– Ты что, немая? – продолжал тем временем грузин, – или тебя заколдовал злой волшебник? Тогда я тебя вмиг расколдую.
С этими словами он резко притянул меня к себе и, обхватив мою голову двумя руками, прижал мои губы к своим. Я попыталась оттолкнуть парня от себя и уперлась руками ему в грудь, но он еще сильнее стиснул мою голову, отчего я почувствовала боль в шейных позвонках. И тут я вдруг вспомнила уроки самбо из моего детства, когда я дружила с мальчишками. Недолго думая, я оттянула назад правую ногу, а затем с размаху ударила коленом в пах моему обидчику. Парень охнул, отпустил мою голову и медленно, словно раздумывая, стоит ли ему это делать, опустился на корточки и уперся руками в пол.
– Эй, Резо, ты что там потерял? – пробасил один из его спутников, высокий мускулистый парень с кудрявым чубом на лбу. Остальные ребята дружно рассмеялись.
– Молодец, девчонка! – здоровяк с восхищением глядел на меня, – здорово ты его прижучила!
Я резко развернулась и быстрым шагом продолжила свой путь.
Через день Резо заявился к нам в комнату для того, чтобы, как он выразился, «поближе познакомиться с новыми мучениками альма-матер». Мои соседки принялись строить ему глазки и глупо хихикать. Я же забралась с книгой в руках на кровать и отвернулась к стене. С того дня визиты Резо в нашу комнату сделались регулярными. Хотя мне эти посещения радости не доставляли, я все же старалась не выказывать своих чувств, поскольку соседки мои ждали их с нетерпением.
Прошло около двух месяцев. Как-то вечером, незадолго до ноябрьских праздников, Резо пришел в нашу комнату, когда я там была одна. Он сел за стол и завел ничего не значащий разговор. Я сидела на кровати, листала последние конспекты и изредка отвечала ему. Неожиданно парень замолчал и схватился обеими руками за горло. Глаза его вылезли из орбит и налились кровью.
– Воды, – натужено прохрипел он, – принеси воды.
Я схватила стакан и выскочила из комнаты. Наполнив на кухне стакан водой, я опрометью бросилась назад. Резо сделал лишь небольшой глоток и поставил стакан на стол.
– Спасибо, – с облегчением выдохнул он, – ты мне жизнь спасла. У меня случаются иногда такие спазмы. Это аллергическое.
Он встал и положил мне руки на плечи.
– Так значит, я тебе все-таки не безразличен? Значит, ты нарочно, чтобы меня позлить, физиономию кривишь, когда я сюда прихожу?
Я аккуратно сняла его руки со своих плеч и, четко проговаривая каждое слово, ответила:
– Ты мне абсолютно безразличен.
Прошло еще несколько дней. В субботу, поздно вечером, когда я уже лежала в постели, пришла одна из моих соседок, которая встречалась с парнем из комнаты, где жил Резо. Она вынула из сумочки какой-то сверток и бросила мне на одеяло.
– Твое?
Я развернула бумагу и к величайшему изумлению обнаружила там собственные трусики.
– Откуда они у тебя? – с трудом выговорила я.
– Резо передал, – с усмешкой ответила девушка, – ты их забыла в его кровати.
Она фыркнула и добавила с ехидцей.
– Не забудь об этом эпизоде написать своему дружку в Дубоссары.
С этого вечера мои отношения с соседками по комнате окончательно испортились. На курсе я также оказалась в изоляции. Парни прекратили свои ухаживания, убедившись в их полной бесперспективности. Девушки же не могли мне простить мнимую связь с Резо. Единственным человеком в Москве, с которым я общалась, стала для меня тетя Зоя. Поначалу, когда я только поступила в институт, я приходила к ней раз в неделю, по воскресеньям. Постепенно визиты мои участились, а после размолвки с моими общежитскими соседками я стала бывать у тети Зои почти через день.
С тетей Зоей мне было легко и свободно, а главное, интересно. Она много рассказывала о Валерии и мне любопытно было сравнивать эти рассказы с сюжетами моих видений о тех же событиях. Я никогда не говорила тете Зое о своих видениях, но пару раз все же выдала себя случайно. Однажды тетя Зоя рассказывала историю, как Валерий, учась тогда в пятом классе, сбежал с другом с уроков.
– Это было не в пятом, а в шестом классе, – поправила я тетю Зою и, тут же спохватившись, попыталась перевести разговор на другую тему.
– Нет, это случилось именно в пятом классе, – сердито перебила меня тетя Зоя.
– Хотя, подожди, – она потерла пальцами лоб, – да, это была весна сорок первого года. Перед войной. Значит, действительно, в шестом классе.
Тетя Зоя удивленно уставилась на меня.
– А ты откуда об этом знаешь?
Я постаралась натянуть на лицо простодушную улыбку и небрежно махнула рукой.
– Вы этот случай мне уже рассказывали.
Пожилая женщина сокрушенно покачала головой.
– Совсем память потеряла, кляча старая.
В другой раз, это случилось зимой, накануне сессии, тетя Зоя вспомнила, как она забирала Валерия из интерната для детей врагов народа.
– Лерочка настолько оголодал там, что в ресторане на Московском вокзале съел огромную тарелку борща, двойной гуляш и пирожное с чаем.
– Пирожное он не осилил, – брякнула я, не подумав.
Тетя Зоя сдвинула брови к переносице.
– Да. Пожалуй, ты права, – согласилась она через некоторое время, – пирожное он не стал есть.
Тут тетя поправила сползшие на нос очки и внимательно посмотрела на меня.
– Об этом я тебе тоже уже рассказывала?
Я растерянно пожала плечами.
– Нет… не рассказывали… Просто я подумала, что восьмилетний мальчик не может съесть так много.
Тетя Зоя еще с полминуты не сводила с меня пытливого взгляда.
– Ладно, – вздохнула она, поднимаясь с места, – пойду готовить ужин. Ты что будешь есть: голубцы или сосиски?
– Голубцы, – обрадовалась я смене темы разговора.
Следующие три дня я у тети Зои не показывалась, просиживая все время напролет в библиотеке, готовясь к своему первому экзамену в институте. Однако, сдав экзамен (на отлично), я тут же отправилась в Столешников переулок. К моему удивлению, тетя Зоя встретила меня холодно и с демонстративной вежливостью. Она проводила меня в комнату, усадила за стол и сама села напротив. Некоторое время она молчала, опустив глаза и водя ладонью по поверхности стола.
– Я хотела тебя спросить, Ира, – начала она, наконец, – что случилось с твоей матерью после ареста в сорок девятом году?
Я судорожно стала придумывать ответ, поскольку в действительности ничего не знала о судьбе Дины Ногинской с тех пор, как она рассталась с Валерием.
– Не знаю… – нерешительно пробормотала я, – мама не любит вспоминать тот период ее жизни.
Тетя Зоя тяжело вздохнула.
– Помнишь, я говорила тебе, что мой бывший муж до ухода на пенсию работал в органах госбезопасности.
Я в ответ кивнула головой.
– Естественно, что у него до сих пор сохранились в этих структурах связи, знакомства. Я решила воспользоваться этим и попросила его навести справки о Дине Ногинской.
Тетя Зоя сделала паузу, внимательно наблюдая за моей реакцией. Я опустила голову и почувствовала, как запылали мои щеки.
– Так вот, – продолжила пожилая женщина, – после того как в пятьдесят третьем году Дину по амнистии освободили из Карлага, она осталась жить в Казахстане, в городе Павлодаре, поскольку в Москве бывшим заключенным селиться в то время запрещалось. Она вышла там замуж, но детьми не обзавелась. Видимо, на ее здоровье сказались годы, проведенные в лагере.
