песнями и русскими романсами под гитару или фортепиано.
К концу дня мы оказались в мастерской художника. Застали там большое сообщество пирующих молодых живописцев и поэтов.
Вечер прошёл весело.
Но когда уже в темноте мы вернулись домой, увидели — на лестничной площадке, привалясь к
